Джон старался не разбудить Патрицию своим смехом.
Боб запнулся о бордюр, когда они с Констанс переходили улицу. Он потерял равновесие, но Констанс схватила его за локоть, и он не упал.
«Я чуть не упал», – сказал он. Констанс думала, он скажет что-то ещё, но он не сказал, и они в молчании продолжили возвращение в квартиру.
Греко-антологический телефонный звонок
Телефон зазвонил, как только рука брата Логана легла на трубку, и он незамедлительно поднял её одним движением, как будто телефон звонил всё это время.
«Да», – сказал он.
«…»
«Я один из них», – сказал он.
«…»
«Те самые», – сказал он.
«…»
«Спасибо», – сказал он.
«…»
«На Честнат[50]», – сказал он.
«…»
«Да», – сказал он.
«…»
«Я это ценю», – сказал он.
«…»
«Да», – сказал он.
«…»
«Спасибо», – сказал он.
«…»
«В любое время», – сказал он.
Брат Логан повесил трубку.
Пропажа
Боб неловко открыл ключом дверь в подъезд многоквартирного дома, и они пошли по лестнице к своей квартире на верхнем этаже. На лестнице не было света. Он перегорел накануне, и его ещё не починили. Это было заботой Патриции и Констанс. Так или иначе дело всегда кончалось починкой освещения.
Боб неловко открыл дверь в их квартиру, они вошли и сняли пальто, квартира была залита светом.
«Кто не выключил свет?» – сказал Боб.
Констанс не ответила ему.
Она прошла на кухню и налила стакан воды. После такого долгого вечернего затыкания ей всё ещё хотелось пить. Боб бесцельно слонялся по квартире, сам того не замечая.
«Хочешь спать?» – спросила Констанс у Боба, когда он проходил мимо неё в одном из своих рассеянных путешествий.
«Наверное», – сказал он.
«Тогда ложись в постель», – сказала Констанс.
«Я бы ещё немного почитал греческую антологию, – сказал Боб. – Перед сном».
Он принялся разыскивать по квартире книгу. Поискал на кухне. Не нашёл её там. Поискал в спальне, но там её тоже не было, значит, оставалась гостиная. Он пошёл в гостиную, ожидая найти книгу там.
Констанс почистила зубы, а потом пошла в спальню и стала раздеваться, готовясь ко сну. Она очень устала. Она была слишком молода для той усталости, которую испытывала.
«Констанс?» – позвал её из гостиной Боб.
«Что такое, Боб?»
«Ты видела греческую антологию? Она должна быть в гостиной, но я её не нахожу».
Греческая антология была на столике возле кровати. Констанс смотрела на неё.
«Нет», – сказала она. «Где-то она должна быть, - сказал Боб. – Не могла же она просто исчезнуть с лица земли».
Констанс кончила раздеваться. Она слышала, как Боб ищет греческую антологию на кухне. Ей было всё равно. Она легла в постель. Она всегда спала совсем без одежды.
Потерпев поражение на кухне, Боб пришёл в спальню. Констанс лежала в постели, натянув покрывало до шеи.
«Эй, вот она, – радостно сказал Боб, заметив греческую антологию на столике рядом с кроватью. – Я знал, что где-то она должна быть».
Почти в конце пути
Братья Логаны сложили вещи в чемодан. Это заняло около десяти секунд, и они выписались из гостиницы. У одного из братьев Логанов в кармане был пистолет 22-го калибра.
Их машина, которая выглядела куда старее и потрёпаннее, чем три года назад, когда они покинули дом, была припаркована по другую сторону улицы от гостиницы.
Один из братьев положил чемодан в багажник рядом с полной пятигаллонной канистрой горючего. Его братья уже сидели на переднем сиденье машины, когда он пристроился рядом.
«Какой адрес?» – спросили они его.
«Это на Честнат-стрит».
«Он сказал, как туда добраться?»
Они уже заводили этот разговор в гостиничном номере, после того как один из братьев повесил трубку. Просто они повторяли всё снова, потому что это делало их счастливыми. Скоро они вернут свои боулинговые трофеи.
«Да, повернуть здесь налево на Пайн-стрит[51], потом проехать по ней и повернуть, где я скажу. Повернём на Филлмор».
Они медленно ехали по Пайн-стрит к возвращению своих украденных боулинговых трофеев. Они ничего друг другу не говорили. Двое из братьев потерялись в мыслях о том, что они снова увидят свои любимые боулинговые трофеи. Ещё один брат думал об убийстве.
Без пяти час
«Ещё одну минутку, – сказал себе Джон. – Посмотрю Джонни Карсона всего ещё одну минутку».
Шли последние минуты программы, которая заканчивалась в час ночи. Джону нравилось выключать Джонни Карсона, не дожидаясь конца программы. Стоило ему посмотреть программу целиком, и он чувствовал себя нехорошо. Ему нравилось контролировать своё телевизоросмотрение, а не быть его пленником, так что он всегда чувствовал себя нехорошо, если смотрел шоу Джонни Карсона целиком. Обычно он смотрел его только двадцать-тридцать минут, и этого было достаточно, чтобы отключиться от дневных забот и захотеть спать.
Он выключил ящик всего за несколько секунд до того, как Джонни Карсон пожелал спокойной ночи миллионам американцев, и Джону совсем не стало плохо. Он был диктатором своего телевизоросмотрения и снова праздновал триумф.
