Жил Лукаш в том же коттеджном поселке. Соседом его сложно было назвать, разделяло нас несколько десятков участков и скверик с фонтаном. Обитель бывшего ректора я узнала сразу, не сверяясь с адресом. Деревенский дом – деревянный, цветастый, с резными ставнями и мощным дымоходом. За символическим редким забором царил хаос из густых зарослей, ящиков с инструментами и разномастных коробок. В углу громоздилась башенка из ведер, перед дверью стоял поросший мхом велосипед, на заднем дворе виднелся накрытый крышкой колодец. Веяло заброшенной дачей и сильно напоминало то место в ладосском заповеднике, где Лукаш раньше прятался. Туда мы впервые нагрянули с Кеннетом просить помощи и накопителей для борьбы с гадами предсказателями.
Я прошла в калитку без проблем с магической сигнализацией, щеколду просто отщелкнула с той стороны. Ступени крыльца скрипели, дверь тоже отворилась с таким звуком, что никаким ворам незамеченными не пробраться. Да и откуда в Междумирье воры? Только шпионы всякие… Но выкрасть у хозяина накопители – миссия невыполнимее, чем проникнуть в исследовательский институт. Да и накопители возвращаются призывом к хозяину обратно, им нужна была формула ритуала сохранения и утрамбовки в них магии.
В устланном ковром коридоре был настоящий склад ритуальных чаш, которые я теперь уже не принимала за тазики. На полках валялись всевозможные амулеты и хитрые приспособления для темной магии. Зато чисто и ни пылинки, артефакты для уборки работают на славу. Я прошла на кухню, ориентируясь на громыхание кастрюль. Застала бывшего ректора у огромной кирпичной печи, в халате и дырявых тапочках. Из-под шапочки для сна торчали седые вихры, в бороде застряли крошки. Все-таки новой жены ему очень не хватает… Ну или дамы сердца, чтобы начать за собой следить. Наверное, к нему совсем никто не заглядывает. Стало неловко, ведь и я не навестить его явилась, а по конкретному делу… Надо будет как-нибудь потом зайти, подарить ему тапочки и масло для бороды, видела такое в торговом центре.
– Лёнушка! – Лукаш отвлекся от кастрюли и указал на стол, где были расставлены тарелки. – Ты как раз вовремя, супчик настоялся. Надеюсь, не боишься ящериц?
– В супе они наверняка не страшные, – пробормотала я, присаживаясь на табурет, накрытый плотной вязаной салфеткой.
– И наверняка не ядовитые уже, – он задумчиво приподнял крышку, – но я на всякий случай нейтрализатора в бульон плеснул.
Я нервно сглотнула, он усмехнулся в бороду. Ну ясно, потешается надо мной.
– Вы мне немножечко налейте, на пробу, – подыграла я. – Не пробовала такого, вдруг у меня на ящериц того… аллергия.
Он схватил половник, подтащил кастрюлю к столу и щедро плеснул мне в тарелку мутной жижи, в которой плавало что-то подозрительное. Себе налил не меньше, уселся напротив меня и закатал рукава.
– Ну что, с богом? – подмигнул лукаво.
Я взяла ложку, подцепила из жижи студенистый комок. Хвост ящерицы оказался, голый и склизкий.
– А это точно фрикаделька?..
– Нет-нет, не ешь, – Лукаш аккуратно взял хвост двумя пальцами и выкинул обратно в кастрюлю, – то для аромата, типа лавровый листик.
Ничего себе лаврушечка… Я опустила ложку в суп, радушный хозяин принялся хлебать из своей тарелки, жмурясь от удовольствия. Вроде не плюется и замертво не падает. Ладно, попробую. Жижа растеклась во рту странным, но довольно приятным пряным вкусом. М-м-м, а съедобно, хоть и слишком наваристо. И фрикадельки нашлись – маленькие и круглые. Съела две и объелась, на то она и элианская кухня.
– Очень вкусно! – похвалила я искренне. – Вы молодец, рецепты интересные находите. А я особо готовить не умею, так – блинчики, омлеты, бутерброды…
– Не переживай, – отмахнулся он, – моя бывшая жена тоже не умела, а как задумала меня отравить – живо научилась.
– Э-э-э… – Я поперхнулась. – По-моему, гораздо больше шансов кого-то отравить, если плохо готовишь.
– Вот, поэтому я с ней и развелся. Зачем мне такая глупая жена?
Я еще немного повозила ложкой в бульоне и отодвинула тарелку. Лукаш свою порцию как раз прикончил, сыто икнул. Пожевал губами и спросил серьезным тоном, которого я от него не слышала никогда:
– Ты о Кеннете поговорить пришла?
– Да… – не было смысла отрицать.
Он забрал тарелки и зашаркал к раковине. Сгрузил их туда, вытер руки о полы халата. На кухне стало тихо и неуютно, словно мое признание разрушило атмосферу теплого гостеприимства. Я смущенно разглядывала полосатую скатерть, Лукаш молчал. Хотя было понятно: ему есть что рассказать. Сомневается, стоит ли меня посвящать в то, во что Кеннет, очевидно, отказался? Черт! Вдруг сейчас выпроводит… О таком исходе я не подумала.
– Вы же заметили, – отбросила я робость, пока он еще не принял окончательного решения, – в нем… перемены?
– А то, – буркнул Лукаш.
– Кеннет объяснил мне про разрушенную петлю потустороннего потока, которая не восстанавливается. – Было важно дать понять, что я не совсем несведуща и явилась не разбираться в происходящем, а всего лишь за пояснениями. – Влияние демона усилилось, а все потому, что…
– Отец его постарался.
