Граф крикнул:
– Заберите лошадей и исчезните немедленно!
Казалось, они были рады, что их не стали преследовать, поэтому послушно сбежали, не сказав ни слова.
– Возьмите ребенка на лошадь. А еще отыщите лекаря.
Когда граф отдал приказ, один из его подчиненных склонил голову, затем огляделся и подошел к Тоне, чтобы спросить, есть ли поблизости врач. Отвечая, Тоня почувствовала какую-то неясную горечь:
– В том переулке, в третьем доме, живет старушка-аптекарша. Не лекарь, но все же…
Когда все закончилось, граф повернул лошадь и подошел к Роузнесс, которая сидела на руках секретаря Хью. Глаза девочки, внезапно увидевшей сцену боя на мечах, округлились, а сама она места себе не находила.
– Все в порядке, Роуз. Все закончилось. Папенька всегда говорил тебе, помнишь? Тот, кто проходит мимо несправедливости, не заслуживает права быть аристократом. Запомни это. У аристократов есть права, но есть и не меньше обязанностей.
Роузнесс посмотрела на Бориса, которого вез на своей лошади один из рыцарей ее отца. Сознание мальчика было наполовину затуманено. Так что позже он не вспомнил слова, сказанные Роузнесс в тот день:
– Мне не нравится этот грязный ребенок!
Но, несмотря на эти слова, граф и его спутники отошли от постоялого двора, забрав с собой Бориса.
Перепутье жизни
– М-м-м-м…
Когда Борис открыл глаза, он увидел обои с узором из синих цветов шалфея. На мгновение ему показалось, что он вернулся в особняк в Лонгорде и вошел в комнату матери, которая всегда пустовала. Его окутала иллюзия, словно он лежит на той самой кровати, куда залез, будучи совсем малышом, и уснул, сам того не поняв. Тогда он хотел почувствовать запах матери, которого никогда не знал, но который всегда чувствовал его старший брат.
Борис вышел из забытья, но один его глаз опух и не смог нормально открыться. Как только мальчик осознал, где находится, тут же вспомнил кое о чем и воскликнул:
– Мой меч!
Когда Борис попытался встать, чьи-то руки уложили его обратно и положили на глаза мокрое полотенце.
– Меч, говоришь? – раздался голос той, чьи руки держали это полотенце.
Он слышал его впервые. Похоже, это произнесла тетушка лет сорока.
– Где… где я?
Борис снова попытался встать. Однако те же самые руки безжалостно уложили его назад и на этот раз сняли повязку, накрывавшую его плечо. Кажется, это была все же не сорокалетняя женщина. В руках заключалась такая сила, которой обладал не каждый мужчина.
– Лежи смирно. Я постепенно расскажу обо всем, что тебя интересует.
Борис ждал, пока тетушка снимет бинты, видневшиеся на его теле тут и там, промоет раны, а затем наложит новые повязки. Когда процедуры были окончены, он почувствовал в теле облегчение. Ему удалось открыть один глаз и посмотреть в сторону, где крупная женщина прибирала грязные бинты и таз. Только после того, как другой слуга забрал их, она взглянула на лицо Бориса.
– Где твой дом?
Комната матери так мерцала в его голове, что аж голова кружилась. Закрыв глаза, Борис ответил:
– У меня его нет.
– Ты что, бродяга? Но ведь совсем не похож! Говори как есть. Я не стану тебя обижать. – Голос женщины звучал грубовато, но не казался злым.
– Хоть дом у меня и есть, я не могу туда вернуться, поэтому можно сказать, что у меня его нет.
– Хм, так ты мальчик, который сбежал из дома, посчитав себя главным героем трагедии?
Реакция тетушки оказалась настолько абсурдной, что Борис не знал, как на нее ответить.
– Такие часто несут всякую чушь, сбежав из дома, потому что не понимают, что собственный дом – самое комфортное место для жизни. Кто-то не хочет возвращаться, потому что отец любит только младшего брата, кому-то стыдно вернуться после того, как он сказал что-то обидное матери…
Борис промолчал.
– Скажи честно. Где твой дом? Одежда на тебе сшита портным, а мозоли на твоих руках – следы от рукояти меча, так кто поверит, что ты из бедной семьи? Конечно, граф проявил милость и спас тебя, но не стоит думать, что он позволит тебе таскаться за собой вечно. Правильней всего будет поскорее вернуться домой и решить все бессмысленные размолвки.
Борис подумал, что эта тетушка явно прочитала слишком много книг. А еще произнесла незнакомое слово.
– Г… граф?..
Тетушка развернула одеяло и уже собиралась накрыть мальчика, но тут наклонила голову.
– Да, граф. А, в вашей стране, кажись, нет графов? Человек, который тебя спас, – аристократ из Аномарада, граф Бельнор. Или ты вообще не знаешь, кто такой граф?
Прежде чем Борис успел ответить, дверь со скрипом открылась, и в нее просунулась девичья голова.
– Тетушка Уилла!
Борис ее не узнал, но вот девочка его помнила.
Кемия мягко подошла и закатила глаза.
– Смотри! Вот что бывает, когда ты ходишь по таким гостиницам.
Кемия, глядя на опухший глаз Бориса, слегка щелкнула языком. А еще почему-то подумала, что рада снова встретиться с Борисом.
– Тебе страшно повезло, что хозяин случайно проезжал мимо. Юная госпожа, кажется, очень испугалась, но теперь с ней все в порядке. Хм… А ты планируешь вернуться домой?
