и, забился в агонии — такие раны смертельны. Жалко, конечно собачку, но ничего не поделаешь… Подпола же скрючило, он застыл, согнувшись пополам, прижимая ладони к бочине, выпучив глаза и безуспешно пытаясь что-то просипеть. По нему я бил тупой стрелой, но сейчас подполковнику Геращенко должно быть препаршиво — внутренности точно отбиты.
Буквально за пару мгновений преодолев разделяющие нас 30 метров, я без затей влепил Сергею Васильевичу боковой в челюсть. Удар у меня поставлен хорошо, поэтому мент, сразу перестав мучатся от боли в потрохах, отправился в глубокий нокаут. Первая фаза операции прошла успешно, несмотря даже на некоторое дилетантство исполнителя — ну, не совсем этому меня учили.
Убрать пса совершенно бесшумно у меня бы в любом случае не вышло — успел бы гавкнуть, а знающего человека, внезапно замолчавшая собака как раз и могла насторожить. Откуда мне знать, может, подполковник из грамотных собачников и есть? А ближайшее место, откуда можно было пса подстрелить тихо, было тем самым деревом, с которого я наблюдал за домом. Но росло оно в полутора сотнях метров от объекта, что для точного выстрела из лука явно далековато. Так что спектакль с Когоршей виделся лучшим выходом, заодно и подпола под выстрел выманили. Потому как, даже убив собаку, в одиночку и без должной подготовки лезть в незнакомый дом чревато разными неприятными неожиданностями. Но теперь все равно придется. Утешает, что вооруженных пистолетами подполковников там уже нет. Но все равно, осторожность не помешает — мало ли что… Может, подполковник друзей к себе сегодня пригласил?
Вытащив из кармана, я натянул на голову спецназовскую шапочку-маску и, держа наготове АПБ, приоткрыл входную дверь. Жену подпола, как уже говорилось, я убивать совершенно не хотел, поэтому и предпочел замаскироваться. А лук в помещении будет только обузой, так что пришлось оставить его на крыльце.
Тщательно, комната за комнатой осмотрев дом, я больше никого там не обнаружил и вздохнул с облегчением.
Вернувшись на улицу, я за шкирку втащил мента в дом и занялся становившимся уже привычным делом — приведением клиента в сознание.
Придя в себя, подпол сразу начал с наезда:
— Ты кто такой?! Да ты знаешь, что теперь с тобой будет, придурок?! — Крепкий мне орешек попался, или просто привык к вседозволенности, и теперь не соображает, насколько вляпался сам.
— О себе подумай, говнюк, — не остался в долгу я и стянул с головы маску. — Узнал?
Судя по тому, как изменилось лицо подпола, мою фотографию он точно видел, что под ней написано тоже читал, и раз уж я не стал сохранять инкогнито, выводы о своей дальнейшей судьбе сделал сразу. Наверное, поэтому и попробовал рыпнуться. Я его не привязывал, и попытка вышла неплохая — Василич попытался боднуть меня головой в лицо, но моментально недосчитался нескольких зубов, неудачно напоровшись на внезапно оказавшееся у него во рту дуло пистолета, собственного ПММ, кстати. А потом, во избежание дальнейших эксцессов, я сломал ему обе руки. Заодно и настрой он правильный получил. После этого дело пошло на лад — хамить мент уже не пытался, и на вопросы отвечал гораздо охотнее. Даже взбадривать особо не пришлось.
Учитывая, что вся подноготная этой сволочи меня не интересовала, полный расклад по последнему заказу я получил быстро. Серьезной информации там было кот наплакал, но, по крайней мере, стало известно имя заказчика — служащий городской администрации, некто Климов Алексей Валерьевич. Немного радовало то, что ориентировку на меня Геращенко дать не успел, да и не просили его об этом. Задача была прикрыть по своим каналам «мушкетеров», если у них возникнут неприятности с правоохранительными органами. Подпол не в первый раз этим занимался, а с вышеозначенной фирмой давно поддерживал хорошие отношения и плодотворно сотрудничал, где-то даже крышевал.
Узнав, что речь идет о похищении и возможно убийстве, подполковник решил прикрыть задницу и выяснить, что происходит. Для чего, по личной инициативе, послал к Ленке домой двоих подчиненных. Что из этого вышло уже известно — не лучших он выбрал исполнителей. Как выяснилось, Геращенко и сам это осознавал, но других в тот момент под рукой не оказалось. К тому же, та пара ублюдков с задачей запугать и выбить нужные сведения до этого справлялась хорошо. За что их и держали. Сначала они должны были наведаться к моим родителям, но там никого не застали и отправились по запасному адресу.
Досье на меня у подпола имелось, вот прямо здесь, на компьютере. Да и с другими документами Сергей Васильевич предпочитал работать дома. Ну, это и понятно — некоторые его дела и контакты следовало скрывать от чужих глаз, и уж точно информацию о них не на работе держать. Я включил комп и принялся выяснять, что обо мне может быть известно правоохранительным и не очень, структурам.
Информации в личном деле было не так уж и много, в основном то, что я предполагал — спортивное прошлое, учеба, служба и работа. Да и это было представлено кратко и фрагментарно. Оно и понятно — раньше я с законом не конфликтовал, по крайней мере, не засветился и на заметку не попал. Даже не слишком праведная жизнь в девяностых в документе оказалась не освещена. Хотя тогда такой бардак творился, что на фоне многих и многих я просто ангелочком смотрелся — просто зарабатывал, как мог. В общем, ничего действительно важного и для меня опасного в досье не оказалось.
