Взгляды всех слуг, собравшихся во втором по величине зале замка, были прикованы к Борису. Граф стоял, положив руку ему на плечо, и, казалось, они весьма близки, словно настоящие отец и сын. Волосы графа были черными, в отличие от светлых волос его жены и дочери, что придавало ему еще большее сходство с Борисом, чьи волосы были иссиня-черными. Некоторые даже склоняли головы, думая, что, возможно, он привел в дом не приемного сына, а ребенка от другой женщины.
Борис не испытывал удовольствия оттого, что столько людей смотрит на него, выдумывая всякие версии, но вдруг решил: это не проблема. Он не мог позволить себе расстраиваться из-за подобного, ведь вся жизнь в замке отныне равносильна хождению по канату. Нужно сохранять невозмутимость, быть отважным и осторожным.
– Так, а теперь выбери среди всех слугу, который тебе понравился. Или можешь просто сказать, какие качества ты хотел бы в нем видеть, и я выберу подходящего человека.
Борису хотелось избежать ситуации, когда за каждым его действием следил бы взрослый или пожилой человек, а ошибку проще скрыть перед ровесником.
– Думаю, было бы хорошо, если бы мы были примерно одного возраста.
Когда Борис сказал это, его взгляд упал на Ланзье, стоявшего в последнем ряду. Не обязательно выбирать его; возможно, лучше поискать более глупого, чем слишком догадливого. Но Борису все еще было любопытно, что за человек этот Ланзье. Он отличался от жителей Аномарада, но также отличался и от него самого. Это его отличие от всех заинтересовывало.
На лице графа отразилось, что это доставит ему хлопоты, но вскоре он сказал:
– Ребенка, стоящего в самом дальнем ряду, зовут Ланзье. Ты хочешь сделать его своим слугой?
– Да.
Ланзье даже не взглянул на Бориса. Лишь вышел вперед и поклонился, когда граф жестом позвал его.
– Меня зовут Ланзье Розенкранц, юный господин.
Услышав его голос, Борис, кажется, немного понял, что чувствует Роузнесс по отношению к Ланзье, – кажется, он почувствовал то же самое. Ланзье подчинялся, но на самом деле не выказывал ни малейшего уважения.
– Это юный господин Борис. Служи ему со всей преданностью. Отныне это твоя первая обязанность. Работу, которую ты выполнял до сих пор, можешь оставить.
– Да, хозяин.
Он ответил графу тем же равнодушным тоном. Однако, поскольку граф был взрослым, он не обращал внимания на все эти мелочи в его поведении.
Когда слуги разошлись, граф жестом показал, что они с Борисом могут идти, а ему самому нужно о чем-то поговорить с дворецким Мальку.
Мальчики вдвоем вышли в коридор.
Ланзье заговорил:
– Идемте в вашу комнату, юный господин. Я расскажу вам о том, что вы должны знать, чтобы в замке чувствовать себя комфортно.
Борис, слушая голос, который на этот раз стал даже холодным, просто кивнул.
Tук, тук, тук, тук.
Когда они шли в комнату, ритм их шагов случайно совпал. Некоторое время спустя Ланзье специально сменил шаг. Борис что-то почувствовал и попытался снова войти в один ритм. Когда ему опять это удалось, шаги Ланзье стали медленнее. После того как подобное повторилось еще пару раз, Борис выпалил:
– Если тебе неудобно, я могу пойти вперед.
Не услышав ответа, Борис прошел вперед, открыл дверь в комнату и вошел внутрь, затем обернулся и проследил, как Ланзье входит следом. Закрыв дверь и дойдя до центра великолепной гостиной, тот посмотрел прямо на Бориса и сказал:
– Садитесь первым.
Когда два мальчика сели друг напротив друга, некоторое время они молчали. А затем Борис сказал:
– Я хочу пить.
Ланзье встал. Он налил в стакан воду из серебряного чайника, стоявшего на чайном столике, и принес его на подносе. Перед Борисом появился стакан, в котором колыхалась вода.
– Пейте.
Это было похоже на игру в куклы в игрушечном театре. Ни один из них не мог испортить спектакль, так что они обменивались простыми естественными разговорами.
Борис спокойно поднял стакан, выпил воду и кивнул.
– Расскажи мне то, о чем собирался рассказать.
– В первую очередь сообщу вам о жизни членов семьи хозяина.
Когда Борис смотрел в красные глаза Ланзье, он чувствовал себя странно, а тот продолжал спокойным голосом:
– Примерно раз в десять дней хозяин осматривает владения, а примерно раз в два месяца ездит в другие земли и города. Чаще всего он бывает в Кельтики, а в остальных случаях посещает близлежащие территории, с которыми установлены отношения о торговле особыми товарами. Поездка может быть короткой и длиться всего пару дней, но может затянуться на месяц или даже больше.
Похоже, граф довольно часто покидал свои владения.
– Когда он в замке, по утрам обычно работает в кабинете, а после полудня проводит время за разговорами с супругой или прогулками с юной госпожой Роузнесс. Он любит охоту, поэтому иногда берет с собой рыцарей и уезжает на нее на несколько дней. Хозяин великодушен к окружающим, но не из тех, кто легко прощает, если что-то пойдет не так.