Тетушка была взрослой – для нее естественно задавать такие вопросы. От девочки же одного с ним возраста он прозвучал странно. Но, в отличие от тетушки, она, судя по тону, ожидала ответа «нет».
Тут вмешалась Уилла:
– Разве это не очевидно, Кемия? Ведь хозяину нужно как можно скорее вернуться в свои владения.
Кемия сделала вид, что не расслышала, и бросила:
– Н… ну, конечно, вернуться он сможет, если будет куда.
Уилла догадалась: до ушей Кемии, которая все время была рядом с Роузнесс, добрались какие-то слухи, и тут ее одолело любопытство.
– Хозяин что-то говорил, а? Или юная госпожа что-то сказала?
– Это еще не точно…
– Этот парень… мы ведь даже имени его не знаем. Так хозяин узнал, из какой он семьи?
Борис на мгновение напрягся и взглянул на лицо Кемии. Но та покачала головой:
– Не знаю. Откуда мне это знать? Ах да, мне пора возвращаться к юной госпоже. Боюсь, если она будет искать меня, но не найдет, снова придется выслушивать упреки.
Кемия, вставая, улыбнулась Борису:
– Еще увидимся.
Уинтерер, крепко завернутый в черную ткань, лежал в изножье кровати. Хоть Борис и почувствовал облегчение, но заснуть смог лишь после того, как обнял меч, и проснулся ближе к вечеру – от беспорядочного сна. Похоже, он проспал целые сутки.
Голова кружилась, но вдруг мальчик вспомнил об их с Тоней договоренности. Борис решил, что нужно обязательно что-то сказать тем людям, которые о нем заботились. В этот момент как раз пришла Уилла, чтобы сообщить, что, раз ему уже лучше, нужно поужинать вместе с графом и его дочерью.
Опухлость с его глаз спала, а перевязанные бинтами раны он смог закрыть одеждой. Бориса, теперь выглядевшего сравнительно неплохо, проводили в гостиную, также служившую и столовой, которая, как говорили, в этой гостинице была присоединена только к комнате для особых гостей. Когда он открыл дверь и вошел, то увидел графа и Роузнесс, которые сидели и разговаривали. Уилла и Кемия тоже были здесь и подавали еду.
– Проходи к нам, – первым заговорил граф, поэтому Роузнесс тоже повторила относительно добрым голосом:
– Проходи.
Пустых мест было много, и Борис не знал, куда сесть. Граф указал на стул рядом с Роузнесс:
– Садись туда.
Начали подавать блюда – и довольно щедро для ужина, которым наслаждалось так мало людей. Первыми на стол поставили хлеб с тонко нарезанной ветчиной и белым сыром, тарелку с салатом, сбрызнутым оливковым маслом, а вскоре и другие блюда.
Посреди стола лежал большой кусок хлеба. Борис не знал, зачем он тут нужен, но вскоре граф и его дочь дали ему понять – им вытирали остатки еды с тарелок, и это показалось мальчику довольно расточительным. Далее вместе с красным вином подали в глиняных горшках мелко нарезанное мясо кролика, приготовленное с приправой, большие сосиски из Белькруза, присыпанные черным перцем, тонко нарезанную баранину фиолетового цвета и другие блюда.
Борис даже не удивился – настолько он перестал что-либо чувствовать. Он просто поблагодарил всех и подождал, пока граф и его дочь начнут есть. Когда чуть позднее принесли омлет, отец и дочь, глядя на него, многозначительно улыбнулись.
Граф сказал:
– Попробовав его, ты познаешь настоящий вкус Белькруза.
Борис даже не знал, где находится это место, но все равно отрезал кусочек омлета и положил его в рот. Тут же выражение его лица странно изменилось. Казалось, он жевал какой-то гриб, имеющий необычный вкус. Омлет был мягким и влажным, и Борис ощутил неописуемый особый аромат. Увидев выражение лица мальчика, Роузнесс с гордостью сказала:
– Это трюфель. Они растут во владениях нашей семьи и очень известны.
Борис впервые попробовал нечто подобное, но сразу почувствовал, что это деликатес. Он слегка наклонил голову в сторону Роузнесс в знак благодарности за объяснение. Кемия, стоявшая за спиной юной госпожи, слегка поджала губы.
После этого Роузнесс продолжала украдкой поглядывать на принимающего пищу Бориса. Если быть точнее, она смотрела, как он обращается с посудой, и на то, соблюдает ли этикет. Постепенно она почувствовала облегчение – маловероятно, что этот странный мальчик сделает нечто, ее смущающее, или рассердит ее.
Когда трапеза закончилась, Борис немного расслабился – он уже давно так хорошо не ел. Однако фруктовый тарт и чай, которые подали на десерт, он лишь немного попробовал, не ослабляя бдительности.
Пивший бренди граф отослал служанок и наконец заговорил:
– Думаю, мне следует представиться официально. Меня зовут Ганимид да Бельнор, я граф Бельнора, что находится в Белькрузе, на юге Аномарада. А эта девочка – моя единственная дочь и наследница, Роузнесс да Бельнор.
Борис на миг растерялся. Раз собеседник представился официально таким образом, он не мог не раскрыть своей личности. Борис поколебался, но решил, что вряд ли иноземцу что-то известно о его семье, которая к тому же не была такой уж большой, и ответил: