Вот отрывок из стендапа Мартина на тему того, как он знакомится с девушками:
А так я знакомлюсь с девушками. Секрет в том, что я круто выгляжу. Самое важное – это превосходный подкат: у тебя в руках напиток, подходишь к девушке и начинаешь (он «изысканно» отпивает из своего стакана, небрежной походкой подходит к девушке):
– Сам-то я зашибаю огромные деньги. (Делает еще глоток и смакует его) Я участник рынка ценных бумаг, если что. (Огромная самодовольная улыбка) Не уверен, разбираешься ли ты в ЦЕННЫХ бумагах или нет, но если ты в теме, то это ты оценишь… я купил картон, когда он стоил еще 14 центов за тонну. (Невероятно довольный собой, делает еще глоток и смакует его) Сейчас он подскочил аж до 16 центов, так что… (Невообразимо доволен собой) А я же купил-то 3 тонны, так что выходит… (Закрывает глаза, пытаясь подсчитать в уме. Долгая пауза. Делает еще глоток) Ну прикинула, да? Ага, вот взял тут себе новую машину, считай, есть повод для гордости. (Большая самодовольная ухмылка) Ну знаешь, как бывает, когда берешь себе новую тачку, никак не дождешься, чтоб выбраться на ней куда-нибудь… это имиджевая машина: автобус компании «Грейхаунд» 1965 года. Я в него сильно вложился: новую наклейку собаки на борт приклеил. Знаешь, что самое крутое ПОМИМО того, что в нем можно перевозить 30 тонн багажа? Катая девушек, можно предложить: «Не хочешь переместиться на заднее сиденье»? И у тебя будет где-то 30 попыток.
У образа Стива Мартина был комедийный архетип – идиот. Он имел огромный успех у своего поколения. (Первый фильм, в котором он снялся и был соавтором сценария, так и назывался – «Идиот».) Джерри Льюис был лучшим идиотом своего времени. Ларри Дэвид в сериале «Умерь свой энтузиазм» был прекрасным идиотом нового тысячелетия. Его из колеи выбивало то, что остальных лишь слегка и недолго раздражало. Он придавал глобальный характер самым банальным вещам. Создавал много шума из ничего. Он бы не стал ничего игнорировать. Он вцеплялся, словно собака в кость. Как заноза в заднице. За это мы его и любим.
Зрители обожают комиков, выступающих в жанре комедии пороков, отчасти потому, что их уязвимость настолько очевидна. Они даже не пытаются скрыть свои пороки, так как не осознают, что они у них есть. Потому персонаж получается такой человечный и узнаваемый. Боже, ему никогда не нравится, за какой столик его сажают в ресторанах. Ну прямо как мой дядя Чарли! А еще зрителям нравится чувство превосходства над комиками с пороками: мы знаем их лучше, чем они сами себя.
Зрители обожают комиков, выступающих в жанре комедии пороков, отчасти потому, что их уязвимость настолько очевидна. Ой.
Если хочешь двигаться в направлении комедии пороков, ступай смело на этот путь. Ты идешь верным курсом.
Комедия персонажей
Если в стендапе сценический образ чрезмерно приукрашен, это уже комедия персонажей. Этот вид отличается от акт-аута. Когда Ричард Прайор изображает других героев своего рассказа, например владельца гангстерского клуба или футболиста Джима Брауна – это акт-аут. Но вот Гилберт Готтфрид, наоборот, всегда предстает перед зрителями в выдуманном им амплуа. Каждый раз, когда он выходит к публике, он перевоплощается в своего персонажа. Будучи гостем на ток-шоу, он в образе. Если он озвучивает рекламу или фильм, то делает это голосом своего персонажа. Все его творчество – сплошь выступления в этом амплуа. Вот что такое комедия персонажей. Зрители знают, что этот персонаж существует только на сцене. Подобный сценический образ не похож ни на одного реального человека. Он явно выдуманный. Пи-Ви Герман, Стив Мартин, Джеки «Момс» Мейбли и временами (объясню чуть позже) Энди Кауфман могут служить примером этого вида стендапа.
Обычно, когда вы читаете материал комиков, у вас складывается хорошая, хоть и неполная картинка относительно того, что происходит. Их сценический образ и эмоции ярко отражены в словах, которые они произносят со сцены. Чего не скажешь о комедии персонажей. Этот вид стендапа преимущественно реализуют визуальными факторами: то, как комик выглядит, что на нем надето, какая у него стрижка, какое он производит впечатление и что делает на сцене. Тут скорее важно не ЧТО он произносит, а КАК.
Зрители знают, что этот персонаж существует только на сцене.
То, что вылетает изо рта Гилберта Готтфрида, намеренно выдается за банальные, старомодные, а частенько еще и похабные шуточки:
Домовладелец показывает семейной паре потенциальную квартиру. Муж смотрит наверх и говорит: «Секундочку, в этой квартире нет потолка». На что домовладелец отвечает: «Да подумаешь, соседи сверху не так уж часто тут и шастают».
