Одним словом, скрепя сердце, я оставил впившегося в экран и даже позабывшего про чипсы домового наедине с «Ну, погоди!», и уселся за компьютер сам. В почтовом ящике висела целая куча сообщений, и с ними следовало разобраться. Большинство из них было с вопросом — куда это я пропал, и ответить на них я собирался в первую очередь.
Родителям я решил позвонить завтра, а не посередь ночи, да и привыкли они к моим длительным отлучкам — зачастую в такие места, откуда было не позвонить, так что, надеюсь, волновались они не слишком сильно. А вот разговор с подругой предстоял непростой, и его я тоже трусливо отложил на завтра. Следовало хорошенько подготовиться и продумать непротиворечивую легенду, и в дальнейшем ее придерживаться — правде-то никто не поверит, да и не думал я ни с кем делиться историей своих похождений. Врать же про срочную командировку куда-то, куда Макар телят не гонял, тоже было бессмысленно — наверняка она справлялась обо мне на работе. Хотя такую версию, можно будет преподнести родителям, а вот Лене придется втирать что-то поинтереснее…
На завтрак у нас с домовым была яичница с ветчиной, бутерброды и кофе. Доев и свалив грязную посуду в раковину, я наконец взялся за телефон — откладывать это и дальше было просто не хорошо. Когорша же опять потребовал мультиков, и я осчастливил его Шреком.
Разговор с родителями прошел как и планировалось — я самозабвенно врал про командировку в дебри Юго-Восточной Азии. Меня, конечно, пожурили, назвали разгильдяем и еще как-то, но в целом сердились не особо, да и волновались не очень сильно, чего-то подобного от меня и ожидая. Отец в мою сказку, кажется, поверил не слишком, но как выяснилось, все время, что я отсутствовал, успокаивал мать аналогичными предположениями, приводя примеры из собственной биографии. Ну да мы похожи — неудивительно, что он меня раскусил. Кстати, вот отцу что-то можно будет и рассказать, он в психушку не потащит, а мне еще камешки сбывать надо и над этим делом лучше подумать вместе. Напоследок я обещал в ближайшее время заскочить в гости и распрощался.
Следующий звонок обещал оказаться куда сложнее. Собравшись с духом я набрал Ленкин номер… Последующий разговор мне и вспоминать не хочется — я вертелся, как уж на сковородке, признавался в любви, уверял, что сообщить о себе было решительно невозможно и обещал привести веские доказательства того, что провел это время в непролазных джунглях, а не на курортах с очередной любовницей. В итоге был условно прощен, и мы договорились встретиться у меня дома, когда Лена освободится после работы. Ленка жила с родителями, так что встречались мы всегда у меня, а поход, например, в ресторан не слишком способствует серьезному разговору с приведением убойной аргументации, в кабак можно будет пойти и в другой раз. Повесив трубку, я утер со лба холодный пот и отправился по магазинам: надо было основательно подготовиться к визиту любимой.
Я как раз заканчивал дорезать салаты, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла Ленка — высокая, красивая шатенка двадцати пяти лет. Мы познакомились года два назад на каком-то сборище у одного из моих знакомых. И с тех пор встречались, хотя во что-то более серьезное наши отношения не переросли. Возможно, тому виной мои постоянные разъезды, да и Лена на месте не сидела, работая биологом и частенько пропадая в командировках. Видимо, стоило, наконец, и пожениться, но я уже имел возможность оценить прелести брака и создавать ячейку общества вторично пока не торопился, а Елена не настаивала.
Вручив Ленке загодя купленный огромадный букет, я проводил красивую, но все еще сердитую гостью в комнату и принялся спешно накрывать на стол. Ну, что за напасть! Собирался сделать это заранее, но малость промахнулся со временем, рассчитывая, что Ленка будет позже.
Пока я метался с тарелками между кухней и гостиной, Елена молча и чинно дожидалась за столом. Разговор как-то не складывался… При встрече я только и успел сказать: «Привет! Проходи», — да чмокнуть Лену в подставленную щеку, а она и вовсе ограничилась холодным: «Здравствуй». Надо было что-то срочно предпринимать, но я просто не знал, с чего начать. На мое счастье, возникшее напряжение разрядил очень вовремя решивший появиться на сцене Когорша.
— Ой, кто это?! — донесся восторженный вопль из комнаты. Вообще-то: «Кто это?» — вопрос вполне правомерный. Дело в том, что как ни старался Когорша походить на кота, но получалось у него это все же не слишком удачно. Во-первых, домашних кошек он и в глаза не видел, а имел дело только с их лесными собратьями, а это, согласитесь, две большие разницы. Во-вторых, не имея перед глазами оригинала даже из лесных котов, копировал их внешность весьма отдаленно. И, в-третьих, его размер — домовой весил как небольшая рысь, килограмм пятнадцать.
— Гигантский Манул[42]! — гордо отрекомендовал я Когоршу. — Редчайший вид джунглевого кота, европейцам до сих пор не встречался и в научной литературе не описан. Вот так!
— Не ври! Таких не бывает! — тут же откликнулась на это Ленка.
