Сначала Коллинз получил предложение об издании книги и предоставлении авторских прав издательству Сэмпсона Лоу, но затем, соблюдая приличия, решил сперва отослать рукопись Джорджу Смиту, конкурирующей фирме, поскольку Смит уже публиковал ранее «С наступлением тьмы»[23]. По каким-то причинам Смит не следил за выпусками «Женщины в белом» и не знал о фуроре, вызванном этим романом. Так что он предложил всего пятьсот фунтов. За ужином сидевшая рядом дама спросила издателя, «читал ли он этот замечательный роман». Она добавила, что «все по нему сходят с ума. Мы с утра до вечера говорим про “Женщину в белом”!». Утром Смит поспешил в офис и узнал, что письмо Коллинзу с откровенно незначительным финансовым предложением уже отправили. В итоге роман оказался у Сэмпсона Лоу. Позднее Смит признавался, что если бы предложил сумму в десять раз большую, то не прогадал бы.
Первое издание было распродано в день появления на прилавках, следом, в течение двух месяцев, выпустили еще пять переизданий. Теккерей засиделся над книгой за полночь, не останавливаясь, пока не дочитал до конца, Гладстон отменил визит в театр, поскольку не смог оторваться от чтения. Это была настоящая сенсация. Продавались плащи и шляпки в стиле «женщины в белом», духи «Женщина в белом», в моду вошли кадриль и вальс с тем же названием. Из печати выходили чередой истории о женщинах в черном, сером, зеленом, синем и прочих цветах.
Возникает впечатление, что рецензии не отражали грандиозную популярность романа. The Times отмечала крупный изъян в построении сюжета — возможность такой ошибки всегда ужасала Коллинза; а другой критик характеризовал автора как «весьма изобретательного в построении сюжета, только изобретательное построение нельзя назвать высоким искусством, как и изготовление кабинетных шкафов». Обзор в The Times хотя бы написан с юмором. В оригинальном предисловии Коллинз просил рецензентов не рассказывать, чем заканчивается история. «Не выпускать кота из мешка». Критик The Times был поражен: «Кот в мешке! Да в этом романе сотня котов в сотне мешков, и все они вопят и мяукают, требуя, чтобы их выпустили. В каждой новой главе найдется новый кот». Коллинз противопоставлял отзывы критиков энтузиазму читающей публики и приходил к выводу, что права публика. По правде говоря, он не понимал причин популярности романа и не видел в нем особых «формальных» достоинств.
На самом деле это самый продуманный и блестящий роман Коллинза, в котором череда тайн и загадок раскрывается медленно и неуклонно. Череде заговоров соответствуют и герои романа. Один противостоит другому. Словно все эти персонажи ведут друг с другом шахматные партии в некоем большом турнире интриг. Граф Фоско — замечательный злодей, Мэриан Холкомб — превосходная героиня. Она представляет типичный для книг Коллинза характер одухотворенной и умной женщины с независимым складом ума. Она обладает и весьма необычной внешностью: «Цвет лица у дамы был очень смуглый, а на верхней губе темнели усики».
«Женщина в белом» показывает читателю два сложных типа личности: самостоятельно мыслящую и несколько «мужеподобную» женщину — и вялого, «женоподобного» мужчину. Некоторые мужские персонажи, например, склонны к нервному расстройству, а граф Фоско описан как «нервно чувствительный» и «толстая маскарадная фигура наподобие св. Цецилии, только в мужском обличии». Мужчины зачастую меланхоличны и пассивны, в то время как женщины брызжут энергией и независимостью; только женщины способны на моральную непоколебимость и вообще на проявление пыла и убежденности. В последующих его произведениях главными злодеями всегда были женщины. Таким образом Коллинз бросал вызов гендерным представлениям своего времени. В его романах непременно находится место сексуальной неопределенности. Персонаж «Лунного камня» говорит: «Физиологи утверждают, и совершенно правомерно, что некоторые мужчины рождаются с женским складом, и я один из них!»
В сочинениях Коллинза мужчины тиранят женщин и превращают их в жертв, но почти все женщины дают отпор. Вот почему в истории похищенной идентичности и несправедливого заточения Коллинз смог в яркой и запоминающейся форме показать тяжелую долю викторианских женщин; у них не было имущественных прав, их можно было лишить собственной личности, в том числе и в статусе жены, их можно было держать, по сути, взаперти в замкнутом, домашнем мире. Во многом именно поэтому «Женщина в белом» вызвала такой большой интерес и волнение. Повествование напоминает судебный процесс, в ходе которого различные свидетели рассказывают только то, что знают сами, не имея ни малейшего представления о целостной общей картине и о том, какую роль в ней играют именно их показания. Коллинз говорил, что его вдохновило посещение настоящего суда, но достоинства его метода ясны и без этого. Он создает напряжение, заставляет предполагать и угадывать то, о чем по-настоящему знает лишь сам автор. Но это еще и способ подчеркнуть иллюзорность правды. Что нам видится и что происходит на самом деле? Что таится под поверхностью? Повествование наполнено смутным ощущением мрака, нарастающей беды. «Как мало я знал тогда о поворотах и изгибах лабиринта, который обманывал меня и вел ложной дорогой!» Это роман совпадений и двойной идентичности, фатальности и саспенса. Это скорее роман событий, а не персонажей, сюжета, а не характеров. Один из рассказчиков в романе упоминает «груз долгого прошлого» и «цепь» событий. Эта цепь связывает их всех воедино, удерживает их в плену. «Я чувствовал неуклонное приближение будущего, оно холодило, внушало невыразимый трепет, заставляя подозревать скрытый замысел в этой длинной цепи несчастий, смыкающейся вокруг нас». Это роман особого рода, онтребовал специфического мастерства и уникального воображения.
