Евгнен сказал Иоахиму:
– Говори. Иначе я перережу тебе запястье.
Евгнен впервые в жизни угрожал. Но он вообще сегодня многое делал впервые. Эти действия были не свойственны его натуре, но он все равно продолжал. Потому что хотел, чтобы дорогой ему человек что-то осознал.
Иоахим был правшой. Если он потеряет правую руку, то лишится всего. Евгнен больше не собирался тянуть время. В атаках его товарища Уиллса не чувствовалось особого пыла. С таким врагом, как Евгнен, он не мог справиться легко, так что вполне мог выбрать бросить Иоахима, присоединиться к Янике и сбежать. Это не причинило бы ему никакого ущерба. Они ведь собрались вместе ради денег, так что духа товарищества у них почти не было.
– Не хочешь говорить?
Евгнен поднял меч, владельцем которого был Иоахим, поэтому именно он лучше всех знал, какова его сила. Лезвие тоже было хорошо заточено. Стоило ему представить, что собственный меч пронзит его тело, как стало еще ужаснее.
– Тот меч… Он у Яники.
Уиллс сделал два шага назад, оказавшись вне зоны досягаемости меча. А затем закричал:
– Так ты решил нас предать! Яника ни за что не спустит тебе это с рук!
Иоахим, задрожав, тоже вскрикнул:
– Это ведь ты первый бросил меня! Иди и передай Янике, что наш контракт окончен!
– Думаешь, Яника Госс позволит тебе просто так расторгнуть контракт по собственному желанию?!
Уиллс, пятясь, дошел до дверей. И прежде чем выйти, закричал:
– Вы все, следите за своими головами! Яника Черной перчатки придет за ними!
Уиллс пинком открыл дверь за собой и быстро выбежал. Какое-то время она продолжала дребезжать.
– Да уж, такие мерзавцы хуже всех. Так и знал, что этим все кончится. Вот дерьмо, не следовало мне ввязываться в эти грязные интриги, – пробормотал Иоахим, а потом закрыл и снова открыл глаза, будто борясь с головокружением.
Он потерял так много крови, что под столом образовалась лужа. Наконец он снова заговорил:
– Яника пошла продавать меч, но лишь для виду. Вероятно, на самом деле она намеревается оставить его себе. Думаю, Ромавак тоже хотел заполучить его, но его основное оружие – это арбалет, а не меч, поэтому он настоял на том, чтобы продать его и разделить прибыль. Этот идиот пошел против Яники…
Голос Иоахима понизился, когда он, похоже, подумал, в каком оказался положении:
– Яника – страшная женщина. Теперь и мне не быть в безопасности.
Евгнен подавил в себе сочувствие. В любом случае этот человек тоже сыграл свою роль в похищении Уинтерера.
– Ты сможешь увидеть Янику у северного входа в деревню около полуночи. К тому времени она наверняка уже снесет голову с плеч несговорчивому Ромаваку. Зная ее характер, меньшего от нее не ожидаешь.
Евгнен нахмурился, чувствуя отвращение к их нелепому союзу. Слюна, которую он только что проглотил, была горькой.
– Даже в таком случае Яника будет не одна. С ней придет отряд наемников, купивший вас. Поскольку они не смогли вас заполучить, они будут обвинять во всем ее, а если вы появитесь в такой ситуации, то она решит, что все вышло хорошо, передаст вас им, а затем сбежит. Это все, что я могу тебе сказать.
Евгнен схватил кинжал и со всей силы выдернул его. На лезвии остались пятна крови. Кинжал был не слишком хорош, поэтому, если бы он не вложил в удар всю свою силу, кинжал бы не смог пробить ладонь врага и воткнуться в стол. По этой же причине рана Иоахима была рваной.
Мужчина молчал, возможно, потому, что у него не было оружия.
Евгнен сказал, возвышаясь над ним:
– Уверен, что пожалею об этом поступке, если не найду Уинтерер, но иди. Надеюсь, мы больше не встретимся.
Иоахим вышел из бара, накрывая тыльную сторону раненой руки другой. Когда Евгнен увидел кровь на столе и полу, он почувствовал рвотные позывы, но подавил их. Иначе было нельзя. Ничего тут не поделаешь.
Выходя наружу, Евгнен позвал Бориса.
– Брат…
Как они и договорились, Борис за всем наблюдал. По коробкам, разбросанным на заднем дворе, он пролез на кухню, где притворился, что просит милостыню, а сам наблюдал за всеми действиями брата. Но даже увидев все своими глазами, он не мог легко в это поверить. Там, в поле, Яника бросила ему яблоко, и все они рассказывали о древнем королевстве, показывая золотой браслет…
Это произошло не потому, что он доверился им, хотя знал их совсем недолго. Между ними не существовало никакой обиды, и хотя они и не были друзьями, но вели себя как дружелюбные соседи, и братья отвечали им тем же. Так почему же все это случилось? Оттого, что им вдруг захотелось завладеть Уинтерером?
Нет… Если бы они хотели завладеть Уинтерером, то обращали бы внимание на меч, сидя рядом у костра, и Евгнен заметил бы это. Но ничего такого не было. Тогда что это за результат? Они охотились за братьями с самого начала? Сознательно планировали притвориться, что помогают им, а затем ослабить их бдительность и украсть сокровище?