Лукаш повернулся ко мне, что обнадеживало.
– Я поняла суть, но не знаю подробностей. Что конкретно происходит, каким образом демон на него воздействует? Спрашивать Кеннета лишний раз чревато… Как по минному полю хожу, он постоянно на взводе и злится.
– Хорошо.
Намекает, что расскажет?..
– Хорошо, что злится, – уточнил Лукаш. – Значит, сопротивляется. Первая фаза. Вторая – никакой злости, убийственно безэмоциональное спокойствие и сплошной трезвый расчет.
Как у Касиуса…
– А третья фаза – сделка? – спросила я, обняв себя за плечи.
– Верно, и вторая сама перетечет в третью.
Стало еще холоднее, сквозняк из форточки пробрал до костей. До этого я и не чувствовала, что она приоткрыта.
– Когда он пришел ко мне впервые, – Лукаш спрятал морщинистые ладони в оттянутые карманы халата, – пять лет назад, со всем… этим, я не смог ему сказать, что тут ничем не помочь и от связи с бездной не избавиться. В нем столько упорства и воли было, что у меня язык не повернулся. К тому же был другой выход – научиться с демоном жить, уменьшая его давление до относительно безопасного. Максимально оттянуть неизбежное. Почему нет? Отвоеванное время и есть жизнь.
– У него получалось, отчасти благодаря вам. Нормально себя вел. Демона будто и не было.
– Ошибаешься. – Его губы криво изогнулись. – Вы никогда не оставались наедине. Вас всегда было трое: ты, он и демон. Как бы Кеннет его ни сдерживал, как бы ни контролировал, привязанная сущность неизменно тянется к нему – оттуда, где нет места чувствам, а уж любви тем более. Это оказывало влияние, и исключительно пагубное. Как болезнь, ежесекундно отравляющая.
Я встала, закрыла форточку. Теплее не стало. Била крупная дрожь, было жутко. То ли от услышанного, то ли оттого, что Лукаш говорит со мной вот так – абсолютно серьезно, без привычной сбивчивости и переключений на левые темы. Будто я не с забавным бывшим ректором находилась, который слегка не в своем уме. Выходит, это была лишь маска и я его по-настоящему не знала никогда. Нужно срочно сосредоточиться… Я с трудом взяла себя в руки и сказала:
– Вы были правы тогда, традиционных способов разорвать привязку демона не существует. Но теперь появились накопители, они изменили расклад.
– Мы перепробовали всё, – Лукаш покачал головой, – но Кеннет не унывал. Не понимаю, на что надеялся.
– На меня. Он надеялся на меня.
Лукаш приподнял густую бровь. Сказать? Откровенность за откровенность, так честно.
– Я создательница миров. Потенциальная. Не маг, нет у меня никакого выгорания.
– Вот оно что, – обронил он не что бы удивленно. Казалось, его вообще мало что может удивить. – Меняешь правила, творишь принципиально новое. Действительно звучит как шанс.
– Мы нашли способ – через татуировку, которую я ему сделала. Могла колдовать через нее, и магия была очень мощная из-за нашей с Кеннетом эмоциональной связи. Почти вышло, но…
– С эмоциональной связью у него нынче беда.
– Ее необходимо восстановить, – произнесла я, не допуская мысли, что это невозможно. – Затем сделать ритуал по отвязке с помощью татуировки и накопителя, как и было задумано. А что, если ему на время отправиться на Землю, к маме? Там нет магии и демону дотянуться сложнее. Ритуал там, ясное дело, не провести, но мы подождем, пока эмоциональная связь придет в норму, быстренько вернемся в Междумирье и…
– Поздно, не получится. – Лукаш покачал головой. – У него сейчас такая крепкая связка с бездной, что отсутствие магии скорее во зло. Кеннет не сможет давать демону полноценный отпор, а вот он продолжит тянуться к жертве, просто иначе, чем здесь. Темные силы у вас проявляются менее явно, зато несут безумие в комплекте. Начнется та еще чертовщина, по-вашему говоря, а в итоге в лечебницу для душевнобольных прямой путь.
– Не надо… нам такого пути. – Меня передернуло. – А кроме создания петли для потустороннего потока есть способы сдерживать демона?
– Есть, – ответили мне так мрачно, что хоть похоронную музыку включай. – Недолгосрочные, негуманные и крайне опасные. Может, Кеннет и справится.
Я выдохнула. Понимала прекрасно: деталями не поделится, да и не стоит мне их слышать.
– Поторопитесь, – ничуть не успокоил Лукаш, – если связь не разорвать в ближайшее время, то это неминуемо приведет либо к сделке с демоном, либо к смерти.
– Оба варианта Касиуса устроят, – горько констатировала я, – ему нужна половина патента Кеннета на ваши накопители.
– Конечно, что б еще ему было нужно! Годами не отсвечивал, а тут… – Лукаш махнул рукой. – Рассчитал, когда исследования будут подходить к концу, и подсуетился.
– А вы можете спутать ему планы? – Внутри зажегся огонек надежды. – Отдать свою часть патента во всеобщее пользование, например! Пропадет смысл требовать эксклюзивных прав от Кеннета.
– Пока исследования не завершены, патента нет. Накопители официально не оформлены. У него только авторские права, а они неотчуждаемы. Кеннет изначально пытался быть непричастен к нашему изобретению, понимал, чем оно чревато. Но потом, как ты помнишь, пришлось признаться, иначе с него не с