— А ты этого хочешь? — осторожно спросила девушка.
— Иногда… — призналась малышка.
— Дело в том, что люди меняются… — Дороти отчаянно пыталась найти подходящие слова: — И они не всегда хотят того, что у них уже было.
— Как мама не захотела нас с папой?
Дороти чуть не застонала вслух.
— Я уверена, что это не так. Леди Шарлот было очень трудно расставаться с тобой.
— Мама собирается приехать ко мне, — сообщила Адела с удовлетворением. — Она обещала, когда звонила. И ты с ней познакомишься.
Дороти выдавила некое подобие улыбки.
— Очень хорошо.
— Но это секрет, — предупредила девочка. — Мы не должны никому говорить, а то ничего не получится.
— Опять секреты? — в детскую вошел Ник.
Итак, со дня на день здесь появится голливудская звезда. Малоприятная новость, грустно размышляла Дороти. Но ничего, ее задача — заниматься ребенком.
— А ты останешься и поговоришь со мной? — не отпускала отца Адела.
— Нет, дорогая. Всем принцессам уже давно пора спать. Я пришел только поцеловать тебя на ночь.
— А Дороти? Ее ты тоже поцелуешь?
Наступило гробовое молчание. Дороти была готова от смущения сквозь землю провалиться. И все же, на одно безумное, запретное мгновение она позволила себе вообразить, что Ник целует ее в губы. И даже попятилась назад, как будто он и в самом деле…
— Нет, доченька. — Не могу.
— Почему?
— Потому, что мисс Ламметс еще не время ложиться спать. По крайней мере, пока. — Он наклонился и поцеловал Аделу, нежно проведя пальцем по щечке. — Спокойной ночи, счастье мое.
У двери Ник задержался.
— До встречи за ужином, мисс Ламметс, — холодно напомнил он.
Вот и все… Она съежилась.
— Я думаю, он поцелует тебя после ужина, — предположила Адела.
— Знаешь что, подружка, — шутливо начала Дороти, пытаясь овладеть собой, — давай-ка, закрывай глазки.
Переодевшись в новую клетчатую юбку и розовую кофту, Дороти сидела перед зеркалом, придумывая предлог, чтобы избежать нового «серьезного разговора».
Выхода нет! Можно лишь вести себя сдержанно, в рамках, которые она сама очертила. А как поведет себя он — уже совсем другая проблема.
Лишь в последнюю минуту Дороти заставила себя спуститься вниз.
Тяжелые занавеси гостиной оставляли ночь за пределами дома. Мягкий свет заливал комнату, огонь приветливо играл в камине.
Ник вальяжно развалился на диване, просматривая местную газету. На журнальном столике стояло несколько бутылок.
— Если не секрет, — он покосился на ее тугой пучок, — вы никогда не распускаете волосы, даже в свободное от работы время?
— Сейчас я на работе, — отрезала Дороти, чтобы сразу поставить наглеца на место.
— Тогда считайте, что служебный долг обязывает вас выпить. Хотите шерри?
— Нет, — бесстрастно ответила она.
— Тогда тоник?
— Благодарю вас, ничего.
— Вы всегда были трезвенницей?
Дороти глядела на руки, стиснутые на коленях.
— Я… однажды узнала, что алкоголь мне вреден.
— Жаль, — протянул Ник. — Он помогает расслабиться. Кстати, вы в полной безопасности. Я никогда не охочусь на пустой желудок — ваш или мой.
Дороти насторожилась, но вскоре поняла, что он просто дурачится.
— Это… обнадеживает. — Она пыталась поддерживать светский тон.
— Тогда успокойтесь, — сказал он с раздражением. — У меня тут есть кое-что для вас.
Ник протянул ей коричневый конверт.
— Деньги? — она смутилась. — Но ведь я только-только начала…
— Это от миссис Шелтби. Я заехал туда сегодня, после того, как мы расстались, и она просила передать это вам. — С торжественным видом он принялся загибать пальцы: — Ваша зарплата до вчерашнего дня, плюс недельное выходное пособие, плюс что-то за отпуск.
Дороти нахмурилась.
— Она не должна мне столько.
Он пожал плечами.
— Ваша бывшая хозяйка думает иначе. Объясняйтесь с ней, а не со мной.
С небрежностью аристократки, не привыкшей считать деньги, она засунула конверт в карман юбки.
— Теперь я смогу расплатиться с вами за одежду, которую купила Ингрид.
— Не торопитесь, — посоветовал он равнодушно. — Почему бы вам не походить по магазинам? Я могу подбросить вас завтра хоть в Лондон, когда мы завезем Аделу в школу.
На мгновение Дороти заколебалась. С тех пор, как она одевалась в дорогих магазинах, много воды утекло. Предложение было очень соблазнительным.
Но она упрямо покачала головой.