Наибольший интерес представляло то, что известно о моих знакомых. Про Лену упоминание нашлось — скорее всего, информацию слили из фирмы, на которую я работал, там о наших отношениях было известно. На эту мысль наталкивало и то, что именно моя последняя работа в документе оказалась отражена подробнее всего. Стучат, падлы! Какой вывод? Никаких контактов с сотрудниками этой организации!
Родители в списке, естественно, фигурировали — но они, к счастью, далеко. Было упомянуто и еще несколько друзей и родственников. Значит, и с ними связываться нельзя, но по другой причине — их будут шерстить, а грамотно соврать умеют не все, да и ни к чему людей в неприятности втравливать и лишней опасности подвергать.
А вот про дядю Андрея в досье ничего не нашлось, но он ведь мне дядя не родной. Потом, конечно, начнут копать и выйдут, но какое-то время у него можно пересидеть, да и арсенал из его запасов пополнить — точно не обидится.
После я бегло просмотрел материал на Климова и Тищенко. Про руководителя охранно-бандитской структуры было накоплено довольно много, но, к сожалению, не того, что интересовало меня в первую очередь. Информация о многочисленных темных делишках этого агентства меня пока волновала не сильно, а вот полезных сведений — опираясь на которые этих уродов можно прищучить оказалось прискорбно мало — не в суд же я собирался идти. Про Климова было и того меньше, единственная польза, что место жительства узнал, да на фотографию взглянул. Портрет госслужащего, кстати, не впечатлил — румяная жирная мразь с поросячьими глазками и отвисшими брылями.
Закончив с изучением документов, я выдрал из компьютера «винчестер», и вернулся к допросу подполковника.
— Кому еще может быть известно про всю эту карусель?
— Не знаю я, — поморщившись от боли, пожал плечами подпол. — Мне Климов только подстраховать поручил, если что-то не так пойдет. Он же и Тищенко задачу ставил, тот уже своих в курс вводил, а больше никто знать не должен. В такие дела лишних людей не вмешивают.
Хочется верить, что он прав, и из слышавших о возникшем ко мне интересе людей в живых осталось только двое: директор охранной фирмы Тищенко и непосредственный заказчик — большой чиновник Климов, сам подпол уже не в счет. Но обычно, информация имеет крайне неприятное свойство расползаться, из этого и будем исходить. Да и выше, наверняка, кто-то есть — не сам же Климов придумал меня захватывать. Но будем решать проблемы по мере их поступления…
Больше из Геращенко выжать было нечего. Разве что… Следуя его указаниям, я отыскал ключ от сейфа, открыл и выгреб имеющуюся там наличность: несколько пачек наших рублей, еще немного зеленых американских и некоторое количество евро-енотов. Сумма набиралось приличная — навскидку, не меньше пятидесяти тысяч долларов. Может, сочтут за ограбление, да и лишние деньги мне не помешают. Остальное Геращенко хранил в банке, и снять их не получится.
На этом подпол исчерпал свою полезность, и срок его жизни подошел к концу. Он и сам это понимал, поэтому попытался торговаться, суля мне золотые горы и защиту от любой напасти, всей дружной милицией страны сразу. Я, однако, не внял, а, вытащив нож, почти без замаха вогнал ему в солнечное сплетение и провернул клинок в ране — это почти всегда мгновенная смерть, в худшем случае, умрет где-то через минуту, от внутреннего кровотечения. Если бить в горло, то кровищи слишком много будет, а сердце хорошо защищено грудной клеткой — можно напортачить, да и мгновенной смерти такой удар, вопреки устоявшемуся мнению, не обещает. А если уж нацелился достать сердце, то бить надо снизу, под ребра, но для гарантированного результата мой нож был коротковат — не таскаю я с собой свиноколы.
Вот и лишил семью кормильца, но думается, с голоду никто не помрет — покойный на «государевой службе» хорошо защечные мешочки набить успел. Да и детишки уже взрослые, а если они хоть немного похожи на папашу, то лучше бы им со мной не пересекаться — для здоровья полезнее будет.
Зарезав подпола, раскаянья я не испытал, да вообще ничего не почувствовал, будто насекомое прихлопнул. Впрочем, не место таким среди живых, если они преспокойно покрывают похищения, убийства и прочие подобные вещи, у Геращенко это далеко не первый случай в жизни был. Вряд ли он собственноручно грязными делами занимался, но соответствующие приказы отдавал точно.
В этом доме у меня оставалась только одно незаконченное дело. Сходив в гараж, я принес канистру с бензином и прошелся с ней по комнатам, щедро поливая все вокруг. Потом зашел на кухню, закрыл форточку, чтобы избежать сквозняка, и включил на плите газ. В доме нашлось несколько сувенирных свечей, они запалом и послужат. Расставив зажженные свечи по шкафчикам и полочкам, я счел свою работу законченной и, притворив дверь, вышел на улицу — скоро рванет, и не слабо! Природный газ в замкнутом пространстве эффект объемного взрыва дает. А потом и коттедж займется. Конечно, огонь может и на другие дома перекинуться, но не сразу, так что спастись сумеют все. На убытки окопавшихся здесь что-то где-то вовремя уворовавших буржуинов я плевал, а других в этом поселочке и нет. Тут публика один к одному подобралась.