– Ну-у, это уж слишком, – хмыкнула Робин. – А что, если мы назовем себя «Девушки Дарси»?
Уорвик кашлянул.
– Ой, да, извини.
– Нужно придумать нечто забавное, но чтобы это было действительно в духе Остин, – сказала Кэтрин.
Некоторое время они сидели, погрузившись в размышления.
– Все, придумала. Как насчет «Шляпки мисс Беннет»?
Уорвик ухмыльнулся, Робин кивнула и прописными буквами написала название на листке с ответами, а затем передала его подошедшему дворецкому Хиггинсу.
– Ну, вот и все, – подытожила Робин. – Остальное от нас уже не зависит.
С таким же успехом она могла обращаться к стене – Кэтрин и Уорвик смотрели друг на друга так, словно в мире не существовало больше никого, и тем более Робин.
Гостям подали глинтвейн и шоколадные конфеты, а помощники дейм Памелы приступили к подсчету очков. Робин потягивала вино и старалась не смотреть на двух голубков, сидящих напротив.
«Какая здесь чудесная библиотека», – размышляла она, рассматривая высокие книжные шкафы, занимавшие все стены, и пытаясь прочесть названия на разноцветных корешках.
Книги выглядели так, что было ясно: дейм Памела сама покупала их по одной и каждую читала, а не приобрела вместе с домом, чтобы произвести впечатление на гостей, как поступают некоторые владельцы загородных особняков. Робин очень хотелось иметь такую библиотеку. В ее тесной гостиной помещались лишь два скромных книжных шкафа, но они были ее гордостью и утешением, а книги, жившие в них, считала своими друзьями. И сейчас она мечтала о том, чтобы к этой маленькой семье присоединилось коллекционное издание романов Остин.
Наконец дейм Памела снова подошла к своему месту под портретом, чтобы объявить результаты.
– Третье место заняла команда «Девушки Дарси» – двадцать два очка.
Робин задохнулась от негодования.
– Они украли наше название! – воскликнула она, оборачиваясь.
«Девушками Дарси» оказалась шайка миссис Сомс.
– Ничуть не удивлюсь этому, – заявила Кэтрин, совершенно уверенная в том, что миссис Сомс также подслушивала их ответы на вопросы.
Раздались аплодисменты, и дейм Памела сделала знак миссис Сомс и ее команде подойти и забрать фотографии.
– Второе место – двадцать семь очков – заняла команда «Королевы Перли», – объявила она, и группа, состоявшая из Роуз, Роберты и Дорис Норрис, подошла к актрисе за своими призами.
– Прекрасное название, дамы, – обратилась к ним дейм Памела, послав каждой воздушный поцелуй, прежде чем раздать фото.
– И наконец, победители, – сказала дейм Памела.
Робин посмотрела на Кэтрин и сделала глубокий вдох.
– С потрясающим результатом в тридцать пять очков побеждают «Шляпки мисс Беннет»!
Робин взвизгнула от восторга и подпрыгнула на месте. Кэтрин и Уорвик поднялись, и все трое заключили друг друга в объятия, а затем отправились к дейм Памеле – за поцелуями с некоторым количеством пудры, фотографиями с автографами и замечательными изданиями Остин.
– Это же чудесно! – с восторженным вздохом произнесла Робин, получив коробку с книгами. – Спасибо.
– С удовольствием вручаю вам этот приз, дорогая моя, – сказала дейм Памела. – Вы истинная поклонница Джейн.
Глава 20
Робин, забыв обо всем, кроме победы в викторине, отнесла свои драгоценные новые книги в комнату. Все участники наперебой поздравляли ее, охали и ахали над замечательными белыми томами с золотым тиснением, и даже презрительное замечание миссис Сомс насчет того, что недавно она купила себе гораздо более роскошные книги, не испортило Робин настроения.
Войдя в комнату, она вспомнила о двух своих товарищах по команде. После окончания викторины все начали болтать, образовав небольшие группы, – все, кроме Кэтрин и Уорвика. Робин, конечно, не знала, о чем они говорили, но разговор показался ей слишком личным и не предназначенным для чужих ушей.
Она подошла к окну. Над верхушкой кедрового дерева висела полная луна, и дерево отбрасывало на газон перед входом длинную черную тень.
«Похоже на сцену из какого-нибудь стихотворения девятнадцатого века», – подумала Робин и поняла, что надо пойти в сад и полюбоваться ночным пейзажем.
Как истинная поклонница Остин, она накинула на плечи теплую шаль, спустилась по главной лестнице и вышла на крыльцо. Обогнула дом, легко ступая по хрустящему гравию. Из библиотеки доносились разговоры и смех. Проходя мимо, она заметила Дорис Норрис, порозовевшую от вина, дворецкого Хиггинса, обходившего столики с небольшим серебряным подносом, полным конфет и шоколада. В укромном уголке сидели Кэтрин и Уорвик. Робин невольно задержалась взглядом на этой паре. Зрелище походило на сцену из немого фильма – герой и героиня собираются поделиться друг с другом чем-то очень важным.
– Когда нужно, громкость никак не увеличить! – с досадой воскликнула Робин.
Однако на самом деле ей не нужно было слышать их слова. Она видела все в глазах Уорвика, видела, как он держит Кэтрин за руку.
