Но Александра ничего не могла сделать: раньше Гриша учился в школе в центре Петербурга, рядом с местом работы матери. Инга отвозила его утром, забирала только вечером, и ребенок коротал день или на продленке, или в спортивной секции. Теперь Виктор работал в пригороде, и делать каждый день по два раза огромный крюк, лишь бы только Гриша учился в родной школе, казалось ему глупостью. Зачем, когда буквально в двух остановках от дома есть прекрасная гимназия? Александра навела справки у бывших коллег – что ж, гимназия действительно прекрасная. Бывшие коллеги даже устроили ей встречу с директором, грузной теткой с завораживающе сложной прической, Александра объяснила ситуацию и попросила, чтобы педагоги первое время проявляли чуткость к Грише Стрельникову. Старинное здание гимназии, приветливые учителя и демократичная манера директрисы произвели на Александру самое хорошее впечатление, так что на обратном пути она решила, что Виктор прав. Новое окружение подействует на Гришу благоприятно, заставит отвлечься от тоски по матери. Но как быть со спортивной секцией? Мальчик любил заниматься, делал серьезные успехи, и самые близкие друзья у него были там, а не в классе, и тренер внимательно относился к Грише, занимался с ним. Даже если Александра и найдет спортивную школу такого же уровня рядом с домом, ребенку будет очень сложно занять в ней такое же положение. Пока еще новый тренер разглядит Гришин потенциал, пока начнет с ним работать, тем более что у него наверняка есть свои любимчики…
В общем, когда у тебя водятся кое-какие денежки, приемлемое решение находится быстро. У ее подруги Лиды была тетка, энергичная пенсионерка, любившая подзаработать лишнюю копеечку, и Александра легко договорилась, что она будет возить Гришу на тренировки. Этот расход она могла себе позволить. Александра относилась к Лидиной родственнице с большой симпатией и не боялась отпускать с ней ребенка. Оставалось только следить, чтобы Гриша не забросил уроки, но, с другой стороны, он привык проводить много времени в дороге.
Гриша с Виктором ушли в школу и на работу, Витя еще спал, и Александра сварила кофе себе и свекрови, которая сегодня ночевала у сына и еще не ушла домой.
– Я договорилась с одной надежной женщиной, моей старинной приятельницей, чтобы возила Гришу на спорт, – сказала она, подавая чашку Альбине Ростиславовне. – Вам нужно только с ней познакомиться, чтобы не волноваться за ребенка, и все. Финансовую сторону я взяла на себя, не беспокойтесь.
– И что теперь, мы тебе в ножки должны за это поклониться? – вдруг выкрикнула свекровь и оттолкнула чашку так, что часть кофе выплеснулась на блюдце.
– Простите? – оторопела Александра.
– Что ты выхваляешься?
– Да я просто хотела, чтобы Гриша не бросал спорт…
– Нет, не просто ты хотела! Очень не просто! Вечно выпячиваешь свои заслуги, Саша, не успеешь еще ничего сделать, как уж требуешь, чтобы тобой восхищались, благодарили тебя, а если этого нет, то ходишь недовольная. Мы все одно дело делаем, все трудимся, все жертвуем чем-то ради детей, так почему ты должна быть на особом положении? А? Скажи мне, пожалуйста, почему я должна думать не о том, как помочь своим внукам, а в глаза тебе заглядывать, достаточно ли я оценила твои услуги? Не пропустила ли какого твоего благодеяния?
От абсурдности этой речи у Александры дух перехватило. Но упреки были настолько несправедливы, настолько не имели ничего общего с реальностью, что невольно возникала мысль: Альбина права, это она, неблагодарная невестка, не видит очевидного. Ну не может человек в здравом уме выкатывать подобные претензии без основания!
Она нахмурилась, вспоминая, чем могла обидеть свекровь.
– Помогаешь, так помогай, – продолжала та уже совершенно успокоившись и перейдя на свой фирменный назидательный тон. – Добро, Сашенька, надо делать не ради саморекламы. И деньгами своими, кстати, тоже нам в нос не тыкай, а то я ведь могу тебе напомнить, как ты моего сына обобрала. Если бы вы при разводе все честно поделили, мы сейчас могли бы лучших нянек детям нанять.
Александра опустила глаза. Возразить было нечего. Сообразив, что скандал не разгорится, свекровь быстро собралась и уехала, а Александра целый день ходила с неприятным тягостным чувством. Она и без напоминаний Альбины Ростиславовны часто думала, что поступила очень нехорошо и даже подло, забрав себе все имущество. Но не ради себя же, ради Кати, любимой Альбининой внучки! А заботой о детях она не только не хвасталась, но вообще никому о ней не говорила!
Когда бывший муж возвращался с работы, она давала ему возможность спокойно принять душ, кормила обедом, мыла посуду и только потом уходила, и Виктор быстро вернулся к старой привычке за едой рассказывать ей о прошедшем дне. Александра, как и прежде, слушала его вполуха, только кивала и время от времени издавала возгласы восхищения. Но сегодня она осмелилась перебить его и рассказать про утреннюю выходку Альбины.
– Не знаю, чем я могла ее обидеть, Витюша, – вздохнула она и удивилась, как легко, будто само собой, произнеслось ласковое имя мужа.
