Натрещала внучка достаточно на смерть бабки… да и свою, наверное, тоже. Нет, ну в самом деле, ну какой здравомыслящий человек пойдет на прорыв из этих катакомб, таща за собой девчонку? Нет уж, доктор сказал в морг, значит в морг. Но так как неловкость и неуклюжесть криминальных секьюрити меня приятно удивила своей некомпетентностью, что решат несколько минут? К вони я уже притерпелся…
Терпение оказалось вознаграждено, а преступники оказались… революционерами. Или кем-то средним.
— Симценз, — Рингвальда Лоркхостр, откинув тяжелую гриву красно-седых волос за спину, показала мне плотный пакетик, вроде тех, что пихали в рыбьи тушки ее товарищи по подземелью, — Наркотик, производимый мертвецами. На нём сидит половина Барджайи. Низшая половина. Его мы делаем здесь.
— Какими, нахрен, мертвецами? — настороженно уточнил слишком много имевший дел с мертвецами я.
— С обычными, — тут же пожала могучими плечами бабка, ехидно ухмыляясь и указывая на себя, — Вроде меня. Мы для верха мертвы. Похоронены. Не существуем.
Через полчаса мне хотелось застрелиться. Накаркал. Аналогия, имевшаяся в моем жизненном опыте, кривым зеркалом отображала темную сторону прекрасной и трудолюбивой конфедерации Барджайя. Только вот, если в Хайкорте мертвецы трудились, получая в качестве награды сон, неотличимый от реальности, то здесь мертвые души выращивали наркотик, дарующий живым во сне яркие и правдоподобные галлюцинации. Симценз. Серый порошок, изготовляемый из грибов, прекрасно себя чувствующих на сверхобильной подкормке из органических отходов Корнфлогга.
Однообразный тяжелый труд убивает. День за днем он выпивает душу, лишает мотивации, уничтожает разум. Крохотная щепотка симценза, брошенная в вечерний чай или травяной настой дает любому работяге разгрузку в виде яркого сна. Эффекты варьируются в широких пределах, но чаще всего это эйфорическое расслабляющее видение, дающее разуму хороший отдых. Позволяющее встать с утра и выйти на тяжелую монотонную работу, где ты зарабатываешь деньги. На семью, выпивку и симценз. А иначе — почти никак. Можно, но долго не выдержишь, если только не проникся до глубины души Кредо Барджайи.
Фанатики Кредо действительно могут смотреть вперед, видя светлое будущее для своего имени, воплощенного в правнуках и более далеких потомках. Они, чаще всего имеющие непосредственное отношение к знати конфедерации, живут и работают ради этого. Следующий кредо орк, не имеющий веры в способности собственного ребенка, даже может его убить, чтобы не навлекать на семью позор провала на экзамене.
Остальные же пьют вечерний чай с симцензом и надеются на лучшее.
О порошке, вызывающим галлюцинации, кланы знали, как и о «мертвецах», держащих по всей стране в местах, подобных Корнфлаггу, подземные теплицы с этими грибами. Знали, но ничего не делали… в широких рамках. Прилюдно повесить дилера? Сжечь склад или большую партию, обрекая район какого-нибудь города на длительную «голодовку»? Да. А вот теплицы не искали. Работоспособность простых орков кланам была на руку, а отупляющий постэффект симценза почти гарантированно выключал любого трудягу из социального лифта. К тому же, тут был еще один момент…
— Эта дрянь, Мадре, она губительна…, - старушка-терминатор растёрла пальцами щепоть серого порошка, — Она убивает душу. Знаешь, мы сюда всех берем. Калек, стариков, убежавших из дому неудачников. Берем с концами. А работы здесь не так уж и много, как на верху. Времени больше. И порошка. Кроме времени, порошка и рыбы у нас тут ничего нет. Можешь себе представить, что творится.
Симценз волшебная штука. Не вызывает привыкания, никакого вреда организму, только вот превышение дозировки вызывает более яркие и долгие сны. На поверхности этим не злоупотребляют, так как одним из самых страшных кошмаров барджазийца является опоздание, а то и пропуск рабочего дня, но вот для нелегалов… В общем, фермеры и распространители постоянно умирали, что Рингвальда Лоркхостр находила невыносимым.
— Лоскутик правильно сделала, что притащила тебя сюда, Виктор, — старушка отхлебнула из кружки под пять кило весом, держа увесистую посудину как пушинку, — Мы можем помочь тебе, можем помочь себе. У меня есть не только связи в Мадженте, но и возможность тебя там представить тем, кем ты хочешь. Тому, кому нужно. Более того, я могу в нужный момент организовать всеобщий дефицит симценза. Если все будет так, как ты рассказывал Лоскутику, то кланы просто сгорят в братоубийственной войне. А народ уничтожит остатки. Мне это нужно, тебе это нужно, так? Но мне нужно кое-что еще.
— Что? — заинтересовался я, крутя серую твердокаменную печенюжку. Воняла та, как и все вокруг, просто зверски, но мне почему-то казалось, что печенька сделана не из муки, а из этого вот грибного порошка.
— Я хочу получить от тебя образец временного противоядия от той дряни, что в моей внучке, — отрубила бабка.
— Легко, — улыбнулся я, — Дай мне пилота, способного управлять «Солнышком». Я буду держать мелкую в каюте, пока всё не кончится. Если, конечно, она не помрет от твоих попыток избавить её от яда.
