— Что такое этибонд? — снова спросил Стариков.
— Эти Бонд? Семейство Джеймса Бонда? — невинно хлопая глазами, заявила им, но потом, конечно, исправилась. — Шовный материал. Плетеная лавсановая нить, используемая, в основном, в кардиологии. Слушайте, ну, какой смысл задавать вопросы? Вам же практик нужен? Не теоретик? Я ж будущий хирург! Давайте я вам что-нибудь отрежу, а потом пришью обратно, и вы сразу поверите в мои способности?
— Нет, резать не нужно. Я надеюсь, ваше чувство юмора не намного превосходит ваши профессиональные качества, — серьезный Радулов встал из-за стола и подошел к окну. Я проследила за его взглядом — он наблюдал за тем, как Агния с мальчиком кидают друг другу мяч через волейбольную сетку.
— Оно даже немного уступает им. Чуть-чуть. Ну, что? Берёте меня? — а про себя добавила "хватит уже ходить вокруг да около"!
На минуту я испугалась, что могла переборщить, но Радулов кивнул утвердительно, и я получила работу! А заодно и полное убеждение, что где-то там, на небесах или в другом каком-нибудь очень важном месте наш с Захаром будущий союз уже одобрен! Печать поставлена, я согласна. Дело за малым — поставить в известность об этом мужчину!
6 глава.
Агния
Вероника, похоже, влипла основательно — глаз не сводила с Захара до самого вечера, занимала разговорами, стоило только ему подойти к нам. И, по всей видимости, совершенно не собиралась ехать домой.
А теперь, после ужина, когда мы с Аликом отправились с разрешения Антона на речку — мальчики шли ловить рыбу на вечерней зорьке, как мне было рассказано, а Алик захотел посмотреть, — Вероника увязалась за нами.
Несмотря на, скорее всего, еще ледяную воду, Захар купался. По татуировкам на плечах было видно издалека, что это именно он. И, конечно, Вероника упросила мальчишек забросить удочки именно здесь, чтобы к нему поближе быть. Мы уселись на берегу и увлеченно следили за поплавками, слушая байки любителей-рыболовов Арсения, которого все звали Арс, и Гриши — Мерца.
Потом из воды вышел Захар… Даже я подвисла, рассматривая его — хоть и старалась делать это незаметно для окружающих. Просто античный бог, а не парень — мускулы так и играли на всем его теле, особенно на прессе! Загорелый, высокий, плечистый, с узкими бедрами, затянутыми в тугие плавки! Никогда не скажешь, что ему нет ещё и двадцати!
Вероника шумно сглотнула, возвращая меня с небес на землю. А когда он, вытеревшись, подошел к нам и сел рядом, бросилась в атаку:
— Ты учишься где-то или только боксом занимаешься?
Нужно сказать, к её чести, что сегодня она вела себя вполне себе достойно — не строила глазок, не делала пошлые намеки, как это бывало в тех случаях, когда Веронику накрывало любовью. Уж мне ли, её лучшей подруге с детсадовского возраста, не знать, как эта девушка умеет идти по головам, не останавливаясь ни перед чем, если ей что-то надо!
— Учусь, — ответил парень. — В физкультурном. Скоро сессия. После боя буду экзамены сдавать.
— Вышка? — прищурилась Вероника.
— Нет, в колледже, — спокойно ответил он.
Я знала подругу. Образование для неё было чуть ли не важнее жизни! А тут — всего-то колледж! Но, видимо, приложило её неслабо — она продолжала восхищенно смотреть на Захара и задавать ему вопросы.
А я, радуясь передышке — Алик был увлечен рыбной ловлей, задумалась о своём. Мне здесь нравилось. Казалось, что я попала в детский лагерь — ощущение какого-то праздника, предстоящей радости, счастья, не покидало меня. Почему-то я была абсолютно уверена, что здесь со мной ничего не может случиться! Почему? Все просто — здесь был Антон Радулов. Аура этого человека чувствовалась во всем — даже вдалеке от него, на речке, мне казалось, он приглядывает за нами. Но приглядывает вовсе не с той целью, чтобы быть в курсе событий, а потому что привык защищать и оберегать всех, кто живет в его доме.
Об Антоне Радулове думалось как-то странно — хотелось думать, не отвлекаясь ни на что вокруг. Какое-то сладкое волнение, незнакомое томление охватывало не только разум, но и, казалось, всё тело, стоило только вспомнить, как проснулась вчера вечером в его объятиях, от его поцелуя! И если ночью и даже сегодня утром я вспоминала этот невозможный поцелуй со стыдом (за кого он меня принял!) и ужасом (а что если бы он не остановился и не отпустил меня!), то сейчас почему-то всплыли совсем другие воспоминания: твердые, но при этом нежные, губы, запах шампуня или геля — что-то морское, свежее… Его язык, забравшийся мне в рот…
Вот так, с языком, меня еще никто никогда не целовал! Хотя, если подумать, меня по-настоящему никто и не целовал! До Антона Радулова. И пусть это была ошибка! Пусть он принял меня за другую женщину! Он целовал! Значит, наверное, хотел это делать…
— Так что, поедете со мной? — вопрос Захара вывел меня из задумчивости, и я с ужасом поняла, что, погрузившись в собственные мысли, даже про ребенка забыла! К счастью, он был на месте — пытался снять с крючка маленькую серебристую рыбку.
— Поедем, — за нас двоих ответила Вероника.
