{64} Но что стоит за этими ласкающими слух речами? Они указывают на проблему, но не содержат перечня конкретных действий по исправлению ситуации. Они произнесены человеком, который не имеет ни власти что-либо исправить, ни опыта решения подобных задач. Они больше похожи на популистские заявления, чем выдающиеся образцы ораторского мастерства. Чтобы это были не просто слова, их необходимо подкреплять делом, за которое нести персональную ответственность. И в том, и в другом нашему герою пока похвастаться было нечем. Но он не стоял на месте, да и судьба готовила ему новые возможности, которые он не собирался упускать.
В начале декабря 1905 года Бальфур подал в отставку. Пришедшие к власти либералы под руководством Генри Кэмпбелла-Баннермана (1836–1908) объявили всеобщие выборы. Новым избирательным округом, от которого новоиспеченный член Либеральной партии Уинстон Черчилль решил выставить свою кандидатуру, стал Северо-Западный Манчестер. Его оппонентом выступил консерватор Уильям Джойнсон-Хикс (1865–1932), с которым он в дальнейшем будет пять лет работать в правительстве Болдуина. Сейчас Черчилль победил, набрав 5639 голосов против 4398 – у своего оппонента. Новые выборы привели к сокрушительному поражению Консервативной партии, которая сократила свое присутствие в парламенте с 402 до 156 мест. «Не называйте ее партией, расположенной напротив, называйте ее партией в том углу», – саркастически комментировал Черчилль произошедшие в составе парламента изменения{65}.
Для либералов выборы, напротив, прошли успешно, они получили абсолютное большинство – последний раз в своей истории. Руководство решило отметить молодого политика и предложило ему должность финансового секретаря Казначейства (заместителя министров финансов). Но он отказался. Его непосредственным руководителем должен был стать звезда Либеральной партии Герберт Асквит. Черчилль не хотел находиться в его тени. Он жаждал самостоятельности, поэтому попросился на аналогичную позицию в более близкое и понятное ему Министерство по делам колоний. Учитывая, что государственный секретарь по делам колоний – Виктор Брюс 9-й граф Элгин (1849–1917) – заседал в Палате лордов, перед Черчиллем открывались дополнительные возможности представлять ведомство в Палате общин. Официальное назначение на пост заместителя министра состоялось 13 декабря 1905 года. Черчиллю исполнился всего 31 год, а он уже вступил на ступеньку лестницы, ведущей в большую политику.
Либеральный политик
Одним из первых решений Черчилля на первой должности стало назначение личного секретаря. Его выбор пал на Эдуарда Говарда Марша (1872–1953), который числился в департаменте Восточной Африки, а до этого работал помощником личного секретаря Дж. Чемберлена. Марш побаивался Черчилля, поэтому скептично отнесся к поступившему предложению. Он поделился своими сомнениями с близко знавшими политика людьми, которые вселили в него уверенность, дав очень точную характеристику нашему герою: «Первый раз, когда встречаете Уинстона, вы замечаете все его недостатки, но затем, в течение всей оставшейся жизни, вы будете открывать его достоинства». Марш принял предложение.
Эпизод с Маршем демонстрирует два важных качества Черчилля. Первое, у него было чутье на таланты. Марш отличался прекрасным знанием и искренней любовью к английскому языку. Он выступит редактором пятитомной антологии «Георгианские поэты», будет переводить произведения Горация и Лафонтена. Для пишущего Черчилля иметь рядом такого человека стало бесценным подспорьем. Он называл своего секретаря образчиком «здравого смысла и хорошего английского», считая, что по его «корректурам можно изучать язык». Второе, Черчилль умел дружить. Его сотрудничество с Маршем продлится почти полвека и прервется лишь с кончиной последнего. На протяжении следующих 25 лет Марш будет сопровождать Черчилля во всех девяти министерствах и ведомствах, где ему предстоит работать{66}.
У Марша было много друзей среди творческой интеллигенции, с которыми он познакомил своего босса. Например, с поэтами Рупертом Бруком (1887–1915) и Зигфридом Сассуном (1886–1967). Джек советовал брату быть осторожным при общении с Сассуном, вдруг он напишет о нем что-нибудь критическое, на что Черчилль ответил: «Я ничуть не боюсь Зигфрида Сассуна, он человек думающий, а я боюсь только тех, кто не умеет думать». Но и без Марша новая звезда Либеральной партии пользовался популярностью и к нему тянулись многие знаменитости. Так, у него захотел взять интервью автор «Дракулы» Брэм Стокер (1847–1912). Черчилль согласился, рассказав не только о творческих планах, но и поделившись своим секретом успеха – жизнь должна быть гармоничной, «когда ваша работа приносит вам удовольствие, и наоборот». «Большинство людей работают большую часть дня, после чего, если не слишком устали, предаются развлечениям, – объяснял он. – Но малочисленные счастливчики испытывают интерес и удовольствие не от чередования дела и часов досуга, а от самой работы». «Не обязательно делать то, что вы любите, главное – любить то, что вы делаете» – станет его девизом{67}.
