– Гудвин заявил нам, что перемирие окончено и что его люди теперь будут выбрасывать за двери всех, кого рядом с ними увидят, – напряженно проговорил Павел Сергеевич. – А знаете, когда это произошло? На следующий день после вашего исчезновения. Вы работаете на него?
– Да, именно поэтому сижу тут у вас и прошу с ним разобраться. Вы серьезно думаете, что во мне проблема? Может, это вы плохой начальник?
– Я бы с удовольствием передал управление Стражей кому-нибудь более подходящему. Как жаль, что нет желающих.
Кажется, я его задела. Ну и ладно, пусть встряхнется. Это лучше, чем депрессивный отдых среди комнатных растений.
– И правда жаль. Пока все разваливается, сидите тут, музыку слушаете.
– А что мне сделать?
Беседа зашла в тупик, и я встала. Все исправлю и всех спасу, с ним или без него. Я так отчаянно пыталась попасть в этот город и теперь не отступлюсь.
– Схожу поздороваюсь с остальными. Я к вам потом еще загляну, так и знайте!
Павел Сергеевич проводил меня мрачным взглядом, я и ухом не повела. Бесполезный тип! Я уже направилась в главный зал, но потом решила быстренько осмотреть здание, пока никто не мешает.
Когда-то, еще до Стражи, здесь был Витебский вокзал. Первым делом я пошла в зал ожидания на первом этаже, с желтым плиточным полом и скамейками темного дерева. Здесь работали стражники, которые занимались распределением артефактов – изучали их свойства и вручали людям, которым они нужны. Теперь этаж выглядел заброшенным: неужели теперь совсем нечего вручать и изучать? Столовая тоже оказалась закрытой, даже автомат с шоколадками и чипсами в буфете опустел. Я не встретила ни одного человека, пока не поднялась на самый верхний этаж, туда, где окна были меньше, а потолки – ниже. И там, в комнате, по-прежнему заваленной письмами, я нашла того, кто их читал и сортировал.
– О, милая Татьяна! – сказал Юсуф и поднялся мне навстречу. – Знаменитая трюкачка! Вас тут часто вспоминают.
– И что говорят?
Он был смуглый и седой – людям с такими добрыми, внимательными глазами выдают награды вроде «Учитель года». Одет по-летнему, в клетчатую рубашку с коротким рукавом. Несмотря на отсутствие почтового ящика у входа, письма лежали повсюду, их как будто даже стало больше.
– Разное. Одни думают, что вы приходили спасти всех нас и Гудвин вас за это убил.
Я уловила его заминку:
– А что думают другие?
– Что вы своим приходом что-то сломали. Возможно, даже сделали это нарочно, потому что служите Гудвину. – Он тепло улыбнулся, показывая, что не верит в это. – Есть даже теория, что вы и Гудвин – одно лицо: его ведь никто не видел, а дар закрывать двери, просто коснувшись их, есть только у него и у вас.
Почему-то меня дрожь пробрала от этой мысли.
– Нет, конечно, – неуверенно сказала я. – Гудвин – мужик с бородой. Я его видела – краем глаза, но видела! И я слышала его голос.
Как там было в «Волшебнике Изумрудного города»?
«– Но я думала, что Гудвин – это живая голова, – сказала Элли.
– А я думал, что Гудвин – морская дева, – сказал Страшила.
– Все это верно, и все вы ошибаетесь, – мягко сказал незнакомец. – Это только маски».
Юсуф подошел и коснулся моего плеча своей маленькой ладонью.
– Люди болтают всякое. И многих из них уже с нами нет. Лично я всегда верил, что вы добрая девочка. Вы так вовремя! – Он широким жестом обвел свои владения. – Я недавно решил перечитать все письма и сравнить желания со списком артефактов, которые есть в хранилище. Люблю почитать, чего хотят люди! Вдруг и получится еще что-нибудь исполнить? А ваше письмо я и так помню. Хорошее было желание. Я надеялся, что появится нужный артефакт, но… Верю: однажды оно исполнится и так. Желания в нашем городе очень важны, он их как будто слышит.
Желание, о котором я когда-то написала в письме, было очень личным и таким невыполнимым, что я и не надеялась на его осуществление.
– Я… Пойду, вдруг там вызов? Увидимся! – пробормотала я и вылетела за дверь.
Общий зал Стражи, где можно было скоротать время между вызовами, был хотя бы не совсем пуст. Обычно тут сидели в ожидании вызова и трюкачи, и их помощники – те, у кого дара не было, те, кто помогал трюкачам и собирал артефакты. Интересно, есть у этих ребят какое-нибудь особое название? В общем, раньше почти за каждым из столов, разбросанных по большому залу, кто-то сидел, а сейчас тут было по-летнему светло и тихо – будто актовый зал школы, когда дети разошлись на каникулы. Я помнила, где стол Антона, и сразу двинулась туда. На столе традиционно лежала книга. Я повертела ее в руках. Биография певца по имени Дэвид Боуи. Лучше бы про хорошие манеры почитал!
В зале сидели всего три человека, и все они уставились на меня, потянулись друг к другу через столы, перешептываясь.
– Э… Всем привет, – промямлила я.
Ни Вадика, ни Антона не было, и я чувствовала себя как на вечеринке, куда меня никто не звал и где обо мне ходят какие-то неприятные слухи.
– Таня! – воскликнули за моей спиной, и я сразу обернулась.
