Полицейский направился к лестнице, ведущей в подвал. Всем было ясно, что он хочет спуститься вниз не столько из любопытства, сколько оттого, что сейчас в гостиной он чувствовал себя лишним.
Входная дверь отворилась, и появился Ронни.
— Я доложил шефу. Он принял сообщение в машине. Господи, если бы ты его слышал? Он едет сюда.
— Когда он будет здесь? — спросил с дивана Таннер.
— Я думаю, скоро, сэр. Он живет в восьми милях от города. Правда, дорога плохая, но судя по тому, как он со мной говорил, он примчится быстрее ветра.
— Я оставляю десяток полицейских во дворе и двоих в доме. Один будет дежурить наверху, второй внизу, в холле. Не знаю, что я еще могу сделать.
Маколифф стоял с Таннером в подвале. Остальные были наверху. Таннер выразил желание поговорить с шефом полиции наедине. Он был настроен очень решительно.
— А теперь слушайте меня! Кто-то из ваших людей проехал мимо на патрульной машине и не остановился на мой сигнал. Я на сто процентов уверен, что он видел свет в подвале. Видел — и уехал!
— Не может быть. Я все проверил. Ни одна патрульная машина не зарегистрировала здесь ничего подозрительного. Вы же смотрели маршрутную карту. Концентрация патрулей в вашем районе самая высокая.
— Но я сам видел, как они уехали!.. Где Дженкинс? Где Макдермотт?
— У них сегодня выходной. Теперь я, конечно, вызову их.
— Странно, что они отдыхают именно сегодня.
— Мои люди работают по графику. Все смены полностью укомплектованы, а по выходным мы выпускаем усиленные наряды... По приказанию городского совета.
Таннер почувствовал, что Маколифф оправдывается.
— Вам придется сделать еще одну вещь.
Маколифф словно не слышал его слов. Он внимательно рассматривал бетонные стены подвала. Затем он нагнулся и подобрал с пола несколько гильз.
— Я прослежу, чтобы все до единой улики были найдены и посланы на экспертизу. Если в Нью-Йорке нам откажут, я обращусь в ФБР... Вы что-то сказали?
— Я сказал, что вам придется выполнить мою просьбу. Вы сделаете это при мне. Больше никто присутствовать при этом не должен.
— О чем вы говорите?
— Сейчас мы с вами найдем какой-нибудь телефон, и вы в моем присутствии позвоните... — Таннер, не договорив, отошел к лестнице, чтобы убедиться, что их не подслушивают.
— Кому? Кому я должен звонить? — насторожился Маколифф.
— Кардоунам и Тримейнам. Я хочу знать, где они сейчас. И где они были.
— Какого черта...
— Делайте, как я говорю!..
— Вы думаете...
— Я ничего не думаю! Я просто хочу знать, где они... Можете считать, что я за них очень волнуюсь.
Таннер стал подниматься по лестнице. Удивленный Маколифф остался стоять на месте.
— Постойте! Так вы хотите, Чтобы я позвонил им, а потом выяснил, правду ли они сказали? Хорошо, я сделаю это... Только знайте: вы и так доставили мне достаточно хлопот. Из-за вас у меня обострилась язва. Что за дьявольщина тут у вас творится? С меня этих фокусов довольно! Если вы и ваши друзья влипли в какую-то историю, вы должны мне о ней рассказать. Как я могу что-то предпринимать, когда не знаю, в чем тут дело. И вот еще что... — Маколифф понизил голос и, прижимая одну руку к желудку, ткнул другой в грудь Таннера. — Я не собираюсь портить себе послужной список из-за того, что вам вздумалось поиграть в войну. И я не потерплю, чтобы на моем участке устраивали сражения из-за того, что вы не желаете рассказать мне, в чем дело.
Таннер застыл на месте. Он смотрел на своего собеседника и думал: никто не может помешать ему сказать сейчас правду.
— Хорошо, я расскажу вам... Вы что-нибудь слышали об «Омеге»? — Таннер напряженно вглядывался в лицо Маколиффа. Шеф полиции остался невозмутимым. — Я забыл, — хмыкнул Таннер, — вас ведь не информировали о ее существовании, да?
— Дьявол... О чем вы?
— Спросите у Дженкинса. Может быть, он вам скажет... Пойдемте наверх.
...Маколифф позвонил по радиотелефону из своей машины. Информация, которую ему удалось получить, свидетельствовала и том, что после полудня ни Тримейнов, ни Кардоунов дома не было.
Кардоуны отправились в Рокленд-Каунти, что по дороге на Нью-Йорк. По словам горничной, они собирались пообедать в Ресторане. Взволнованная звонком полицейского, девушка торопливо попросила Маколиффа, если удастся их отыскать, сообщить им, что пришла срочная телеграмма из Филадельфии.
Тримейны поехали к своему доктору, так как Вирджиния снова почувствовала себя плохо.
Врач, которому тут же позвонил Маколифф, подтвердил, что Тримейны заезжали к нему. Он заявил, что они теперь, должно быть, отправились в Нью-Йорк-Сити, — он сам посоветовал им немного развлечься: пообедать в ресторане, сходить в театр или в кино. Состояние подавленности, на которое жаловалась миссис Тримейн, обусловлено чисто психологическими причинами. Ей нужно хорошенько отдохнуть и поменьше думать о том, что произошло на Лесситер-роуд.
Как все четко организовано, подумал про себя Таннер.