Из других кудесников слова Черчилль общался с Артуром Конан Дойлом. Создатель Шерлока Холмса обратил внимание на потомка Мальборо еще во время Англо-бурской войны. В своей истории этого конфликта он не только приводит эпизод с нападением на бронепоезд и пленением Черчилля, отмечая «благородное поведение» военкора, но и ссылается на его точку зрения в описании битвы у Спион-Копа, замечая, что «здравость суждений мистера Уинстона Черчилля не раз проявилась во время войны». Черчилль найдет в ищущем, думающем, действующем Дойле родную душу, обсуждая с ним различные технические новинки и предложения. «Меня переполняют множество новых идей, – признается он писателю. – Где бы только найти столько власти, чтобы претворить их в жизнь». Дойл уважал Черчилля за напор, воображение и смелость, которые заметно выделяли его на фоне чопорных, правильных и скучных коллег. Но еще больше он ценил его как писателя, отмечая в конце своей жизни, что «Уинстон Черчилль обладает самым выдающимся прозаическим стилем среди современников», и называя его «величайшим из ныне живущих мастеров английской прозы»{68}.
Менее прямолинейно, но более насыщенно сложились у Черчилля отношения с Бернардом Шоу (1856–1950) и Гербертом Уэллсом. Они чаще встречались, обсуждая совместные планы и политическую обстановку. Черчилль восхищался их литературным талантом, гордясь, например, тем, что прочитал все произведения Уэллса и смог бы даже сдать по ним экзамен. Идеи фантаста вдохновили его на увлечение авиацией и подвигли на создание нового вида бронемашин, известных впоследствии как танк. Но в отношении политических взглядов они расходились. Черчилль осуждал их увлечение социалистическими идеями, о чем открыто писал в своих эссе, посвященных этим видным представителям литературного небосклона. Они также в долгу не остались. Уэллс, например, в романе 1923 года «Люди как боги» дал ироничный портрет Черчилля в образе военного министра Руперта Кэтскилла – «решительного рыжеватого человека в сером цилиндре с черной лентой, прославленном карикатуристами», героя с «маленькой наполеоновской фигурой, склонного к авантюрам», «страдающего избытком воображения» и «считающего, что несуществующее может существовать»{69}.
Помимо именитых знакомств Черчилль также стал прирастать друзьями. В его жизни будет не так много настоящих друзей, которые могли общаться с ним на равных. Одного из них звали Фредерик Эдвин Смит (1872–1930). В 1906 году он был избран в парламент. Несмотря на принадлежность Смита Консервативной партии, Черчилль быстро сошелся с новоиспеченным депутатом, плененный силой его интеллекта, ораторским мастерством, широтой взглядов, разнообразием увлечений, а также бойцовскими качествами, граничащими с задиристостью. Ф. Э. Смит был колким и острым на язык, и именно ему принадлежат два высказывания, которые по ошибке прочно закрепились за Черчиллем. Один – ответ Марго Асквит (1864–1945) на ее восклицание:
– Если бы вы были моим мужем, я бы подлила вам в кофе яд!
– Если бы я был вашим мужем, я бы этот яд выпил.
Второе – знаменитая фраза: «Я легко довольствуюсь самым лучшим».
Черчилль называл дружбу с Ф. Э. Смитом «одним из моих самых ценных приобретений», добавляя, что «удовольствия и знания, которые я черпал из бесед с ним, были высочайшего уровня». Когда нашего героя не примут в «Клуб», основанный в 1764 году Джошуа Рейнольдсом (1723–1792) и Самюэлем Джонсоном (1709–1784), он создаст с Ф. Э. Смитом «Другой клуб», в котором не было места партийным разногласиям, в нем ценились юмор, мудрость, азарт, профессионализм и человечность. Со временем приглашение стать членом «Другого клуба» превратится в знак особой приближенности к Черчиллю, который будет до глубокой старости председательствовать на его заседаниях, проходивших в отдельном зале Pinafore Room роскошного отеля Savoy раз в две недели во время парламентских сессий{70}.
Должность заместителя министра по делам колоний хотя и была крупным достижением, рассматривалась Черчиллем лишь как трамплин для дальнейшего карьерного роста. Тем более что он был у руководства партии на хорошем счету – молодой, красноречивый, активный, популярный. Свидетельством хорошего отношения стало его назначение в 1907 году в Тайный совет, отныне рядом с его фамилией помимо аббревиатуры M. P. (Member of Parliament – член парламента) добавились литеры – P. C. (Privy Councilor – член Тайного совета), а в Палате общин к нему теперь должны были обращаться «достопочтенный джентльмен».