Робин отвернулась, чувствуя, что дальше подсматривать некрасиво: сцена была довольно интимная. Она полной грудью вдохнула ароматный ночной воздух, закуталась в шаль, прошла по тропинке под могучим кедром, миновала бассейн, который уже прикрыли полиэтиленовой пленкой.
«Наверное, это было бы чудесно – искупаться при луне», – подумала она.
Но потом мысли ее приняли слишком фривольное направление, и она решила отойти от бассейна как можно дальше.
Робин вошла в сад. Ноги ее утопали в мягкой траве. Она оглянулась на оставшийся позади Перли-холл. Почти во всех окнах горел свет, и дом, казалось, улыбался, радуясь гостям.
Она прошла по лужайке, нашла скамью и залюбовалась огромной круглой луной. Вскоре глаза привыкли к темноте, и она различила бесчисленные звезды, усыпавшие бездонное черное небо. Робин провела всю жизнь в Йоркшире и не знала, что такое небо, затянутое смогом. В этом состояла прелесть деревенской жизни, и все равно каждый раз, когда она смотрела на звездный ковер, красота его поражала ее до глубины души.
Робин как раз размышляла о том, что, может быть, именно этими звездами некогда любовалась Джейн Остин, когда неподалеку раздался чей-то голос.
– Привет, – негромко произнес человек, вышедший из-за высокой живой изгороди.
Робин резко выпрямилась, как будто задремала на работе и ее застукал начальник.
– Дэн?
Он выступил из полумрака на лужайку, залитую лунным светом, и направился к ней. Длинная тень двигалась за ним.
– Я знал, что сегодня вечером найду тебя в саду, – сказал он.
Робин с любопытством посмотрела на него:
– Ты серьезно?
– У меня возникло подозрение, что ты обожаешь лунные ночи.
– То есть ты подумал, что я глупая романтичная старая дева?
Дэн махнул в сторону скамьи, Робин кивнула, и он сел рядом.
– Во времена Джейн Остин лунный свет имел большое значение, – начала Робин. – Тогда люди устраивали увеселения вроде танцев именно в полнолуние, чтобы возвращаться домой не в кромешной тьме. Думаю, дороги тогда были не очень хорошие.
– Никаких шоссе с фонарями, – улыбнулся Дэн.
– Точно, – подтвердила Робин. – Только представь себе, каково это.
– Я часто езжу кататься верхом при луне.
– Правда?
Он кивнул.
– А сегодня почему не поехал?
– Сегодня я решил, что если отправлюсь верхом, то не смогу встретить тебя.
Робин в изумлении посмотрела на собеседника. Что это значит? Но он не стал продолжать, – казалось, мысли его теперь занимало нечто другое.
– Пэмми обожает эти конференции, – заговорил он. – Ей нравится, когда дом полон гостей. Конечно, особняки для того и были построены. Иногда она любит побыть в одиночестве. Но Пэмми слишком любит общество себе подобных, а потому не может долго жить без него.
– Здесь так чудесно! – воскликнула Робин. – Мне кажется, будто я перенеслась в прошлое. Словно приехала сюда в карете при свете луны.
Несколько мгновений они сидели молча, глядя на посеребренную лунным светом лужайку и блестевшее вдали озеро.
– Как продвигается «Гордость и предубеждение»? – рискнула спросить Робин.
Дэн лишь улыбнулся в ответ.
– Ты ее даже не открывал, да?
– Я читал! – стал он оправдываться. – Но еще не закончил.
– И не закончишь, так ведь?
Дэна, казалось, задели эти слова.
– Почему ты так считаешь? Все из-за того, что я мужчина?
– Да, – ответила Робин.
– Мисс Лав, это вопиющая несправедливость и дискриминация по половому признаку.
– Но, боюсь, абсолютная правда.
Дэн рассмеялся, повернулся и заглянул ей в глаза с несколько суровым выражением, от которого ей стало не по себе.
– В чем дело? – пробормотала Робин.
Дэн, не отрывая взгляда от ее лица, прищурился:
– Просто хочу узнать, красивые ли у тебя глаза.
Робин пришла в восторг и широко раскрыла эти самые глаза, – возможно, они были красивые.
– Так Дарси говорит о глазах Элизабет! Значит, ты читал книгу!
– Ну я же сказал тебе, что читал! Почему ты так удивляешься?
Они снова помолчали.
– Извини, – наконец произнесла она.
– За что?
– За то, что не поверила тебе. Наверное, я судила о тебе, исходя из… из своих знаний о мужчинах.
– Видимо, эти знания невелики.
Робин пристально взглянула на Дэна:
– Это оскорбление?
– Нет, что ты! – поспешил он возразить. – Это просто мое наблюдение, ты ведь тоже высказывала мнение обо мне.
– В таком случае мы квиты, – улыбнулась Робин.
– Вообще-то, я хотел сказать… – Дэн запнулся.
– Что ты хотел сказать?
Он пошевелился, изменил позу.
– Ну, понимаешь, мне показалось, что вы с этим твоим бойфрендом уже давно вместе. Я прав?
Робин расправила складки шали.
– Откуда ты знаешь?
Он пожал плечами:
– Я видел, как вы держитесь, ведете себя, когда разговариваете. Не обижайся, но вид у вас такой, как будто вы с ним чертовски надоели друг другу и уже давненько друг друга просто раздражаете.