Ланзье произносил эту речь странно бездушно, будто просто декламировал заученный материал. Борис никак не реагировал и ждал, пока он закончит.
– Хозяйка редко выходит из замка. Обычно вышивает в салоне или пишет письма, загорая на солнце. Она всегда просыпается очень рано утром и так же рано ложится спать. У госпожи не очень хорошее здоровье, поэтому даже малейшая провинность может серьезно ее задеть, так что, пожалуйста, будьте внимательны к ее чувствам.
Борис понял, что Ланзье выразился уклончиво. Должно быть, графиня очень придирчива по отношению к слугам. И то же самое наверняка будет и с ним, раз ему предстоит, хоть и недолго, играть роль ее ребенка.
– А юная госпожа Роузнесс…
Ланзье прервался, не договорив. Борису, который помнил об утреннем происшествии, было любопытно, что он скажет.
– Вы уже наверняка знаете, какая она. – У него был талант выходить из непростых ситуаций.
Затем он продолжил рассказывать о назначении комнат и залов, в которых Борису придется часто бывать; о том, как пользоваться теми или иными предметами; о характере слуг; о владениях и об основных мероприятиях.
–.. В следующем месяце у хозяйки день рождения, и на празднование съедутся гости со всех территорий, включая столицу. Важными гостями станут родственники, члены семьи маркиза Кресанна, а также дамы, которые им прислуживают. Празднование продолжится два дня, и два вечера будут организовываться балы. Юный господин, вы хорошо танцуете?
Внезапный вопрос заставил Бориса поколебаться. В Травачесе не было аристократов, а лорды и их семьи остерегались друг друга и стремились уничтожить, поэтому увеселительные сборища для укрепления дружеских отношений не получили большого развития. К тому же у особняка семьи Джиннеманов уже давно не было хозяйки, так что танцевать Борис не научился. Но мысль о том, чтобы признаться в этом, его тревожила.
Пока он взвешивал, произносить это вслух или нет, Ланзье снова заговорил:
– Похоже, для вас это непривычно. Если хотите, я могу научить.
Эти слова прозвучали столь неожиданно, что Борис даже не понял, какое лицо ему сделать. А Ланзье спокойно перешел к следующему объяснению. Сделав еще пару упоминаний, он закончил свой рассказ. После этого двум мальчикам больше нечего было обсуждать.
Борис думал, что неплохо бы завязать хоть какой-нибудь разговор. Но, поразмыслив еще раз, пришел к выводу: если он выберет тему слишком поспешно, может случайно раскрыть свою личность. В этот миг в его голове вдруг промелькнула мысль, что он может просто узнать что-нибудь о собеседнике.
– Какую работу ты выполнял в замке до того, как я приехал?
– Я лично прислуживал графу.
– Когда ты сюда попал?
– В прошлом году. Уже почти год назад.
– А до этого?
– Жил в Кельтики.
Это немного озадачило Бориса. Он никогда не был в столице Аномарада, но знал, что она очень далеко, на севере. По какой же причине он приехал оттуда сюда? На ум пришли истории о бедных семьях. Вроде бы здесь можно продавать богачам детей в качестве прислуги?
– Твои родители живы?
У Ланзье не было права отказываться отвечать на вопросы Бориса, потому что его спросил хозяин. Однако, когда Борис взглянул на лицо Ланзье, он интуитивно понял: если бы об этом спросил кто-то другой, он никогда не получил бы ответа.
– Не знаю. Когда они расстались со мной, были живы, но я ничего не знаю о том, что с ними сейчас.
Борис чувствовал: если продолжит развивать эту тему, Ланзье это не обрадует.
Поэтому, намереваясь ее закончить, спросил:
– Значит, ты теперь один?
Глаза Ланзье были теплого алого цвета, но сейчас в его взгляде скользил бесконечный холод. Он ответил на тон ниже:
– У меня есть младшая сестра. Благодаря милости хозяина мы живем с ней вместе в этом замке.
Борис прекратил расспросы, чувствуя, что, если продолжит, между ними возникнет серьезное эмоциональное противостояние.
Уже настало время обеда.
Прошло четыре дня. Борис постепенно узнавал о жизни замка. Благодаря его решимости прогресс шел быстро. Он больше не терялся, а общение со слугами приобрело более естественный характер.
С Роузнесс он ладил неплохо. Хоть ее настроение все время менялось и госпожа отличалась высокомерием, как маленький павлин, по натуре она не была злой. Если он оставался в подобающих границах, то и краснеть не приходилось. Борис давно понял: попытайся он обидеть Роузнесс, этим только поднимет ненужный шум. А еще, похоже, юная госпожа думала, будто Борис прибыл сюда для ее блага, поэтому отнеслась к нему так тепло – даже служанки шептались, говоря, какое это неожиданное для нее поведение. Графиня, как и ранее сообщил Ланзье, по большей части проводила время в своей комнате. К счастью, им с Борисом не приходилось часто видеться.
В свободное время он доставал книги в гостиной и рассматривал их. На самом деле они были не такими уж интересными. Скорее, он просто тревожился из-за чувства ответственности за возложенную на него миссию, потому что до сих пор не начал тренировки по фехтованию. Но граф еще не выбрал подходящего учителя, поэтому его занятия откладывались.