Он не поверил ни единому слову.
Теперь, хорошенько обдумав то, что произошло с ними в подвале, Таннер пришел к выводу, что в числе нападавших могла быть женщина.
Фоссет говорил, что в «Омегу» входят супружеские пары. Так кто же стрелял в них, Кардоуны или...
— Ну, вот и все, — сказал Маколифф, прервав размышления Таннера. — Мы уточним достоверность информации, когда они вернутся. Вы ведь понимаете, что правдивость их рассказов будет легко проверить.
— Да... да, конечно. Позвоните мне после того, как поговорите с ними лично.
— Этого я вам не обещаю. Разумеется, если это будет нужно для дела, я позвоню...
Приехал механик чинить поломанные автомобили. Таннер проводил его в гараж. Пока тот рассматривал обрезанные провода, Таннер внимательно следил за выражением его лица.
— Да-а, мистер Таннер, аккуратно сработано. Ну ничего, я поставлю временные провода, а в мастерской их заменят на постоянные. Кто-то сыграл над вами злую шутку...
Вернувшись на кухню, Таннер застал там свою жену и Остерманов. Дети играли в комнате Реймонда, где с ними остался один из полицейских Маколиффа. Он согласился побыть с детьми, чтобы взрослые могли спокойно поговорить.
Остерман был настроен решительно. Им всем следует уехать из Сэддл-Вэлли и как можно скорее добраться до Вашингтона. Как только фургон будет снова на ходу, они сразу поедут в аэропорт Кеннеди и там сядут в самолет. Такси вызывать не следует. Они не станут ничего объяснять Маколиффу — просто сядут в машину и уедут. У него нет никакого права удерживать их.
Таннер сидел рядом с Элис напротив Остерманов и держал ее за руку. Дважды Верни и Лейла пытались заставить его рассказать обо всем жене, и оба раза Таннер отказывался, желая сделать это наедине.
Остерманы все понимали.
Элис по-прежнему ничего не знала, и поэтому он сейчас держал ее за руку.
Всякий раз, когда Лейла начинала говорить, Таннер вспоминал сияющую в темноте подвала брошь и чистую — без пулевых отметин — стену.
У парадного позвонили, и Таннер вышел открыть дверь. Вернулся он, удовлетворенно улыбаясь.
— Кажется, скоро будет восстановлена связь с внешним миром. Приехали связисты ремонтировать телефон.
Таннер не стал больше садиться. Он прошел через кухню и остановился у окна. В сознании его вырисовывались контуры собственного плана. Для его осуществления ему понадобится помощь Элис.
Словно прочитав его мысли, жена повернулась:
— Я пойду наверх, посмотрю, что делают дети.
Она вышла. Таннер шагнул к столу. Он взял пачку сигарет и сунул ее в нагрудный карман рубашки.
— Ты собираешься сказать ей? — спросила Лейла.
— Да.
— Расскажи ей обо всем. Может быть, она сумет что-нибудь понять в этой странной истории с... «Омегой». — Берни пожал плечами. — Видит Бог, я лично ничего не понимаю...
— Но ты же видел знак на стене. Берни быстро взглянул на Таннера.
— Да, я видел знак, но...
— Простите, мистер Таннер. — В дверях стоял полицейский, дежуривший на первом этаже. — Вас хочет видеть телефонист из ремонтной бригады. Они сейчас у вас в кабинете.
— Хорошо. Сейчас я приду. — Таннер повернулся к Берни Остерману: — Если ты забыл, могу напомнить, что знак на стене — это греческая буква «омега».
Он быстро вышел из кухни и направился в кабинет. За окнами все еще бушевало ненастье. Ветер немного стих, но дождь лил как из ведра.
В кабинете было полутемно. Горела лишь одна настольная лампа.
— Мистер Таннер, — окликнул его сзади негромкий голос, и Таннер резко обернулся.
За его спиной стоял человек, одетый в голубую форменную куртку телефонной компании. Он напряженно смотрел на Таннера. Таннер сразу вспомнил его. Он видел этого человека у Фоссета. Кажется, его фамилия Коул...
— Прошу вас, говорите тихо.
Но Таннер уже потерял контроль над собой. Он бросился на разведчика.
— Ты, сукин сын...
Его быстро скрутили помощники Коула в форме связистов, заломив ему руки за спину. Коул сделал шаг вперед и, взяв Таннера за плечи, быстро заговорил:
— Прошу вас... Пожалуйста! Мы знаем, что вам пришлось немало пережить. Тут мы уже ничего не можем изменить, но мы заверяем вас, что больше это не повторится. Все кончено, мистер Таннер. «Омега» раскрыта.
— Замолчите! Я не хочу с вами разговаривать! Вы негодяи! Вы подлые мерзавцы! Вас просто не существует! В ЦРУ не слыхали о Фоссете. Ваши подслушивающие устройства не работают. Вы...
— Нам нужно было действовать молниеносно! — перебил его Коул. — Нам пришлось оставить свои посты. Таков был приказ. Позже вам все объяснят.
— Я не верю ни одному вашему слову!
— Прошу вас, успокойтесь! Потом вы сами решите, верить нам или не верить, но выслушайте меня. Фоссет сейчас в двух милях отсюда — готовит заключительный этап операции. В Вашингтоне все уже готово. К утру «Омега» будет у нас в руках.
— Какая «Омега»? Какой Фоссет? Я звонил в Вашингтон! Я говорил с базой Маклин в Вирджинии.