Русалочка
Джульетта покинула Анти десять минут назад. Александр начал было заваливать ее кучей советов и наставлений, но она и слушать не захотела. Тогда он просто сказал: «Только не исчезай больше, обещаешь?»
Она пообещала.
Он крепко обнял ее и занялся своей рыбой, чтобы не смотреть, как она уходит. Слишком тяжело было видеть, как она удаляется.
Он и так запаздывает, но в жизни бывают чертовски уважительные причины опоздания, а с клиентами он разберется.
По радио передают эстрадную программу. Александр сосредоточивается на работе, стараясь не думать ни о чем другом. Он пересчитывает рыб. И вдруг останавливается, услышав первые строчки песни Франсиса Кабреля[31].
Pleure pas petite sirène <…>
Ton histoire commence à peine…
Он пытается вернуться к работе. Опоздание, клиенты…
Ce matin est si clair,
Ce silence est si doux…
Tu déchires tout d'un trait de lumière
Et s'est la vie tout à coup.
Александр, устремив взгляд вдаль, за горизонт, неотрывно думает о Джульетте, которая ушла, вернулась израненная и вновь ушла, оставив ему обещание.
Ça se voit que tu viens de chez les anges,
T’es belle comme tout.
Ça se voit que nos manières te dérangent,
Et ces lumières partout.
Tous ces fantômes qui te touchent,
Ces mains qui te secouent,
Cette bouffée d'air froid dans ta bouche,
See'est la vie tout à coup…
Он сбрызгивает рыбное филе чуть подсоленной водой. Это усилит вкус.
Voilà que tu viens comme une reine
Juste à la pointe du jour
Avec dans son écho de porcelaine
Ton appel au secours…
Александр молчит, только крепче сжимает челюсти и рукоять своего ножа. До боли. Лорану не стоит появляться поблизости, когда в руке у него нож, а внутри клокочет ярость.
Comme un signal pour que s'égraine
Ce temps qui s'enfuit à son tour
D'abord les heures, les jours, les semaines
Et puis les années d'amour…
Обшлага его рубашки промокли, потому что он вытирает ими глаза. Хоть бы не порезаться ножом и не выставить себя на всеобщее посмешище перед клиентами, которые могут в любой момент появиться.
Его русалочка вернулась — чтобы позвать на помощь, конечно, но все равно вернулась. Возможно, левый глаз плачет из-за страданий Джульетты, а правый — от радости встречи. Боль и радость, дождь и солнце — есть от чего засиять радуге на его лице, и пуще того в душе. Он посылает эту радугу Джульетте, которая скоро окажется там, наверху, вместе с Бабеттой и каменными баранами.
Радуга любви от сердца к сердцу, соединяющая тех, кто любит, будь они рядом или в бесконечности. Красивую картинку она придумала, вот уж правда. А что до настоящей радуги сегодня утром на озере, то ему очень хочется поверить в Селестину.
Алекс вытирает глаза — пусть в душе останется только радость от возвращения Джульетты. К тому же она обещала.
Pleure pas petite sirène…[32]
Маленькое красное пятнышко
Я приехал в Анти около полудня. Рыбная лавка была закрыта. Я постучал в оконное стекло, потом увидел небольшую вывеску, на которой указаны часы работы. Только с утра. Я не мог ждать до завтра.
Позвонил в соседнюю дверь, на которой значилось имя, которое мне назвала Малу. Никакого ответа.
Я спустился к порту. Там несколько мужчин складывали инвентарь. Я спросил, как мне найти некоего Александра. Его здесь нет, он только что вышел на своей лодке на озеро. Один из них добавил, что обычно Александр никогда не рыбачит в полдень, а тут заявился в порт, спешил, забрался в лодку, не сказав никому ни слова и глядя в сторону, чтобы ни с кем не встречаться глазами, что вовсе на него не похоже. Казалось, он и впрямь хотел, чтобы никто к нему не лез.
— Видите маленькое красное пятнышко вон там? — спросил один из рыбаков, уставив палец в сторону горизонта.
— Да.
— Ну вот, это он и есть.
— Кто-нибудь может меня туда отвезти?
— Для начала, чего вам нужно от Александра? Я его отец, может, смогу помочь?
— Хочу задать ему несколько вопросов.
— Вы из полиции?
— Нет, но я ищу одного человека, и, судя по всему, ей сейчас плохо, а у меня все основания думать, что она могла поехать к нему.
— Она? Та, которая была с ним вместе на лодке этим утром?
— Может быть. Ее зовут Джульетта.
— Ну да, она там и была.
— А вы знаете, где она сейчас?
— Представления не имею. Мы вернулись с рыбалки часов в восемь, и они пошли в лавку. А что дальше, не знаю.
— Мне правда очень хотелось бы поговорить с Александром.
— Ладно. Раз уж речь о Джульетте.
— Вы ее знаете?
— Давненько мы ее не видели, но здесь ее знают еще с тех пор, как она была совсем крохой. Вот разговоров-то будет, что она вернулась. Лезьте-ка в посудину Фернана, сейчас скажу ему, чтобы отправлялся вдогонку, только гарантий ноль. Озеро большое.