Братья вышли на темную улицу. Борис указал направление, где исчез Уиллс, и замолчал. Некоторое время спустя Евгнен заговорил:
– Горько, да?
Фраза была короткой, но в ней заключалось все случившееся. Борис не ответил.
– Впредь будет еще горче. Еще и еще… Абсолютно все…
Евгнен выбросил кинжал. У него не хватало смелости продолжать носить его с собой. Он и сам по натуре был молодым парнем с мягкой душой. Если бы не страшная тайна, которую он вынужден был нести в одиночку, то не смог бы сделать что-то подобное даже под страхом смерти. Его одолевали беспокойство, досада, жалость и тревога – оттого, что старший брат для младшего мог сотворить лишь такое. А еще ему было больно осознавать, что даже это продлится недолго.
Евгнен, посмотрев на свою окровавленную руку, показал ее Борису:
– Смотри.
После взгляда на нее Борис опустил глаза.
– Я тоже способен на подобное. Не только твой отец, но и старший брат… может убить человека, – произнес он, а чуть погодя добавил: – И ты тоже.
По одной стороне груди будто разлилась боль. Борис посмотрел на брата. Он знал, что на лицах у них одно и то же выражение.
– Человек, который кем-то дорожит, рано или поздно обнаруживает в себе способность творить такие вещи. Так что и ты тоже цени себя. Больше, чем любое сокровище; больше, чем Уинтерер или что бы то ни было еще. Как я, твой старший брат, могу сделать что угодно ради тебя, так и ты должен быть на это способен.
Борис не смог ответить. В его душу медленно, но ясно проникало тревожное предчувствие.
– Защищай себя изо всех сил. Чтобы не умереть, чтобы не быть брошенным, чтобы не болеть, чтобы не пострадать…
«Выживи».
«Выстояв в этом безумно суровом мире, доживи до конца».
Маленькая девочка из отряда наемников
В полночь братья были на окраине деревни. Борис почувствовал, что рука Евгнена на его плече похолодела. И не только рука – все его тело при прикосновении отдавало холодом.
Они вдвоем залезли на невысокую крышу фермерского дома недалеко от северного входа в деревню. Внутри наверняка были люди, поэтому нужно было стараться не выдать свое присутствие. Борис думал, что тело брата наверняка стало холодным из-за сырого ночного воздуха.
Лето уже заканчивалось. А сегодня ночью было особенно холодно. Над головой, напоминая упавшую с ожерелья подвеску, висела луна, которой не хватило нескольких дней, чтобы стать полной, а рассыпанные по небу звезды казались бусинками, связывающими воедино ожерелье, которое кто-то потерял.
Взгляд Евгнена засек того, кого они искали.
С этого момента начались настоящие трудности. Хотя навыки Яники Госс все так же были им неизвестны, Евгнен точно знал, что она не так простодушна, какой старалась выглядеть во время их первой встречи. Нужно быть очень, очень осторожными.
Она появилась в лунном свете. Подошла легкими шагами, как и в день, когда они впервые встретились, и обменялась парой фраз со стражниками, стоящими у входа в деревню, затем кивнула, повернулась и дала кому-то знак. К ней подошел все такой же, вопреки ожиданиям, живой Ромавак.
Похоже, побороть их будет непросто.
Евгнена больше беспокоил отравленный арбалет Ромавака, чем Яника, о которой он до сих пор ничего не знал. А вот Уиллса по какой-то причине не было видно. Яника и Ромавак сели рядом под деревом и начали весьма дружелюбно болтать. Хотя содержание разговора трудно было разобрать, луна светила ярко, и их лица отчетливо виднелись в темноте.
Евгнен продолжал ждать. А все потому, что он не увидел Уинтерер среди вещей Яники. На поясе у нее висел меч, но он не был в элегантных белых ножнах. Не будучи слепым, Евгнен не мог представить ситуации, в которой он не узнал бы свое оружие.
Тогда Борис постучал по руке брата.
– Вон там.
Наконец начали появляться наемники. Первая их группа состояла из десяти человек, но выходили все новые и новые. Огромный человек, похожий на великана, человек с оружием в форме серпа, человек в волочащейся по земле мантии, человек в рогатом шлеме…
В Рекордабле, стране, где земля была особенно бесплодной, обычным явлением считались большие и малые отряды наемников, численностью от нескольких десятков до нескольких сотен человек. Говорят, когда-то даже существовал отряд наемников, превратившийся в элитную организацию, способную влиять на власть в Рекордабле. Но большинство из них представляли собой не больше, чем неопределенные группы, которые легко создавались и так же легко разбегались. Они готовы были отправиться в любую точку континента, если им за это заплатят. Единственным местом, которого они сторонились, оставались печально известные Земли Погибели.
Некоторые отряды наемников, заработавших себе «доброе» имя, нанимали семьи аристократов или даже короли и платили им огромное жалование. Воины пустыни во всех битвах показывали хорошие результаты, кроме морских, демонстрируя непоколебимый боевой дух и воинственность, редко погибали и проявляли порой даже большую жестокость, чем необходимо. Сейчас в этом отряде было всего несколько десятков наемников, но кто знает, сколько их еще оставалось в их логове. Нельзя ослаблять бдительность.