— Эй! — тут же возмущенно подскочила девчонка.
— Не годится, — покачала головой добрая бабуля, внезапно становясь довольно злой, — Мы с тобой, парниша, так не договоримся…
— Ты не понимаешь, Рингвальда, — вздохнул я, — Всё, что вы со Стеллой узнали автоматически выносит вам смертный приговор. Даже всё, о чем можете догадаться. Отрава в кишках твоей внучки — лишь повод для нее. Что она будет думать, перед тем как дёргаться. Основной гарантией являюсь я сам. Либо она работает на меня пилотом, либо она труп. Третьего не дано.
— Она будет с тобой, что тебе еще надо? — нахмурилась королева преступного мира.
— Яд, — не стал скрывать своих грязных мыслей я, — Псих это одно, а псих, знающий, что точно умрет, если будет хулиганить — это совершенно другое.
— Ну ты и козёл, — покачала головой моя престарелая собеседница, наблюдая, как рыдающая Стелла убегает в какой-то закуток, — Ну ты и…
Вид пипетки, наполовину заполненной маслянистым содержимым, заставил бабку заткнуться. Она вонзилась в меня взглядом, шумно посопела, а затем начала громко и с чувством материть, тем временем тихо ко мне крадясь. Отлив пару капель из пипетки в баклажку, красноволосая бабуля еще раз прошлась по моей родословной в шипастых сапогах, а затем пошла утешать внучку. Впрочем, этим она занималась, продолжая хаять меня на чем свет стоит. Мудрая женщина.
Мы договорились, не произнося друг другу ни слова. Ей, разумеется, нужна здоровая внучка. Мне нужен послушный пилот. Яд из этого уравнения можно исключить.
В вонючем подземелье пришлось задержаться на несколько дней. Бабуля Локхорстр развела активную деятельность, готовя некое событие, приходившееся нам и ей как раз в жилу. Большое такое тайное событие, призванное без особых проблем доставить нас со Стеллой в Мадженту в амплуа, позволяющем иметь серьезный шанс на встречу с Кираном Удри тар Флагна.
Времени я не терял. Несмотря на вопиющий аскетизм даже этих… «преступников», у них здесь в подземелье имелся неплохой склад оружия. Точнее, только он у них и имелся, в виду общих чаяний о том, что такая жизнь когда-нибудь кончится. Я занимался со Стеллой, заставляя ту до изнеможения заниматься своей физической подготовкой, а затем отпускал её на «Солнышко», к Волди и занимающимся установкой пулеметного гнезда мастерам. Сам тем временем возился с оружием и клепал патроны. Много патронов с нелегально высоким уровнем детонационной смеси.
Местные… у них действительно выбор был небогат. Трудись и смотри глюки, либо умри. Работай, не особо напрягаясь, но на дне, либо рви жилы на работе и дома на жене, надеясь, что твои дети тебя превзойдут, принеся уважение и почет. Выгоды лично тебе? Никаких. Всё роду, фамилии, обществу, клану, государству. Пытаешься работать на себя? Катись на самое дно. Барджайе не нужны те, кто не разделяет ценности кланов. Она не боится потерять граждан, всегда есть большой запас провалившихся, но отчаянно желающих жить. Не хочешь трудиться — на твоё место найдутся другие.
Страшная страна.
Настолько, что даже здесь, казалось бы, в самом гнезде свободы, я чувствую, как скованны и стиснуты бродящие вокруг меня орки. Они почти не умеют улыбаться. Почти не разговаривают друг с другом. Им нечего обсуждать. Большинство из них живет по инерции, живет ради следующего вечера и стакана чая с симцензом. Смотреть на это тяжело. Я понимаю, что у страны с подобной мотивацией и структурой общества — великолепные перспективы развития. Конфедерация Барджайя способна вознестись до эры освоения космоса куда быстрее всех остальных стран. Только меня это мало волнует.
В задницу таких космических зомби.
Я не герой и не страдаю забывчивостью по отношению к Суматохе, но здесь, в удушливом подземелье, пропахшем гнилью, грибами и рыбой, вижу, как умирают мертворожденные люди. Неважно, что они зеленые и дурные, важно, что у них нет и не было будущего, как нет его у тех, кто трудится над тоннами принимаемой с кораблей текши. Есть только туманная надежда, вбиваемая в мозги железным сапогом Вечного Тирана, да ущербная система ценностей от того же спонсора.
Любите, значит, талантливых детей? Ну-ну, я уже иду к вам.
Глава 12
— Ты ее трахал?
— Нет.
— А собираешься?
— Бабуся, — медленно проговорил я, поворачиваясь к настырной бабке и задирая голову, — Ты меня выволокла сюда на мороз затем, чтобы поспрошать о личной жизни своей внучки?
— Тебе сложно ответить… Криггс? Бывший Должник Магнус Криггс?
— У вас что, семейная черта такая — ходить по охренительно тонкому льду? — как-то растерялся от такой подставы я, — Рингвальда, я понимаю, что дело, о котором мы с тобой договорились, штука рискованная. И если у нас с тобой всё получится, то твоей старой жопе крышка. Но неужели ты не хочешь на старости лет пожить еще немного? Пожить с надеждой? Ты что, думаешь, что я не могу сейчас всё бросить, грохнуть тебя, грохнуть дуру Стеллу и смыться?