Рискуя быть схваченным, Черчилль обратился за помощью к британцам, обслуживающим остановленные на время войны шахты. К счастью, он угадал: дом, в который он постучался, был единственным, где его не выдали, а, напротив, помогли укрыться, а потом и покинуть страну в товарняке с зерном.
Оборона бронепоезда принесла Уинстону репутацию храбреца. Успешный побег вознес его на недосягаемую высоту. Газетное жалованье, накопившееся за время пленения (между прочим, он получал 250 фунтов в месяц, что сравнимо с десятью тысячами фунтов в наше время!) плюс гонорары за присланные материалы сделали его наконец-то финансово независимым.
Настало время для нового шага – в политику.
«Теперь я смогу показать все, на что я способен…»
Черчилль пошел проторенным путем и выдвинул свою кандидатуру от партии консерваторов в округе Олдхем. Жители округа, в основном рабочие, уже знали Уинстона: всего год назад он уже пробовал здесь баллотироваться, но тогда консерваторы с треском провалились на выборах. Теперь все было по-другому.
В то время кандидаты могли свободно ездить по всему округу и произносить речи везде, где находились слушатели. Понравившееся выступление кандидата значительно улучшало его шансы, и Черчилль, только начавший осваивать ораторское искусство, не упускал ни единого случая его продемонстрировать.
Предвыборная программа Уинстона была предельно проста и строилась вокруг идей патриотизма, возрождения империи и необходимости победы в войне с бурами. Тонко чувствующий тенденции в политике, Уинстон попал, что называется, «в струю»: военно-патриотический подъем среди британских рабочих был высок, как никогда, а заслуги, продемонстрированные на поле боя, ценились больше опыта парламентских баталий. В итоге Уинстон одержал убедительную победу, причем голосовали избиратели не столько за программу или за партию, сколько за молодого, пылкого, рыжеволосого Черчилля, недавнего героя первых полос.
Он переступил порог палаты общин в феврале 1901 года, спустя месяц после кончины королевы Виктории. Начало века совпало для страны с эпохой больших перемен и потрясений, и Черчилль был этому свидетелем с самых первых дней.
Если бы в тот момент британским депутатам сообщили, что вот этот рыжий выскочка будет заседать в парламенте следующие шестьдесят два года, они бы никогда в это не поверили. Очень многим тогда казалось, что звезда Черчилля закатится так же быстро, как и вспыхнула. У самого Уинстона, однако, были другие планы. Он пришел в политику всерьез и надолго.
Рассуждал Черчилль просто: чтобы стать известным, необходимо быть всегда на виду, приобрести репутацию, нужно, чтобы о тебе говорили. А как этого добиться? Самый простой и верный способ – стать занозой в заднице. На нем он и остановился.
В КОНЦЕ 1913 ГОДА ПИЛОТ-ИНСТРУКТОР, У КОТОРОГО УИНСТОН БРАЛ УРОКИ УПРАВЛЕНИЯ САМОЛЕТОМ, РАЗБИЛСЯ НАСМЕРТЬ НА ТОЙ САМОЙ МАШИНЕ, КОТОРОЙ НАКАНУНЕ УПРАВЛЯЛ УИНСТОН. ПОД ВПЕЧАТЛЕНИЕМ ОТ ЭТОГО СЛУЧАЯ ЧЕРЧИЛЛЬ ОБЕЩАЛ ЖЕНЕ БОЛЬШЕ НЕ САДИТЬСЯ ЗА ШТУРВАЛ, НО ВПОСЛЕДСТВИИ НЕОДНОКРАТНО НАРУШАЛ ЭТО ОБЕЩАНИЕ
Едва устроившись на скамье в палате общин, недалеко от того места, которое некогда занимал его отец, он провозгласил нелояльность своим девизом и принялся истово критиковать консерваторов. Его нападки на лидеров тори были столь раздражающими, что однажды вся передняя скамейка консерваторов встала и вышла из зала, едва он начал свою речь.
Нашлись у Черчилля, однако, и сторонники: группа молодых тори, желающих сказать новое слово в политике и ниспровергнуть старые устои. Они называли себя «хьюлиганами» – по имени одного из них, Хью Сесила, и, конечно, ради созвучия со словом «хулиганы».
«Юности надобна Авантюра. Прессе надобен Ажиотаж. Я изведал и то и другое» (У. Черчилль)
Никто не ожидал, что протест выйдет за рамки обычного «подросткового бунта». Однако Черчилль в очередной раз удивил всех, сделав то, на что не решился даже его отец. В апреле 1904 года он, что называется, сменил скамью – перешел из консерваторов в либералы, после чего бывшие соратники окрестили его «блендхеймской крысой». Поговаривали, что он бросил партию исключительно потому, что либералы поманили его министерским портфелем. Но это, конечно, было слишком мелко для Уинстона, тем более что ему предложили всего лишь пост помощника министра.
Истоки его решения лежат гораздо глубже. И дело не только в том, что он и тут пошел по стопам отца, который всегда отвергал идею преданности партии. С самого начала своей политической карьеры Черчилль стремился к центристской позиции, он хотел служить нации, а не партийным интересам. Партийная «неверность» означала для него широту взглядов и новые возможности. И когда программа тори перестала его удовлетворять, он с легкостью перешел в противоположный лагерь. Наступит день, когда его способность быть «консерватором умом, а либералом сердцем» очень пригодится стране, но на заре политической карьеры такое «двурушничество» вызывало естественное негодование соратников. Забегая вперед, заметим, что впоследствии он с той же легкостью совершил и обратный переход. Партийная принадлежность всегда была для Черчилля второстепенной.
