связанныйпапочкой: на сукуббе?
связанныйпапочкой: или суккубе?
оттеноксерого: на суккубе
связанныйпапочкой: ага, на ней. бред вообще полный. а потом тоска. а потом – много шума и бреда. но потом было минуты две, когда тупость зашкалила настолько, что стало даже смешно. но потом опять пошел бред, и концовка слабая.
связанныйпапочкой: веселуха, короче.
оттеноксерого: а как кара?
связанныйпапочкой: отходит.
оттеноксерого: в смысле?
связанныйпапочкой: говорит о своих проблемах в прошедшем времени, словно старается нас убедить, что они в прошлом. но, может, так и есть.
оттеноксерого: ты ей привет от меня передал?
связанныйпапочкой: ага. я, кажется, сказал так: «уилл хочет, чтобы ты внутри него оказалась», но смысл был такой. она тоже привет передает.
оттеноксерого: **одиноко вздыхает** жаль, что меня с вами не было.
связанныйпапочкой: а мне жаль, что я прямо сейчас не с тобой.
оттеноксерого: правда? :-)
связанныйпапочкой: о да.
оттеноксерого: а если бы ты оказался тут…
связанныйпапочкой: что бы я стал делать?
оттеноксерого: :-)
связанныйпапочкой: я сейчас скажу, что бы я стал делать.
у нас такая игра. в основном все несерьезно. то есть существует два варианта развития событий. первый – это просто стеб над теми, кто занимается сексом через мессенджер, мы даже придумали всякие прикольные стебографические диалоги.
оттеноксерого: полижи мне ключицу.
связанныйпапочкой: лижу тебе ключицу.
оттеноксерого: ооо, как моей ключице приятно.
связанныйпапочкой: ох какая плохая ключица.
оттеноксерого: мммммммм
связанныйпапочкой: уууууууууууу
оттеноксерого: ррррррррррр
связанныйпапочкой: ттттттттттттт
а иногда мы практикуем новаторский подход к романтике. порнопоп.
связанныйпапочкой: вонзи же в меня свой трепещущий жезл мужественности, самец.
оттеноксерого: я от твоего вероломного придатка наливаюсь адским пламенем.
связанныйпапочкой: мой поисковый отряд проникает в твою нейтральную зону.
оттеноксерого: нашпигуй меня, как индейку на день благодарения!!!
а иногда, как сегодня, выходит правда, потому что она нам нужнее всего. или, может, она нужнее всего только одному из нас, а другой знает, когда пришло время это дать.
например, сейчас я больше всего на свете хочу, чтобы айзек оказался рядом. и он, зная это, говорит:
связанныйпапочкой: если бы сейчас был рядом, я бы встал у тебя за спиной, мягко положил руки тебе на плечи и нежно бы их массировал, пока ты не допишешь предложение.
связанныйпапочкой: потом я бы наклонился к тебе и провел ладонями по твоим рукам, прижался бы к тебе шеей, позволил бы тебе в меня превратиться и какое-то время так отдохнуть.
связанныйпапочкой: отдыхай…
связанныйпапочкой: а когда ты будешь готов, я поцелую тебя один раз и отойду, сяду на твою кровать и буду ждать тебя там, и мы просто полежим, ты прижмешься ко мне, а я прижмусь к тебе.
связанныйпапочкой: и нам будет так спокойно. совершенно спокойно. как во сне, но только наяву и вместе.
оттеноксерого: о, это было бы просто чудесно.
связанныйпапочкой: ага. я бы тоже этого хотел.
я представить не могу, чтобы мы такое друг другу вслух говорили. но хотя я не могу вообразить, что услышу это, я могу это пережить. даже представлять не приходится. я просто в этом нахожусь. чувствую, как бы это было. это спокойствие. я был бы так счастлив, и от этого мне очень грустно, потому что на самом деле есть только слова.
айзек мне с самого начала сказал, что паузы ему кажутся очень неловкими, – если я не отвечаю слишком долго, он думает, что я сижу в другом окне, либо ушел из-за компа, либо переписываюсь еще с дюжиной пацанов помимо него. а мне пришлось признать, что я испытываю те же страхи. поэтому теперь, когда возникает пауза, мы делаем так:
оттеноксерого: я тут
связанныйпапочкой: я тут
оттеноксерого: я тут
связанныйпапочкой: я тут
до следующего предложения.
оттеноксерого: я тут
связанныйпапочкой: я тут
оттеноксерого: я тут
связанныйпапочкой: а что мы делаем?
оттеноксерого:???
связанныйпапочкой: мне кажется, пора
связанныйпапочкой: нам встретиться
оттеноксерого:!!!
оттеноксерого: серьезно?
связанныйпапочкой: бредозно
оттеноксерого: ты хочешь сказать, что я смогу тебя увидеть
связанныйпапочкой: и обняться по-настоящему
оттеноксерого: по-настоящему
связанныйпапочкой: да
оттеноксерого: да?
связанныйпапочкой: да.
оттеноксерого: да!
связанныйпапочкой: я схожу с ума?
оттеноксерого: да! :-)
связанныйпапочкой: я сойду, если мы не встретимся.
оттеноксерого: да, надо.
связанныйпапочкой: да, надо.
оттеноксерого: обожеблинвау
связанныйпапочкой: мы встретимся, да?
оттеноксерого: теперь пути обратно нет.