Он выключил свет и пристроился к тёплой спящей фигуре Патриции.
«Спокойной ночи», – сказал он, хотя она не могла его услышать. Миллионы людей слышали, как Джонни Карсон пожелал спокойной ночи.
Ко встрече с братьями Логанами
Братья Логаны припарковали машину по другую сторону улицы от дома, где жили Патриция, Джон, Констанс и Боб. Это было трёхэтажное здание с прачечной на первом этаже. Выше была квартира Патриции и Джона, занимавшая весь второй этаж, и квартира Констанс и Боба на третьем этаже. Дверь с улицы в подъезд запиралась на замок, за ней была лестничная клетка, ведущая к квартирам наверху.
Братья Логаны подошли к зданию. Огляделись. На улице было очень тихо, потому что только-только пробило час ночи. До этого, вечером, движение было активное, но после полуночи оно сошло почти на нет, до случайных отдельных машин.
«Вот этот дом», – сказал никому Логан, потому что его братья уже знали, что это тот дом. Дёрнул дверь. «Заперто», – сказал он.
Один из них полез в карман и достал короткий кусок жёсткого пластика, нечто оставшееся со дней, когда они совершали мелкие преступления, прежде чем нашли свою нишу: ограбление заправочных станций.
Он засунул кусок пластика под замок, толкнул куском пластика язычок и быстрым движением открыл дверь.
Братья Логаны попали внутрь. Они стали осторожно подниматься по лестнице. Было очень темно. Они не хотели шуметь больше, чем необходимо.
«Здесь», - прошептал один из них на полпути к первой квартире.
«Заткнись», - прошептал другой Логан.
Жребий брошен
Боб присел на постель и принялся читать Констанс греческую антологию.
«Уже поздно», – сказала она, пытаясь мягко протестовать, но пользы от этого не было, потому что Боб её не слышал. Он просто продолжал читать.
«„Полна плетёная корзина стеблей белёсых сельдерея“, – прочёл он ей. Потом сделал паузу и сказал: – Интересно, что такое плетёная корзина. Милая, что такое плетёная корзина?»
«Это корзина, свитая из веток и прутьев», – вздохнула Констанс. Она медленно закрыла глаза. Она лежала на кровати с закрытыми глазами.
«Это та квартира?» – прошептал Логан с пистолетом, когда они добрались до площадки у первой квартиры. На площадке было темно, так что номера на двери не было видно.
«Какой номер?»
Комиксовый Логан, который отвечал на телефон, очень напряжённо думал, пока его брат зажигал спичку, в мерцающем пламени которой на входной двери высветилась медная двойка.
«Номер 1», – внезапно вспомнил он.
«Но здесь номер 2», – послышался шёпот его брата.
«Говорю же, номер 1. Номер 1», – шёпотом.
«Тогда квартира наверху должна быть номер 1», – шёпотом.
«Да, наверняка. Если эта номер 2, тогда номер 1 должен быть наверху», – шёпотом.
«Что номер 2 делает здесь, внизу? Разве номер 1 не должен быть внизу, а номер 2 наверху?» – шёпотом.
«Я только знаю про номер 1. Что там боулинговые трофеи. Пошли наверх, заберём их», – шёпотом.
«Ладно, только, по-моему, это смешно», – шёпотом. Один из братьев Логанов не шептал. Всё, чего он хотел, это банку пива.
Слегка пьяным вечером несколько месяцев назад Патриция и Джон решили подшутить над Констанс и Бобом и поменяли номера квартир, пока тех не было.
Они думали, получится очень смешно, если первая квартира в доме будет под номером 2, а вторая квартира – под номером 1.
Констанс это не показалось смешным. Боб был озадачен. «Я думал, мы живём в квартире 2», – сказал он, уставившись на номер 1 на двери их квартиры. «Всё в порядке», – сказала Констанс.
«Но, по-моему, это странно», – сказал Боб.
«Не думай об этом», – сказала Констанс, которой это не понравилось, но у них как-то не дошли руки поменять номера обратно. Им мешало то одно, то другое. Братья Логаны украдкой поднялись по лестнице к квартире Констанс и Боба.
«Вот и номер 1», – торжествующе прошептал комиксовый Логан.
«Номер 1», – прошептал его брат, доставая из кармана пистолет. Он ни к кому не обращался. Просто сказал это сам себе. Три года – считай, что целая жизнь, пожалуй, так оно и есть. «Номер 1», – снова шёпотом.
Мгновение братья молча стояли перед дверью. Они не двигались. Ничего не говорили. Просто стояли.
«Послушай, Констанс, – сказал Боб. – Здесь есть кое-что про нас». Этими словами Боб привлёк внимание Констанс.
«„Удел Любви – безумия и битвы“», – процитировал греческую антологию Боб в тот момент, когда братья Логаны вышибли входную дверь и ворвались в квартиру, ища боулинговые трофеи, и первый из них, пробежав по коридору в спальню, закричал: «СМЕРТЬ ВОРАМ БОУЛИНГОВЫХ ТРОФЕЕВ!» и застрелил двух человек, один из которых читал книгу, сидя на постели, а другая лежала в кровати и слушала его чтение с закрытыми глазами.