— Мне это не кажется смешным, Дэйв Поллок, — сказала Мэри Энн Картингтон, мотнув ему головкой. Она понимала, что преподаватель просто завидует мистеру Миду, но не знала, потому ли, что у него самого нет столько денег, или потому, что у него не такой внушительный вид… Единственно, что раз такой крупный исполнитель, как мистер Мид, не смог вызволить их из этого положения, значит, не сможет никто, и это будет ужасно, положительно и абсолютно ужасно.
— Ну, мистер Мид, — настойчиво сказала она, — я уверена, он сказал вам, что мы можем сделать. Он ведь не посоветовал бросить надежду окончательно и бесповоротно, верно?
Мистер Мид поймал конец ремешка от трико, когда тот расстегнулся и принялся торжествующе кататься по ноге. Он сверкнул на нее глазами, чувствуя, что одежда зашла слишком уж далеко, будь она проклята.
— Он сказал мне, что мы можем сделать, — ответил он со сдерживаемой злобой. — Он сказал, что нам может помочь Темпоральное Посольство, если только мы имеем право обратиться туда. Нужно, чтобы кто-нибудь из нас пошел в Темпоральное Посольство.
Мэри Энн Картингтон откусила кусочек губной помады, которой в этот момент красила губы. Не поднимая глаз, она поняла, что миссис Бракс и Дэйв Поллок уставились на нее. И она почувствовала самой глубиной своих испуганных кишок, что они думали.
— Ну, я, конечно, не…
— Не скромничайте, Мэри Энн, — прервал ее Дэйв Поллок. У вас там большие возможности, и сейчас это выглядит нашим единственные шансом. У нас остается около полутора часов. Возьмите джампер, улепетните отсюда и пустите в ход ваше девичье обаяние.
Миссис Бракс села рядом и положила ей на плечо тяжелую материнскую руку.
— Послушайте, мисс Картингтон, иногда не так легко что-то сделать. Но что остается? Торчать здесь? Этого вы хотите? Значит, — она простерла руки‚— немножко пудры, немножко губной помады, то да се, и он сам не знает, чего не сделает ради вас. Он уже сходит но вам с ума, и кто может сказать, чего он не сделает, если попросите его вы? — Она пожала плечами в неуклюжей попытке выразить эту мысль.
— Вы в самом деле так думаете? Ну… может быть… — Девушка начала прихорашиваться.
— Никаких «может быть», — сказала ей миссис Бракс, основательно подумав. — Конечно, да. Абсолютно, да. Никаких «может быть» нет. При виде хорошенькой девушки вроде вас, у мужчины не будет никаких «может быть». Это надежный способ позвольте мне сказать вам, мисс Картингтон, это надежный способ. Чего не может достигнуть такой мужчина, как мистер Мид, женщина сможет добиться всегда. А такой хорошенькой девушке, как вы, не придется и пальчиком шевельнуть.
Мэри Энн Картингтон кивнула в ответ на эту женскую точку зрения и решительно встала. Дэйв Поллок немедленно вызвал джампер. Она отпрянула, когда огромный цилиндр материализовался в комнате.
— Я должна воспользоваться им? — спросила она, прикусив губку. — Это ужасно, он выбивает меня из колеи.
Поллок взял ее за руку и стал подводить под джампер серией мягких но настойчивых рывков.
— Вы не должны идти пешком, у нас нет времени. Поверьте мне, Мэри Энн, это ваш главный полдень и звездный час.
Так что будьте хорошей девочкой, встаньте сюда и… Послушайте темпоральный контролер должен понять, что его Люди тоже останутся в нашем периоде, если Уинтроп будет продолжать упрямиться. Если кто-нибудь здесь и отвечает за них, так это он. Значит, как только вы прибудете туда…
— Вам не нужно рассказывать мне, как правиться с темпоральным контролером, Дэйв Поллок! — надменно сказала она и метнулась под джампер. — Во всяком случае, он будет моим другом, а не вашим, — моим очень хорошим другом!
— Конечно, — простонал Поллок, — но вы еще должны убедить его, И все, что я предлагаю… — Он был отрезан цилиндром, скользнувшим к полу и исчезнувшим вместе с девушкой.
Поллок вернулся к остальным, которые озабоченно смотрели на него.
— Ну, вот и все, — заявил он, беспомощно взмахнув руками. — Мэри Энн — наша последняя надежда!
Мэри Энн Картингтон и точно чувствовала себя Последней Надеждой, когда материализовалась в Темпоральном посольстве.
Она подавила тошноту, которая, казалось, всегда сопровождает транспортировку на джампере и, помотав головой, смогла сделать глубокий вдох.
Как способ транспортировки, джампер, конечно, превосходил старый дребезжащий «бьюик» Эдгара Раппа — только оставлял во рту привкус шоколадного солода. Это беда здешнего времени: любая превосходная вещь имеет неприятные побочные эффекты!
Потолок собрался над ее головой огромной ротондой, и на нее стала опускаться пурпурная глыба. Она походит, нервно подумала девушка, на собирающуюся упасть люстру.
— Да? — вежливо спросила пурпурная глыба. — Кого вы хотите увидеть?
Девушка облизнула губы и расправила плечи.
— Я пришла встретиться с Гигио… Я хочу сказать, мистер Гигио Раблин у себя?
— В настоящий момент мистер Раблин не в размере. Он вернется через пятнадцать минут. Хотите подождать в его кабинете? Там еще один посетитель.
Мэри Энн Картингтон быстро раздумывала. Ей совершенно не нравилась мысль об еще одном посетителе, но, может, так будет лучше. Присутствие третьей стороны окажет сдерживающее влияние на них обоих и сгладит ее возвращение к Гигио в качестве просительницы после того, что между ними произошло.