Он отодвинул тарелку, взял Александру за руку и мягко притянул к себе:
– Сашенька, роднуленька моя, ну не сердись!
– Да я не сержусь, просто неприятно.
Гриша уехал на тренировку, маленький Витя возился в манежике, и даже Тузик спал в комнате наверху, и в этой тишине к Александре вдруг вернулось прежнее чувство уютного спокойствия, будто они с Виктором по-прежнему женаты и никогда не было никаких измен…
Виктор обнял ее и, кажется, хотел усадить себе на колени, но она мягко выскользнула, чтобы убрать со стола пустую тарелку и подать чай.
– Просто мама устала, вот и все. – Виктор поймал ее ладонь, поцеловал и прижал к своей щеке. – А когда человек устал и ослабел, он злится, это естественно. А мы с тобой давай будем сильными и не станем обижаться.
«Мы не с тобой», – хотелось сказать Александре, но бывший муж смотрел на нее с такой нежностью, что она растерялась.
– Если бы ты только знала, как я жалею, что мы разошлись. – Виктор встал из-за стола и обнял ее. – Мне так тяжело, когда ты уезжаешь и я остаюсь один… Так хочется, чтобы мы снова были вместе… Я же люблю тебя, Сашуля, и всегда любил, и ты, моя дорогая, прекрасно это знаешь.
Он обхватил ее крепче, совсем как в молодости, и рука уверенно, привычно легла ей на грудь, а губы потянулись к губам.
Нужно просто закрыть глаза и забыть, что они в доме другой женщины… Слишком много нужно забыть, чтобы ответить на его поцелуй.
Было мгновение, когда Александра поверила, что это возможно – снова полюбить Виктора и поверить в его любовь, но собственное тело Александре уговорить не удалось. Руки висели как плети и отказывались обнимать бывшего мужа, а рот будто судорогой свело.
Вырываться из его объятий показалось ей пошлым и недостойным, все-таки они четверть века были женаты, поэтому Александра стояла безучастно и только отворачивалась от его языка, который Виктор упорно пытался впихнуть ей в рот, и ждала, когда он поймет, что ей не хочется его ласк.
Между тем бывший муж становился все настойчивее, он повлек Александру к диванчику в углу кухни и попытался на него уложить. «Слава богу, хоть на супружескую постель ума хватило не тащить меня, – подумала Александра. – А может, просто далеко…»
Все-таки ей удалось вывернуться и отскочить от него.
– Ты что, с ума сошел? – крикнула она шепотом, чтобы не привлекать внимания маленького Вити. – Почти на глазах у ребенка! Как тебе не стыдно?
– Почему мне должно быть стыдно, если я люблю свою жену и хочу быть вместе с ней?
– Потому что твоя жена погибла месяц назад! – отрезала Александра, на секунду ужаснулась жестокости своих слов, но остановиться уже не могла. – Инга твоя жена, а не я! Ты должен сейчас горевать о ней, а не вести себя так, будто ты просто съездил в командировку!
Виктор нахмурился и тряхнул головой так, как делают люди, когда сомневаются, что воспринимают происходящее адекватно. Ему, наверное, с трудом верилось в то, что всегда тихая и послушная жена способна так дерзить.
– Сашуля, но что я могу сделать, если я всегда любил тебя и ни за что не ушел бы, если бы ты меня не выгнала? – Виктор снова потянулся к ней, но Александра отпрянула.
– Да при чем тут это? Ты только что потерял жену, какая разница, кого ты там любил? Господи, Витя! Ты двенадцать лет изменял мне с Ингой! А прошел только месяц с ее смерти, и ты ведешь себя будто ее и не было никогда! Неужели ты не понимаешь, как это оскорбительно?
– Саша, ты хочешь, чтобы я тебе исповедовался? – презрительно сморщился Виктор.
– Нет, я хочу, чтобы ты подумал о своих детях. Что скажет Гриша, когда ты объявишь ему, что держал меня на скамейке запасных и теперь, когда основной игрок выбыл, я снова выхожу на поле? Как он перенесет это, ты подумал?
– Сашенька, нельзя же быть такой циничной. – Бывший муж попытался улыбнуться, но получилось не очень убедительно.
– Это не цинизм. Гриша – твой сын и не перестанет им быть, оттого что ты его игнорируешь.
– Я не игнорирую!
– А как иначе назвать то, что ты хочешь привести в дом другую женщину сразу после смерти его матери? О себе я уже даже не хочу ничего говорить…
– Нет, отчего же? Скажи!
– Витя, – мягко, но чувствуя, что закипает, начала Александра, – неужели ты не понимаешь, как тяжело мне дался наш развод? Да у меня просто почву из-под ног выбило, когда я узнала обо всех твоих изменах и внебрачных детях! Я чуть не погибла! Очень трудно оторвать от себя самого близкого человека, которого полжизни считала частью себя самой. Это был мучительный процесс, Витя, но я справилась, и теперь извини, но целоваться с тобой для меня все равно, что целовать мертвеца.
– Саша…
– Извини, но это так.
Виктор подошел к столу и залпом выпил уже остывший чай. Александра вспомнила, что не успела положить ему сахару, и расстроилась. Какой-то глупый, грязный, серый разговор.