Если бы мы судили о Гилберте Готтфриде, лишь читая его материал, мы бы решили, что он графоман. Но это не так, он смешной и оригинальный. И делает его таким придуманный им персонаж. Он не разговаривает с нами, а надрывает глотку. Он не смотрит на нас, а косится, словно ему невыносимо больно. Он агрессивен. Мы его раздражаем. Это наша вина, что ему приходится выкрикивать свои шутки, ведь если он их будет рассказывать спокойно, до нас просто не дойдет. Чем хуже эти шутки, тем сильнее мы смеемся, глядя на его изнурительные попытки донести их до нас.
Пи-Ви Герман – по-детски непосредственный персонаж, созданный Полом Рубенсом. Его коронная остроумная ответочка «Ты-то понятно, а я?» была в ходу в начальной школе где-то в 1950-х. Его игра – смесь комедии персонажей и комедии реквизита. В этом виде стендапа все шутки связаны с подручными предметами. Так, на шоу у Леттермана на Хэллоуин он вышел в костюме дьявола, полез в сумку и достал детское голубое платьишко. На немой вопрос Леттермана Пи-Ви объяснил: «Дьявол в голубом платье», что было отсылкой к рок-н-ролльному хиту Митча Райдера. Как и у Гилберта Готтфрида, шутки Пи-Ви заведомо неудачные. Комедия заключается не в словах, а в самом персонаже. Это карикатурный, непосредственный человечек в сереньком костюме и красной бабочке, с тонким детским голоском и маниакальным смехом, иногда он пользуется помадой, может быть милым, но внезапно способен превратиться в сорванца. Он таскает с собой сумку с игрушками, одеждой, забавными безделушками и другой ерундой и шутит про этот хлам. Что еще важно, он, словно ребенок, придумывает и погружается в собственные миры, и они становятся его детской игровой площадкой. И нас приглашают поиграть. Но он, словно тот мальчишка – хозяин мячика, дает нам понять: раз мяч его, то и правила за ним. Он, может, и ведет себя глупо и непосредственно, но все равно он тут главный. Его выступление не ограничивается одними лишь шутками. Нам выпадает возможность вернуться в детство с Пи-Ви. А это увлекательно.
Энди Кауфман был мастером комедии персонажей. Ну, по крайней мере, я более чем уверен, что так и было. Я так говорю потому, что у Энди Кауфмана больше, чем у какого-либо другого комика, стиралась та самая грань между реальностью и игрой. Порой сложно было сказать, играет ли он или что-то обескураживающее происходит в реальности.
Продюсеры передачи Saturday Night Live так и не смогли это понять, когда он проходил пробы. Нерешительно запинаясь вначале, он продолжил проникновенным чтением текста песни «Парк МакАртур», известной своим слезливым и претенциозным текстом. Вот припев:
Кто-то под дождем оставил пирог,
Не думаю, что взять его я бы смог.
Его так долго пришлось выпекать,
И рецепт мне потом где же взять?
Когда Кауфман читал эти бессодержательные строки, он выглядел так, словно ему доверили что-то важное. Когда он закончил, у него на лице отразилась победоносная и совершенно непосредственная улыбка. Он ничего не сказал, но выглядел так, словно думал про себя: «Я это сделал! Вам понравилось?» Человек, проводивший прослушивание, так и не смог понять, что он только что увидел – комедийное выступление или странного чувака, который каким-то образом попал на пробы и не понимал, что все то, что он только что исполнил, невольно вышло уморительным. Кауфмана попросили повторить все это. Тогда он спросил: «Точно так же?», ему ответили: «В точности, если получится». Кауфман проделал все то же самое, повторив свое неуверенное скомканное начало. Все его прослушивание целиком – не только часть с песней, но и когда казалось, что он общается с организаторами – все это было постановкой.
Кауфман придумал персонажа, страшно волнующегося и неуверенного в себе, но которому в итоге удалось набраться смелости и выступить. Он превращал свои номера в ожесточенную борьбу за жизнь. В своем легендарном выступлении первого выпуска Saturday Night Live он должен был под фонограмму исполнять песню из мультфильма «Могучая мышь». Собственно, исполнить-то нужно было лишь строчку: «А вот и я спешу помочь», которая всего дважды повторяется в почти двухминутной песне. Большую часть времени он просто стоял и с волнением ожидал момента, когда придет его черед. Его руки были напряжены. Они нервно подергивались. Его лицо было суровым и сосредоточенным. Он производил впечатление человека, который понимал, что облажается, если не будет крайне внимательным. Он мог вступить слишком рано или не начать вовремя. Он мог опростоволоситься. Полный провал был весьма вероятен. Он выглядел так, словно у него это все стояло перед глазами. Когда пришло время открывать рот под фонограмму, он собрал все свое мужество в кулак, будто бы перевоплотился в уверенного супергероя Могучую Мышь. Как только он закончил свою строчку, волнение тут же вернулось, и парень продолжал сосредоточенно готовиться вступить во второй раз. Такие резкие превращения из взволнованного артиста в уверенного героя Могучую Мышь были уморительными, вызывая взрывы хохота. Энди Кауфман превратил пение пары строчек из мультика под фонограмму на дешевом проигрывателе в вопрос жизни и смерти. И когда он проходил это испытание, аудитория безумствовала: он выжил!