Это была первая книга Коллинза, получившая определение «роман-сенсация», и его стали характеризовать как «романиста, который изобрел сенсацию». Это можно понимать буквально. Роман-сенсация рассчитан на то, чтобы «наэлектризовать нервы». Опыт постоянного саспенса может оказывать вредное воздействие на нервную систему, многие персонажи романа словно постоянно пребывают в истерическом состоянии, и эта лихорадочность может передаваться читателю. Тот факт, что «Женщина в белом» была первоначально опубликована в виде серии выпусков, усиливал шокирующее и возбуждающее действие романа, поскольку читателю приходилось ждать следующего номера журнала, оставаясь в напряжении и предвкушении. Но все эти тревоги отражали гораздо более глубокие страхи. Коллинз писал о тайнах, «лежащих под поверхностью», за три десятилетия до того, как Фрейд ввел в употребление понятие подсознания. Его беспокоили двойники и подмененная идентичность, фальшивые и множественные личины, мономания и наваждение. Он нащупывал пути к бессознательным ассоциациям и вытесненным воспоминаниям.
Неоднократно отмечался резкий рост безумия и «умственных расстройств» в середине XIX века. Один из врачей связывал это с влиянием «фальшивой и пустой цивилизации», в то время как обозреватель Edinburg Review размышлял о результатах тревожности и конкуренции в общественной и коммерческой жизни. Он приходил к выводу, что сумасшествие происходит от «исключительного напряжения во всех слоях общества… которые погружены в непрестанную борьбу за место в жизни и даже за само выживание». Таким образом, роман-сенсация исследовал мир стремительных и тревожащих перемен. Нападки Коллинза на викторианскую ортодоксию были частью его обеспокоенности более крупными недугами общества.
Рецензия в Quarterly Review описывала роман-сенсацию 1860-х годов как «мрачный феномен литературы — показатель широко распространившегося повреждения умов… вызванный к жизни требованиями нездорового ажиотажа». Это был аппетит на мрачное и жестокое. Романы черпали сюжеты из полицейских расследований и судебных процессов, в том числе из новых судов по бракоразводным делам, они использовали семейные тайны, соблазнение, двоеженство и двоемужество, убийства. Самого Коллинза волновала тема суицида и смерти от отравления. Романы-сенсации находили злодейства и мелодраму и в нищих пригородах, и в респектабельных городских кварталах. Они эксплуатировали темные стороны жизни викторианского мира, и, следовательно, моралисты осуждали их как дегенеративные сочинения. Согласно Punch, они были посвящены тому, чтобы «терзать разум, заставлять плоть содрогаться от ужаса, а волосы вставать дыбом, потрясать нервную систему, разрушать традиционную мораль, в целом они показывают неготовность публики к спокойной прозе жизни». Это вполне адекватное описание романа «Женщина в белом».
Вот уже добрых сто пятьдесят лет «Женщина в белом» остается самым популярным сочинением Коллинза, и, в конце концов, он сам знал, что это было его величайшее творение. На его надгробии на кладбище Кенсал-Грин сказано: «Автор “Женщины в белом” и других сочинений».
11. Подогретый разбавленный бренди
Завершая «Женщину в белом», он строил планы сбежать от рабочего стола. Первым делом он отправился в Гэдсхилл-плейс к Диккенсам, затем поездом к друзьям в Йоркшир. Ранней осенью 1860 года он вышел с Эдуардом Пиготтом в Бристольский канал, где два дня лил дождь и все остальное время дул свирепый ветер. Однако он любил высокие волны и утверждал, что плавание было определенно успешным.
В октябре он поехал в Париж с Кэролайн, настояв на том, чтобы «всю дорогу путешествовать первым классом, со своей гостиной в лучшем отеле, который смог там найти, и со всей возможной роскошью, которую позволяла столица цивилизованного мира». У него были средства на излишества, успех последнего романа обеспечил ему солидный достаток. С этого времени Коллинз всегда путешествовал первым классом. Он получал изрядный доход и летом того же года открыл собственный банковский счет в «Коуттс» — прежде он пользовался счетом матери, куда поступали его деньги и с которого он оплачивал свои расходы. Конечно, он чувствовал себя вполне финансово уверенно, а потому оплатил обучение Кэрри Грейвз в ч