Но что может означать «он не в размере»? Люди двадцать пятого века делают с собой столько жутких вещей…
— Да, я подожду в его кабинете, — сказала она потолку. — О, вам не стоит беспокоиться, — сказала она полу, дрогнувшему у нее под ногами. — Я знаю, куда идти.
— Совершенно никакого беспокойства, мисс, — бодро ответил пол и понес ее через ротонду к личному кабинету Раблина. — Это удовольствие.
Мэри Энн вздохнула и покачала головой. Некоторые из домов такие упрямые! Она расслабилась и, позволив везти себя, достала компактную пудру для последнего быстрого мазка по волосам и лицу.
Но взгляд в зеркальце снова пробудил воспоминания. Она покраснела и чуть было снова не вызвала джампер, чтобы вернуться в комнату миссис Бракс… Нет, это невозможно — это их последний шанс убраться из этого мира и вернуться в свой собственный. Но проклятый Гигио Раблин… будь он проклят!
Желтый квадрат на стене расширился, пол ввез ее в кабинет Раблина и снова стал плоским. Она огляделась, слегка кивнув знакомому окружению.
Здесь был стол Раблина, если можно так назвать странную мурлыкающую штуку. Здесь была странно извивающаяся кушетка, которая…
У нее перехватило дыхание. На кушетке лежала молодая женщина, одна из этих ужасных местных лысых женщин.
— Извините, — на одном быстром дыхании сказала Мэри Энн, — я не знала… Я не хотела…
— Все совершенно нормально, — сказала молодая женщина, по прежнему ставившись в потолок. — Вы не мешаете. Я только что погрузила Гигио. Садитесь.
Словно по указанию, пол вырос позади Мэри Энн и, когда она устроилась на нем, медленно опустился до высоты сидения.
— Вы, должно быть, из двадцатого века… — женщина замолчала, затем быстро поправила себя. — Меня зовут Флюрит.
Я старый друг детства — из «Третьей Группы Ответственности».
Мэри Энн чопорно кивнула.
— Конечно, очень приятно. Меня зовут Мэри Энн Картингтон. В самом деле, я… я только…
— Я сказала вам, все в порядке. У нас с Гигио ничего нет.
Работа в Темпоральном посольстве слишком скучна для него из-за женщин: все они либо из последующих, либо из предыдущих веков. Во. всяком случае, анахроничны. А я жду трансформации — главной трансформации, — так что не ищите во мне сейчас сильных чувств. Удовлетворены? Я надеюсь, что да. Привет, Мэри Энн.
Флюрит несколько раз согнула руку в локте, в чем Мэри Энн с презрением узнала стандартный приветственный жест. Ну и женщина! Это напоминает демонстрацию мускулов. И ничего не дает, в отличие, например, от вежливого взгляда в сторону гостя!
— Потолок сказал, — неуверенно начала она, — что Гиг… мистер Раблин сейчас не в размере. Это как мы говорим, что его нет дома?
Лысая девушка кивнула.
— В определенном смысле. Он в этой комнате, но не настолько велик, чтобы разговаривать с вами. Сейчас размеры Гигио… дайте сообразить… О, да, тридцать пять микрон. Они внутри капли воды на предметном столике микроскопа следа от вас.
Мэри Энн обернулась и увидела на столе слева у стены сферический черный предмет. Кроме двух окуляров, краснеющих на поверхности, у него было мало общего с микроскопами, которые она видела на картинках в журналах.
— В… где? Что он там делает?
— Отправился на микроохоту. Теперь вы узнаете вашего Гигио. Совершенно неисправимый романтик. Кто теперь ходит на микроохоту? К тому же, в культуре кишечных амеб. Убивать их руками вместо обычной психо или даже химиотерапии привлекательно его порывистой душе. Пора повзрослеть, Гигио, говорила я ему, это игры для детишек. Ну, это задело его гордость и он сказал, что уходит на охоту на пятнадцатиминутный запор. Пятнадцатиминутный запор! Когда я услышала это, то решила прийти сюда и наблюдать за охваткой.
— Разве… пятнадцатиминутный запор опасен? — спросила Мэри Энн. Лицо ее напряглось, она думала о замечании «вы узнаете вашего Гигио». В этих словах крылся двойной смысл, который не нравился ей: со всеми их разглагольствованиями о личных и священных правах личности, такой мужчина, как Гигио, и не подумал бы рассказывать самые интимные вещи… другим людям.
— Подумайте сами. Гигио установил свой рост в 35 микрон, что два раза больше размеров кишечных паразитов, с которыми он будет сражаться, — таких амеб, как «Ендолимакс нана», «Иодамеба батсчиллии» и «Дикнтамеба фрагилис». Но предположим наткнется на толпу «Эндамеб коли», не говоря уж о нашей приятельнице — тропической дизентерии «Эндамеба хитолитика»? Что тогда?
— Что тогда? — повторила Мэри Энн. Она не имела ни малейшего понятия. Никто в Сан-Франциско не сталкивался с такими проблемами.
— Неприятности, вот что. Серьезные неприятности. «Коли» могут оказаться крупнее его, а «хистолитика» еще больше. 36–37 микрон, а иногда и крупнее. Ну, а самый важный фактор на микроохоте, как вам известно, размеры. Особенно если вы настолько глупы, чтобы ограничить свой арсенал мечом и не захватить автоматическое оружие даже для страховки. Ну, в таких обстоятельствах, когда вы уменьшаетесь так, что не можете выбраться и никто не сможет вас вытащить целых пятнадцать минут, вы просто напрашиваетесь на неприятности. И у нашего парня они будут!