связанныйпапочкой: я так рад…
оттеноксерого: и напуган
связанныйпапочкой: …и напуган
оттеноксерого: …но больше рад?
связанныйпапочкой: но больше рад.
мы встретимся. да, я знаю.
мы в полном бреду и ужасе выбираем день.
в пятницу. через шесть дней.
возможно, через шесть дней моя жизнь начнется.
какое безумие.
и самое безумное то, что я так обрадовался, что мне сразу же захотелось рассказать об этом айзеку, хотя он единственный, кто об этом уже знает. но не мауре, не саймону, не дереку, не маме – никому во всем свете, только ему. он и источник моего счастья и тот, с кем мне хочется делиться счастьем.
я просто должен верить, что это судьба.
Глава пятая
Выходные такие, что я из дома вообще не выхожу – в буквальном смысле – только с мамой ненадолго в «Белую курицу». Меня такое не печалит, между тем я надеюсь, что позвонит Тайни Купер и/или Джейн, и представится случай использовать мои поддельные права, которые я спрятал на книжной полке в «Доводах рассудка». Но никто не звонит; ни Тайни, ни Джейн не появляются в Сети; а на улице холоднее, чем в стальном лифчике у ведьмы, так что я сижу дома и делаю, что не успел из домашки. Начал математику, а закончив, еще часа три сижу с учебником, пытаясь понять, что только что сделал. Такие вот выходные – когда времени столько, что ты нашел все ответы и принимаешься искать идеи.
А в воскресенье вечером, когда я сел за комп, чтобы проверить, есть ли кто в Сети, в дверь просунулась голова папы.
– Уилл, – говорит он, – у тебя есть минутка, давай поговорим в гостиной?
Поворачиваюсь на вращающемся кресле, встаю. У меня слегка сжимается желудок, потому что гостиная вообще не про гостей, это та комната, где объявляют, что Санты нет, где умирают бабушки, где недовольно изучают твой дневник, где рассказывают о том, что микроавтобус мужчины въезжает в гараж женщины, потом выезжает, потом снова въезжает и так далее, пока не происходит оплодотворение яйцеклетки, и тому подобное.
Папа у меня очень высокий и очень худой, а еще очень лысый, и у него длинные тонкие пальцы, и сейчас он ими барабанит по дивану в цветочек. Я сажусь напротив в слишком пухлое и слишком зеленое кресло. После этого он стучит пальцами еще где-то тридцать четыре года, причем молча, и я наконец начинаю:
– Пап, привет.
Манеру общения моего папы отличают формализм и строгость. Папа всегда разговаривает так, как если бы он информировал, что у тебя терминальная стадия рака, – ему по работе этим много приходится заниматься, в этом все дело. И вот он смотрит на меня такими грустными глазами, по каким понятно: у тебя рак, и говорит:
– Нам с мамой интересно, какие у тебя планы.
– Э, ну… – отвечаю я. – Я собирался уже скоро ложиться. А завтра в школу. А в пятницу на концерт. Я маме уже рассказывал.
Он кивает.
– Да, а после этого?
– Гм, после этого? Ты про то, чтобы поступить в колледж, получить работу, жениться, родить вам внуков, не употреблять наркотиков и жить потом долго и счастливо?
Папа едва не улыбается. Вообще это чрезвычайно сложно – заставить моего папу улыбнуться.
– В данный конкретный момент жизни нас с мамой особенно интересует один аспект всего этого процесса.
– Колледж?
– Колледж, – подтверждает он.
– Об этом же можно не беспокоиться до следующего года, – напоминаю я. А папа начинает вещать о какой-то программе в Северо-Западном университете, где колледж совмещен с медицинским, учиться типа шесть лет, и к двадцати пяти уже попадешь в ординатуру, и от дома недалеко, хотя жить, конечно, будешь в кампусе, и так далее, и тому подобное, до меня ведь уже примерно через одиннадцать секунд доходит: они с мамой решили, что я учиться должен именно там, и что надо пораньше меня с этим планом ознакомить, а впоследствии они будут периодически о нем напоминать, настаивая, и настаивая, и настаивая. А еще я понимаю, что, если поступить удастся, я, наверное, туда и пойду. Не самый ужасный способ зарабатывать на жизнь.
Вы же знаете, как люди обычно говорят, что родители всегда правы? «Слушайся советов родителей; они знают, что для тебя будет лучше». И конечно, знаете, что никто этих советов не слушает, потому что, даже если родители правы, это просто бесит, да и звучит так снисходительно, что хочется пойти и сесть на метамфетамин или заняться незащищенным сексом с восемьюдесятью семью тысячами незнакомцев? А вот я своих родителей слушаю. Они знают, что мне нужно. Я, честно говоря, вообще любого слушать готов. Почти каждый разбирается в жизни лучше, чем я.
Ну так вот, хотя он об этом не знает, мой отец вдается в свои объяснения зря: я уже на все согласен. Хотя думаю о том, какой я маленький в этом несуразно огромном кресле, о том, что у меня между страницами романа Джейн Остин прячутся фальшивые права, о том, бесит ли меня Тайни или скорее восхищает, о пятнице, о том, что надо будет от Тайни подальше держаться, так как он пытается дергать руками и ногами в танце так же неистово, как и все остальные, что в клубе слишком жарко и все потеют, а музыка такая быстрая и от нее такие мурашки по телу, что мне даже плевать, о чем они там поют.