Новоиспеченный либерал получил должность помощника министра по делам колоний. Для начала это было именно то, что нужно, ведь кто-кто, а Уинстон был знаком с положением дел в колониях не понаслышке. На новой должности ему пришлось разбираться с последствиями последней войны, на которой он так усердно размахивал маузером. Но Черчилль всегда был великодушным победителем, готовым дарить прощение и даже дружбу тем, кто готов покориться. Несмотря на опасности, которым подвергся он сам во время пленения и бегства, Уинстон всячески способствовал примирению между британцами и бурами. В результате летом 1906 года Оранжевой провинции и Трансваалю была дарована автономия.
БУДУЧИ МИНИСТРОМ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ, ЧЕРЧИЛЛЬ ОДНАЖДЫ ОТПУСТИЛ ИЗ-ПОД СТРАЖИ МАЛЬЧИКА, УКРАВШЕГО КУСОК ТРЕСКИ И ПРИГОВОРЕННОГО ЗА ЭТО К СЕМИ ГОДАМ ТЮРЬМЫ. СИЛЬНЫМ И МОГУЩЕСТВЕННЫМ К ЛИЦУ ВНИМАНИЕ К ПРОСТЫМ ЛЮДЯМ И ВЕЛИКОДУШИЕ
В 1904 году случилось еще одно судьбоносное для него событие, поначалу не получившее продолжения. Уинстон Черчилль познакомился с двадцатитрехлетней Клементиной Хозье. Их представила друг другу его мать, Дженни. Оказалось, что девушка – крестница мужа ее сестры. Запутанные родственные связи, однако, тут же выветрились из головы Уинстона. Девушка поразила его воображение и сразу запала в сердце, но, такой уверенный в парламенте, в делах сердечных Черчилль моментально терял боевой пыл. Вот и в этот раз они расстались, толком не поговорив. Однако все четыре года он не забывал о знакомстве.
«В войне – решимость. В поражении – стойкость. В победе – великодушие. В мирной жизни – доброжелательность» (У. Черчилль)
В следующий раз судьба свела их в 1908 году на званом ужине, куда они оба попали совершенно случайно. Оказавшись рядом с Клементиной, Уинстон приложил все старания, чтобы заинтересовать девушку своей персоной. Следующие четыре месяца он постоянно писал ей письма, рассказывая все подробности политических перипетий, в которых он как раз увяз. Ему предложили портфель министра торговли – значительный шаг вперед для тридцатитрехлетнего политика. Давненько в правительстве не было таких молодых министров. Но, по существующей традиции, Черчиллю пришлось переизбираться в парламент. Он выбрал округ Манхэттен, но, к вящей радости злопыхателей-тори, потерпел поражение. Обо всех мелочах и нюансах своей предвыборной кампании он рассказывал Клементине, сожалея, что она не может быть рядом с ним. Девушка в это время находилась в Индии.
Общаясь, они все ближе узнавали друг друга, и постепенно стало ясно, к чему все идет. Одинокая жизнь для Уинстона заканчивалась. Клементина, с одной стороны, с трепетом ждала предложения, а с другой стороны, сомневалась. Уже по первым месяцам стало ясно, что политика всегда будет в их союзе третьей. В итоге Уинстон таки преодолел внезапное смущение и произнес заветные слова. Это случилось на прогулке в парке Блендхейма. А Клементина справилась с охватившим ее перед самой свадьбой искушением разорвать помолвку. В сентябре 1908 года состоялось пышное бракосочетание. Появившаяся в результате ячейка общества оказалась на удивление прочной. Клементина всю жизнь поддерживала супруга, смирившись с непростой ролью жены известного государственного деятеля. Ей даже удавалось смягчить его воинственные порывы. В письмах она не раз призывала его к спокойствию и мудрости. Уинстон платил ей нежной привязанностью и полным доверием.
Став одной из ключевых фигур в новом правительстве Ллойда Джорджа, Черчилль активно поддерживал предложенные реформы, а в качестве министра торговли (а фактически и министра труда) предложил несколько новшеств, заложивших основы государства всеобщего благоденствия. Среди этих новшеств было открытие первых бирж труда; принятие закона о минимальной оплате труда для определенных видов работ и создание первой системы страхования по безработице. Все эти идеи в том или ином виде нашли отражение в современном британском законодательстве.
Кроме того, Черчилль активно поддерживал так называемый «народный бюджет Ллойда Джорджа», предполагавший возложить повышенную налоговую нагрузку на богатых землевладельцев. Полученные средства предполагалось направить на социальные преобразования. Для своего времени это была весьма прогрессивная идея, и многие аристократы в палате лордов ее категорически отвергали. Черчилль же, сам богатый землевладелец, как будто вознамерился спилить сук, на котором сидит. Но это было лишь поверхностным впечатлением. Оставаясь в душе консерватором, Уинстон меньше всего жаждал перемен, но лучше других понимал: чтобы сохранить существующий порядок вещей в новую эпоху, необходимо проявить гибкость. Реформы были для него мерой предосторожности, единственным способом предотвратить классовую войну.