— Нет, я, наверное, нет, — хоть Радулов и сказал, что Алик будет с ним ночевать, всё равно это как-то неправильно было — меня взяли нянькой для мальчика, с проживанием, значит, я и должна жить здесь, а не гулять ночами! Да и не было у меня особого желания куда-то ехать — как потом после бессонной ночи я бегать буду, как с Аликом сидеть, если глаза слипаются! Вот об утренней пробежке думалось совсем по-другому — даже сердце замирало, когда понимала, что там увижу Антона! И так хотелось позволить себе помечтать о нем! Так хотелось прогнать прочь назойливые мысли о его жене и поверить, что вот эти нечитаемые взгляды его, которые иногда я ловила на себе — это не потому вовсе, что он не доверяет мне, как няньке, а потому, что я интересна ему, как женщина! И пусть такое невозможно! Пусть между мною и взрослым, состоявшимся мужчиной, имеющим семью и ребенка, — пропасть! Пусть никакого будущего нет и быть не может! Пусть! Мысли неудержимо крутились возле Антона, и я ничего с собой поделать не могла…
Как ни пытались Вероника и Захар меня уговорить, я наотрез отказывалась и совершенно не замечала, что моим отказом расстроен парень и обрадована подруга! Об этом поняла только вечером, когда, отдав мальчика отцу, вернулась из душа.
Вероника крутилась перед зеркалом в моем вчерашнем платье.
— Ну как? Скажи здорово? Не хуже, чем на тебе смотрится!
— Хорошо смотрится. Но могла бы хоть спросить меня, вдруг я сама его надеть хочу!
— Тебе-то зачем? Ты спи спокойненько в своей кроватке в своей пижамке. Сама же отказалась ехать!
— А может, у меня другие планы! — попыталась отстоять свою точку зрения я.
Вероника всегда говорила то, что думала и, возможно, многие посчитали бы ее грубоватой, но я знала, какая она на самом деле — преданная, всегда готовая бросить все дела и примчаться на помощь. С Вероникой всегда было весело, всегда была куча тем для разговоров. И хоть мы учились в разных университетах, не проходило и недели, чтобы не встретились! Мне не жалко было для нее платья. Более того, я готова была ей отдать и любые другие вещи, лишь бы пригодились! Но… я немножечко, совсем чуточку, сейчас завидовала ей — Вероника с таким воодушевлением собиралась на прогулку с Захаром, что и мне хотелось вот так же, как она, радоваться, наряжаться для кого-то! Мне тоже хотелось так, как подруга сейчас, позволить себе мечтать!
— Слу-ушай, подруга, — она смотрела на меня так, будто вызнала самую главную тайну, будто открыла самый мой важный секрет. — Ты, случаем, не обиделась на меня за то, что Я с Захаром еду? Он, вроде бы, на тебя с интересом посматривает! Не так, как на меня, но всё же… Может быть, он тебе тоже нравится? Так говори сейчас, пока он в меня не влюбился!
— И что? Уступишь мне его? — мне стало смешно — я знала характер подруги! Да она же с ума сойдет, если я сейчас скажу, что Захар мне нравится — от несоответствия желаемого и возможного!
Только Вероника не вспылила, не разозлилась даже! Вероника вдруг села на краешек кровати, уставилась в окно невидящим взглядом и сказала:
— Ты сейчас, сразу, говори! Потому что… Вот чувствую, знаю — моё это! Понимаешь? С первого взгляда знаю! Да что там, вчера еще, фотки его рассматривала и уже знала! Еще немного и мне проще будет… убить его, чем тебе отдать!
Антон
В соседней комнате раздавался негромкий смех. Причем, явно слышался голос Дикого! Я лежал рядом с сыном на кровати, ждал, когда он заснет покрепче и слушал-слушал их приглушенные голоса…
Вымотанный Алик, искупанный мною в ванной, отрубился буквально в ту секунду, как голова его коснулась подушки. А купаясь, он рассказывал о том, что завтра утром они с Агнией "пойдут в лес собирать цветы, потом украсят дом этими цветами и у нас будет очень красиво"! А еще Агния обещала завтра начать его учить читать! А еще они собрались в обед, когда солнышко будет греть посильнее, искупать Джексона! Агния-Агния-Агния! Алик только и делал, что повторял ее имя! И оно, имя это, еще утром казавшееся странным, сейчас уже не резало слух! Наоборот, оно казалось мне красивым, необычным и очень подходило этой девушке.
Вот же засранец этот Дикий! Как быстро девчонку в оборот взял! Ну, собственно, чему удивляться — они молодые, по возрасту друг другу подходят и, смотрятся вместе, как задолбал мне повторять Игорь, "просто замечательно". Девушка серьезная, неглупая — я сканы ее диплома, пересланные мне "любимой" тещей, посмотрел — одни пятерки. В прошлом году только институт закончила… девочка… Совсем ребенок еще… Но красивый ребенок… Сексуальный до дрожи…
В тишине комнаты мой долгий тяжелый вздох прозвучал неожиданно громко. Что ж за фигня такая! Стоит только подумать о ней, член разрывает штаны! А если учесть, что я постоянно о ней думал… А казалось ведь, что просто бабу мне надо, что гребаная физиология с ума сводит, да только подружка Агнии, веселая и нагловатая девчонка, желания во мне не вызывала. Совершенно. Зато эта, с косой, взгляд магнитом притягивала. И бесполезно было убеждать себя, что я слишком с