Белла! Доброта, которую проявила ко мне в прошлый раз эта стильная женщина, была мне как солнце для подсолнуха. Мы провели так мало времени вместе, но бывают люди, которых воспринимаешь друзьями и после одного дня. А коллеги по магазину электроники даже после года совместной работы казались мне чужими.
Раньше Белла всегда ходила на каблуках, но это осталось в прошлом. Сейчас одна ее нога была в плоской теннисной туфле, а вторая в гипсе. Как ей, наверное, трудно ходить по бесконечным лестницам Стражи! Я бросилась ей навстречу и обняла. Почему-то только при виде ее ноги я осознала, как трудно здесь было в эти полгода. Белла выглядела усталой, в волосах стало больше седины. Она опиралась на два костыля – и несмотря на это, была одета в элегантное черное платье. Ей бы очень пошло быть преподавательницей в какой-нибудь магической школе, вроде той Академии Штиглица.
– Танечка! – улыбнулась она, и я вздохнула с облегчением: кажется, хотя бы она не верила, что я злодейка. – Так и знала, что ты однажды вернешься. Вадик вчера был в восторге. Полночи бродил по квартире, спать не давал, скрипел паркетом.
Ха, значит, не только в квартире Антона паркет такой древний.
– Вадик в восторге от всего подряд, – раздался знакомый мрачный голос.
Легок на помине! Антон зашел в зал, встретился со мной взглядом и тут же отвел глаза.
– Белла, ты чего тут? – недовольно спросил он.
– Надоело дома сидеть. Подумала: хоть какую-то пользу принесу, тем более Таня снова в городе.
– А где Вадик? – спросила я. – Я думала, вы всегда вместе.
– Соскучилась? – огрызнулся Антон, но как-то без огня. – Белла, пожалуйста, езжай домой.
Что-то с ним было не так. В своем черном комплекте «траурный футболист» он казался особенно бледным, каким-то потухшим, даже по сравнению с утренней версией себя, и я простила ему все его выкрутасы. Что могло случиться за пятнадцать минут с нашей встречи? В том, что касается Антона, я была как канарейка на подводной лодке – реагировала на любое изменение в атмосфере.
– Вадик на вызов уехал, – сказала Белла. – Антош, у меня тот же вопрос: а ты чего тут? Ты же его всегда прикрываешь. У тебя Адмиралтейский почталлион не звонил?
– Сам разберется, – сухо ответил Антон. – Белла, пожалуйста! Вызови такси, и обе езжайте домой. Этой как раз негде жить. Устрой ее, а?
Ну надо же, а я думала, арию «Проваливай отсюда» он исполняет только для меня.
– Где твое гостеприимство? – укорила его Белла. – И, главное, здравый смысл! У нас ценный гость, который может нам помочь, а ты…
Увы, я не решила заранее, стоит ли рассказать местным новость «Есть еще один Петербург, без призрачных дверей, а ваш, похоже, не настоящий». К счастью, Белла тактично сняла этот камень с моей души и постучала костылем по полу, привлекая внимание остальных.
– Народ! Это Таня, вы про нее слышали. Для начала давайте-ка выпьем чаю, а потом все обсудим, – сказала Белла и, с трудом передвигая себя на костылях, села за один из столов. Какая-то девушка тут же начала убирать с него папки, освобождая место. – Идите сюда и несите, у кого что есть.
В прошлый раз я не так много народу успела запомнить: парочка влюбленных, мрачный мужик, пожилая женщина с прямой спиной, как будто каждый день йогой занимается. Из них только мрачный мужик был на месте – и он, конечно, стал еще мрачнее. Почти все одеты в черное, как будто каждому здесь было по кому носить траур.
– А где йога-бабушка? – спросила я у Антона, но ответила Белла:
– Какое… Милое прозвище. Это была моя мать. Ее выбросили за дверь в мае.
Ох… Я забормотала извинения, но Белла изящно подняла руку, показывая, что лучше замолчать. Стражники постепенно собрались вокруг, и любопытство чуть смягчило враждебность на их лицах. Белла раздавала распоряжения: ее мнение тут явно что-то значило, и то, что она принимала меня, сразу подняло мой рейтинг. Откуда-то взялись чашки, чайник, бутерброды и даже песочные пирожные. Осознав, что Белла не уйдет, Антон брякнулся на стул и сидел с отсутствующим видом: так и хотелось его встряхнуть, как бармены трясут шейкер. Я поглядывала на него, чтобы не упустить, чем он занят, но он просто смотрел на часы, висящие на стене. Словно доставку пиццы ждет, а она все не едет! Ладно, вряд ли в их городе есть доставка пиццы, у них и интернета-то нет… От мысли о пицце рот аж слюной наполнился, и я с двойным усердием вгрызлась в бутерброд с колбасой. Как же вкусно!
– О, трюкачка, ты уже тут! – В зал зашел Вадик в страшненькой оранжевой футболке и бросил почталлион на стол.
Антон глянул на него страдающим взглядом – может, его тоже хотел домой отправить? – и вернулся к гипнотизированию часов. Они интересовали его куда больше, чем наше чаепитие. Тут я наконец сообразила глянуть на часы и увидела время: без пяти десять. Так вот чего он ждет… Может, свидание у него с кем-то из Стражи?
– Подвинься, Антох. Зачем тебе с ней сидеть? Только место занимаешь. – Вадик подкатил к столу свой стул на колесиках и бесцеремонно оттеснил Антона. – Трюкачка, хочешь конфету?