ое дело.
Шагающий Логан сидел сейчас на кровати рядом с братом. Он устал шагать по крохотному номеру. Ещё он убрал пистолет в чемодан. Уставился на телефон. Скоро тот зазвонит, и три долгих года поисков подойдут к концу. Несколько раз он сжимал и разжимал пальцы правой руки. Он делал это так, чтобы братья не заметили его движений. Он упражнялся в поднимании трубки.
Поиски начинаются
После того, как в вечер похищения боулинговых трофеев братья Логаны дали клятву, они оставались в городе ещё месяц, разыскивая боулинговые трофеи, но не обнаружили никаких ключей к их исчезновению или местонахождению. Они перевернули город вверх дном, но безрезультатно. Боулинговые трофеи словно исчезли с лица земли.
Братья Логаны разместили в местной газете объявление, которое трудно было не заметить, с предложением крупного вознаграждения за боулинговые трофеи, без лишних вопросов. Объявление заканчивалось словом «ПОЖАЛУЙСТА», но кроме невнятных, ни к чему не ведущих телефонных звонков, они ничего не получили. А были и безумные звонки.
«Алло, вы те люди, что разместили в газете объявление с вознаграждением за украденные боулинговые трофеи?»
«Да, мы».
«Ну так слушайте внимательно. Это я увёл боулинговые трофеи, и хочу за них 5000 долларов выкупа, и лучше не звоните в ФБР[24], или я их расплавлю. Понятно?»
«Кто это?» – спросил озадаченный брат Логан.
«Не имеет значения, кто я. Просто слушайте. Вы получите от меня записку с инструкциями, что делать дальше. Помните, я хочу за боулинговые трофеи 5000 долларов, и не звоните в ФБР, если знаете, что хорошо для вас и для трофеев».
«Что? – спросил брат Логан. – Кто это?» Потом – щелчок...
Повесили трубку.
Записку так и не прислали, и никаких больше известий от этого человека братья Логаны не получали. Однажды им подышали в трубку, словно на последней стадии туберкулёза, настоящая трещотка смерти.
хххххххххх. (Кашель.)
«Кто это?»
Миддл-Форк[25], Колорадо
Через месяц после того, как боулинговые трофеи украли, братья Логаны пришли к заключению, что боулинговые трофеи увезли куда-то ещё, и у них нет ни малейшего представления – куда, но разобраться в этом необходимо.
Америка – очень большое место, а боулинговые трофеи, в сравнении с ней, очень маленькие.
Братья Логаны знали, что нельзя просто сидеть в городе и ждать, пока что-то произойдёт, потому что, может, ничего и не произойдёт, и они никогда не найдут боулинговые трофеи.
Трофеи навсегда пропадут.
Братья Логаны принялись строить планы отъезда из города. Они понятия не имели, куда податься, но нужно было куда-то ехать, чтобы найти трофеи.
За день до отъезда неизвестно куда, лишь бы только с чего-то начать, им позвонили по телефону и сказали, что думают, что боулинговые трофеи – в Миддл-Форке, в Колорадо.
Брат Логан, отвечавший на телефон, сказал «спасибо».
Братья взяли карту и отыскали Миддл-Форк в Колорадо. Город был в тысяче миль от Скалистых гор[26]. Они долго молча смотрели на карту.
Наконец, один из братьев заговорил. «Вот и начало», – сказал он.
Прощание Логанов
На следующее утро они сказали матери «до свидания», и она много плакала при расставании. Они бы хотели сказать «до свидания» своим сёстрам, но не смогли, потому что сёстры снова были в месте, где бывали до этого семь раз. Теперь они, должно быть, установили что-то вроде мирового рекорда. Это место было в сотне миль в направлении, обратном тому, где могли быть боулинговые трофеи, так что… Они увидятся с сёстрами в другой раз. Возможно, к тому времени они вернут боулинговые трофеи, и это будет приятное событие, и всё пойдёт, как прежде, с боулинговыми трофеями в шкафу.
Братья Логаны поувольнялись с работы на следующий день после того, как трофеи были украдены, и могли посвятить поискам всё своё время, – пути, ведшему их только к расстройству, до тех пор, пока они не получили телефонный звонок, сообщивший, что трофеи – в Миддл-Форке в Колорадо.
Братья Логаны засунули три чемодана в багажник своей машины, которая некогда перевезла из кегельбанов в шкаф немало свежевыигранных боулинговых трофеев. Когда-то машина была полна счастливых братьев Логанов. Братья Логаны, которые сели в машину теперь, были не те ребята, что прежде.
Все они сидели на переднем сиденьи машины, потому что заднее сиденье было завалено пирожными, печеньем и пирогами. Машина медленно уезжала. Мать слёзно махала им вслед с переднего крыльца единственного дома, какой они знали.
Их будущим была Америка, и три долгих года поисков, и процесс постепенного распада личности, и медленное отступление от респектабельности и самоуважения. За три года они станут тем, что всегда презирали. Они подъехали к гаражу, где их отец чинил трансмиссии. Они не вышли из машины, потому что им не терпелось отправиться в путь.