Да уж, задача передо мной стояла непростая — переубедить биолога, да еще и женщину, к тому же обиженную. Дело немного облегчалось тем, что живой экземпляр Гигантского Манула из Дебрей, находился прямо здесь, и спорить с этим даже сердитой женщине было трудно. А о том, что это единственный экземпляр в природе, я благоразумно упоминать не стану. Зато стена молчания сломана, и теперь можно поговорить на отвлеченные вроде темы, мимоходом реабилитировав себя в глазах подруги. А не вести пустой разговор, выдавливая из себя слова, или начинать с оправданий.
— Как это не бывает! Вот, пожалуйста, смотри сама! — указал я на Когоршу. — Просто вылитый! Хотя про манула — это я действительно загнул. Но согласись, немного похож, разве что хвоста почти нет. А то, как его называют местные, мне просто не выговорить. В переводе на человеческий получается нечто вроде «злой ночной дух», если я не ошибаюсь… — начал вдохновенно втирать я. — В общем, это «Ужас, летящий на крыльях ночи!», гроза джунглей! Местное население, кстати, таких, как он, опасается чуть не больше, чем тигров! У этих зверюг вроде и некие мистические способности имеются…
Услышав такое о себе, Когорша аж приосанился. А Ленку я, похоже, сильно заинтриговал.
— Да это вообще не кот! — взбеленилась она.
— А кто? Кошка, что ли? Вон, погляди, какие причиндалы — натуральный самец! — продолжал гнуть свою линию я.
— Кончай придуриваться! Я прямо сейчас могу назвать десяток признаков, по которым он к кошачьим вообще отношения не имеет.
— Ну вот на досуге классификацией и займешься. Я же говорю, редкий зверь! Но сразу предупреждаю — на опыты не отдам. — Я постарался перевести все в шутку.
Ленка только фыркнула.
— Игорь, я серьезно! Таких животных никто никогда не видел! Я даже не знаю, к какому виду его можно отнести.
— Ну, а как же Целакант[43] — совсем недавно ведь выловили, или Окапи взять, в него тоже долго не верили. Я уж не говорю про Снежных Человеков, а ведь есть свидетельства, есть… — сбивая Ленку с мысли, тут же перевел стрелки я. — Так что воспринимай его просто как еще одно до сих пор ускользавшее от взгляда науки животное. А уж относится он к кошачьим или вообще к лемурам — дело второстепенное. Вон бросишь своих пиявок, займешься млекопитающими, еще и диссертацию по нему защитишь. Назовешь как-нибудь типа: Манул Красницкой, и будешь лавры пожинать. Или что там с ними делать полагается…
Доводить дело до пристального изучения Когорши я, естественно, совсем не собирался, но сейчас можно было и дурака повалять. Потом как-нибудь выкручусь или все само устаканится…
Под шумок я разлил по бокалам вино и предложил для начала выпить, пообещав, что сейчас все подробно расскажу.
— Умен до безобразия, понимает все с полуслова, вот смотри: Когорша, беда! — На эту команду домовой изобразил нам предварительно отрепетированную сценку из Шрека — Кота в Сапогах с большими жалостливыми глазами, разве что шляпы в лапках не хватало. Ленка немедленно умилилась.
— А погладить его можно?
— Погладь, только на руки не бери — может цапнуть, только меня, зараза, терпит. — разрешил я.
Домовой метнул на меня недовольный взгляд, но стерпел. А потом, поднапрягшись, изобразил и нечто вроде мурчания, но, прямо скажем, получилось у него это не ахти.
— Достался мне почти котенком, а уже смотри как вымахал.
Не обращая на меня внимания, Лена продолжала гладить домового, а тому вроде как и понравилось.
Больше цирковых фокусов мы с Когоршей демонстрировать все же не стали, но я опять поставил мультики — на этот раз «Том и Джерри», и домовой намертво прилип к экрану, не забывая пожирать чипсы из врученного ему пакетика, и бурно реагируя в нужных местах. Болел он почему-то за мышей, выглядело это очень трогательно, и Ленку впечатлило изрядно! Смотрелось и в правду достаточно необычно, не сказать фантастично…. Я даже начал переживать, чтобы он, от избытка чувств, не ляпнул что-нибудь по матушке (набрался все же от меня выражений, поганец) — вот это объяснить было бы действительно сложно! Но пронесло. Когорша вел себя сдержанно и членораздельной речью не злоупотреблял. Хотя, как он потом признался, иногда и подмывало.
Тем временем мы, наконец, смогли отдать должное ужину, ведя неспешную беседу, впрочем, говорил, считай, только я, не забывая почаще подливать нам вина — надеюсь, и ее отстраненность скоро пройдет. Так оно вскоре и произошло…
— Может, расскажешь, наконец, где тебя носило, и откуда ты это чудо приволок? — через некоторое время поинтересовалась Ленка.
— Где-то между Камбоджой и Лаосом был — точнее не скажу, — с готовностью отозвался я. — Мне там сложно определиться было — границ в джунглях нет.
— Что-то ты не очень загорел в жарких странах-то, — небрежно бросила Елена.
— Да какой там загар — сезон дождей. По уши в грязи барахтался, — не моргнув глазом, тут же нашелся я. И продолжил повествовать о своих вымышленных странствиях в джунглях Индокитая. По мотивам могла бы получиться неплохая приключенческая повесть. На мой взгляд, получалось достаточно правдоподобно.