Бабетта первозданная
Я прекрасно помнила дорогу. По этой дороге я ездила десятки раз, а может, и сотни… Бернекс[33] был моим вторым домом. С его лыжной базой, и горами вокруг, и Дан д’Ош. И Бабеттой.
Она злилась на меня больше, чем Александр, когда я уехала. По характеру она сангвиник. Она была моей лучшей подругой и не понимала, что происходит, а чего она не понимает, того и не принимает. А потому, когда я перестала писать, она не стала настаивать и попросту выбросила меня из головы — решительно, хоть и не без горечи. Все это сегодня утром рассказал мне Александр. Я могу понять. Надеюсь, что она тоже поймет. В конце концов, она же ничего не сказала, когда Александр позвонил ей сегодня предупредить, что я приеду. Может, простила.
А может, нет.
На одном из последних поворотов вдалеке я увидела шале.
Я действительно надеюсь, что она простила. Сейчас я не смогу выдержать ни ее гнев, ни ее упреки. Судя по нашим прежним ссорам, она злопамятная. И чем яростнее мы ссорились, тем крепче любили друг друга. Именно сегодня мне так нужно, чтобы она обняла меня, как двадцать лет назад, и повторила вслед за Александром, что все в порядке…
Я вижу ее на балконе. Может, она высматривает машину, они здесь не часто проезжают. Арендованная машина — это могу быть только я.
Я сворачиваю на подъездную дорогу к гаражу и больше ее не вижу. Бабетта исчезает в доме.
Отстегиваю ремень безопасности, а когда вылезаю из машины, снова замечаю ее: она стоит, прислонившись к косяку входной двери, и смотрит на меня, покуривая сигарету. В первый раз мы попробовали вместе, втроем. С того момента Александр с Бабеттой так никогда по-настоящему и не бросали. Поначалу она глядит на меня довольно холодно, сердитыми глазами. У меня руки опускаются. Я не смею и шевельнуться. А потом я слышу, как она в последний раз затягивается, глубоко, не спеша, бросает сигарету и давит ее каблуком. Поднимаю голову. Она подбирает окурок и отправляет его в маленькое ведерко. Снова вглядывается в меня. Мои глаза устремляются на носки моих башмаков. Жду. Чего? Не знаю. Просто жду.
А потом она стремительно подходит ко мне и обнимает — почти грубо, как будто не желая больше сдерживаться, как будто следуя потребности тела, страдавшего от неутоленного желания. Мне тяжело дышать, так сильно я стиснута, но мне хорошо от того, как крепко она прижимает меня к себе — тем легче вернуть ее отпечаток, стертый временем, жестокими ветрами, расстоянием и разлукой.
— Отведи меня посмотреть на козерогов.
— Прямо сейчас?
— Да. Сейчас. У тебя есть палатка? Мы же можем заночевать наверху? Помнишь?
— Конечно, помню… Погоди, я проверю прогноз. Уверена, что у тебя хватит сил? Александр мне звонил. И в общих чертах все объяснил.
— До сих пор мне хватало сил и не на такое. Сделаем, что сможем. Мне очень хочется оказаться там, наверху.
— Надо кое-что собрать, пойдем, если метеопрогноз не поставит крест на твоей сумасшедшей затее. Ты ела?
— Нет. Я не голодная.
— Нужно поесть.
— Говорю ж, я не голодная.
— Нужно поесть, тут я решаю, ведь я проводник. Если полезешь наверх на голодный желудок, у тебя никакой энергии не будет, и тебе станет плохо. Не поешь — не пойдем.
— Ты не изменилась!
— А ты как думала?
— Ладно, согласна.
— Загляни в холодильник, пока я все соберу.
— Ты зануда.
— Знаю. Но за это ты меня и любишь.
— Знаю.
— Ты тоже хороша — это ж надо так исчезнуть, на целые годы.
— Знаю. Но ты все равно меня любишь.
— Знаю.
Вот, мы снова вместе. Прежняя Бабетта в первозданном виде.
Она улыбалась акуле
Меня трижды вывернуло наизнанку.
Проклятая морская болезнь. На лестнице-то все нормально, плевать мне на пустоту подо мной, но на воде… И подумать только, что это всего лишь озеро.
Старому рыбаку до фонаря было, что я белый как простыня.
— Очень жаль, парень, но коли желаете, чтоб я его догнал, придется газануть, а оттого качка. Наверняка Джульетта вам по сердцу, раз уж вы так в лепешку разбиваетесь. Ваша подружка?
— Нет.
— А что ж вы за ней так гонитесь?
— Она спасла мне жизнь. Я перед ней в долгу.
— Женщины часто спасают жизнь мужчинам…
— А наоборот случается не всегда.
— Почему вы так говорите?
Вместо ответа я покормил рыб в четвертый раз.
Мы едва не потеряли из вида лодку Александра. Потом он появился вновь. Я старался не спускать с него глаз. Думаю, от этого меня меньше тянуло блевать. Он остановился на самой середине озера, за Тононом