Отец стоял рядом с машиной с гаечным ключом в руке. Он не знал, что им сказать. разговоры с людьми вызывали у него изрядные затруднения. Иногда он мечтал, чтобы люди стали трансмиссиями. Тогда бы он лучше с ними поладил. Сидящие в машине сыновья выглядели очень зловеще. Тем утром они забыли побриться. Они всегда следили за своей внешностью и брились каждый день, пока боулинговые трофеи не были украдены.
С тех пор их внешность покатилась под гору и двигалась в том же направлении, пока они не стали выглядеть очень потрёпанно и нереспектабельно, как те, при чьём виде порядочные люди становятся очень нервными.
«Видно, вы, ребята, собираетесь за боулинговыми трофеями», – сказал их отец.
Братья кивнули.
«Ну, удачи», – сказал отец и пошёл назад в гараж к заждавшейся трансмиссии.
Братья Логаны отъехали.
Грета Гербо и Уиллард
Три года спустя в Сан-Франциско Патриция сказала Джону сразу после того, как они вернулись из кино: «Думаешь, Грете Гарбо понравился бы Уиллард?»
Они сидели на диване, попивая из бокалов холодное белое вино, в комнате, где Уиллард правил своими боулинговыми трофеями. Иногда настроение Уилларда менялось. Сейчас он выглядел немного взволнованным, как будто в ожидании чего-то такого, что бы ему не понравилось.
Изменчивость настроений Уилларда была как-то связана с тем, что художник создал Уилларда после пробуждения от сна.
Уиллард был вроде птичей Моны Лизы.
«Может быть, – сказал Джон. – Трудно сказать. Для Уилларда нужен вкус».
«Думаю, Грете Гарбо понравился бы Уиллард», – сказала Пэт.
Пэт и Джон не заметили взволнованности Уилларда. Они наслаждались вином и думали о других вещах, так что Уиллард для них был просто старым добрым Уиллардом с боулинговыми трофеями.
«Сколько лет Грете Гарбо?» – спросил Джон.
«Думаю, ей шестьдесят восемь, – сказала Пэт. – Я могу ошибаться. Может, она немного старше или младше, но ей где-то за шестьдесят».
«Сколько лет Уилларду?» – сказал Джон.
«Не знаю. Три-четыре года», – сказала Пэт.
«Не думаешь, что Грета Гарбо старовата для Уилларда?» – сказал Джон.
«Нет, думаю, они бы стали хорошими друзьями».
«Грета Гарбо одиночка, – сказал Джон. – Не забывай. А Уиллард очень любит свои боулинговые трофеи».
«Этого нельзя отрицать», – сказала Пэт.
Игра окончена
«Джон и Пэт вернулись из кино», – сказала Констанс. Она уже разделалась с бутербродом и теперь одевалась. Боб бросил читать греческую антологию и сидел на кровати, наблюдая за ней. Ему нравилось смотреть, как она одевается. Сам он ещё ничего на себя не надел.
«Откуда ты знаешь?» – сказал он.
«Я слышу, как они там внизу ходят», – сказала Констанс.
Патриция и Джон всегда производили много шума, когда заходили в свою квартиру, и шум этот не стоял на месте. Шум было очень легко услышать. Просто Боб больше не прислушивался. До того, как он заполучил бородавки в пенисе, он всё время на это жаловался: «Они милые люди, но почему же они такие, чёрт возьми, шумные!» Теперь он ничего об этом не говорил.
«Они ходили смотреть фильм Греты Гарбо, – сказала Констанс, натягивая платье через голову. – Они большие поклонники Греты Гарбо».
«Что?» – сказал Боб.
«Хороший был бутерброд», – сказала Констанс.
«Здорово выглядишь», – сказал Боб.
Так и было.
«Спасибо», – сказала Констанс и вскинула голову, от чего её длинные светлые волосы рассыпались по плечам. Она подошла к туалетному столику, взяла щётку и принялась расчёсывать перед зеркалом волосы.
У платья были короткие рукава. На её запястьях виднелись следы от верёвки. Они были красные и слегка рубцеватые. Смотрелись они очень неуместно.
Боб оделся.
Потом он подобрал верёвки, лежавшие на кровати. Он взял верёвки и положил их на полку стенного шкафа в коридоре. Точнее, он их спрятал под одеялом, которое было на этой полке. Он стыдился их, но не переставал ими пользоваться. Он хотел бы, чтобы всё было иначе, но было – так. После бородавок ничего уже не менялось.
Может быть, изменится через неделю.
Он очень на это надеялся.
День за днём, неделю за неделей, месяц за месяцем он очень надеялся.
Он забыл кляп и вернулся в спальню забрать его. Констанс закончила расчёсываться. Когда Боб вошёл в комнату, она обернулась что-то ему сказать, но, увидев, что он вернулся за кляпом, снова стала расчёсывать волосы перед зеркалом, не сказав того, что собиралась сказать.
Боб отнёс кляп в ванную. Ему было неприятно держать его в руке. Тот насквозь промок от слюны. Уши Боба запылали от смущения. Он был бы очень рад больше не держать в руке этот кляп. Когда он вынимал кляп из её рта, тот был тепло-мокрый, но теперь стал холодно-мокрым. Это тоже не добавляло приятности.
В ванной Боб положил кляп в корзину для грязного белья. Точнее, упрятал его в грязном белье, снова чувствуя стыд.