— Я бы предпочла все же вернуть вам долг, если вы не возражаете…
— Возражаю, — произнес он мрачно. — Вы действительно не можете быть мне чем-то обязаны? Даже на короткое время?
В его голосе прозвучала такая боль, что Дороти почувствовала себя виноватой.
— Не в этом дело. Видите ли… я панически боюсь долгов — с тех пор, как отец…
Ник тут же изменился в лице.
— Боже мой, простите меня. У нас, кажется, соревнование двух шизофреников, — добавил он с горечью.
— У меня нет паранойи.
— В самом деле? — Он вдруг, словно пушинку, подхватил ее на руки и двинулся из гостиной.
— Что вы делаете? — возмутилась Дороти. — Куда… вы меня несете?
— В столовую, мисс Ламметс, в столовую. Не знаю, как вы, но я голоден, как волк.
Луковый суп, пирог с дичью, крем-брюле на десерт, — Ингрид, как всегда, оказалась на высоте. А благодаря светскому лоску хозяина, который при желании мог поддерживать совершенно безобидную болтовню, обед прошел без эксцессов.
— Кофе будем пить в гостиной, — заявил Ник, как будто напоминая о привычной традиции.
— Пожалуй, я пойду, — быстро сказала Дороти. В ее планы вовсе не входило продолжить интимное общение. — Хочу посмотреть кое-что по телевизору.
— В самом деле? — протянул он. — Вот уж не думал, что вас это интересует. Ведь в «Акации» телевизора не было.
Девушка одарила его чарующей улыбкой.
— Вы очень наблюдательны, мистер Моблейн. Но это была вина хозяина, не моя. Я люблю игры, викторины, мыльные оперы, — фантазировала она. — В сущности, все, что не заставляет думать. — И все, что держит тебя подальше от меня, пронеслось в ее голове.
— Ну, тогда вам повезло, — ухмыльнулся Ник. — Согласно программе, сегодня футбол по одному каналу и бокс по другому. Мозги не понадобятся.
— Да, действительно, — холодно изрекла Дороти. — В таком случае, я просто пораньше лягу спать.
— Еще одна прекрасная идея. Пожалуй, я мог бы присоединиться к вам. — Глядя в ее испуганные глаза, он издевательски усмехнулся. — Ну, не в буквальном смысле, конечно. Или вы рассчитывали, что я выполню пожелание Аделы?
— Не смею надеяться! — вскинулась Дороти.
— Ах, полно, — сказал он насмешливо. — Вы ведь такая кокетка…
— Это неправда.
— Правда. Но даже в роли истеричной недотроги вы необычайно привлекательны. — Голос его звучал, как ни странно, сердито. — Нет мужчины, который не захотел бы… поцеловать такой бутончик.
— Вы хотите сказать, что я должна вести себя как уличная девка? — Дороти с горечью вспомнила жестокие слова, которые он когда-то бросил ей в лицо.
— Конечно, нет! О чем вы, черт побери, говорите? — искренне удивился Ник.
— Для вас это может прозвучать дико, мистер Моблейн, — она подчеркнула формальное обращение. — Но я не люблю подобные разговоры. — Она вскинула голову. — Причуда Аделы меня… смутила. Надеюсь, мы больше не будем возвращаться к этому.
— О, в самом деле, — иронически поддакнул он. — Так значит, вы действительно выше всех этих грязных, низменных желаний? Боже мой, мисс Ламметс, да вы просто сверхчеловек!
— Я нахожу этот разговор бестактным, — повторила Дороти твердо. — Есть правила отношений между нанимателем и прислугой, а это… напоминает сексуальные приставания. — Она подошла к двери. — Не нужен мне ваш кофе. И советую оставить меня в покое. Если, конечно, вы действительно заинтересованы в том, чтобы я осталась.
— Прекрасно! А теперь запомните, милочка, — к всплеску его гнева примешивалось еще что-то малопонятное, — это мой дом, и правила здесь устанавливаю я.
Она попыталась повернуть дверную ручку, но пальцы соскользнули. Ник схватил ее за плечи и повернул к себе. Глаза его блестели холодной решимостью.
— Нет, — пролепетала она. — Пожалуйста. Вы не можете…
— Могу.
Он уперся руками в дверь, держа свою жертву в ловушке, но не прикасаясь к ней. Дороти ощущала волнующее тепло его кожи, даже биение сердца. Или, может быть, своего собственного — она никогда не чувствовала такого возбуждения прежде.
Происходило нечто совершенно невероятное! Ее губы затрепетали, — это был не то протест, не то капитуляция.
И тогда свершилось неизбежное.
Нет, Ник не набросился на нее, не позволил себе никакого насилия. Он был очень нежен, пока она не ответила на поцелуй.
Что было дальше? И сколько это длилось? Трудно сказать…
Дороти сама распалилась настолько, что уже не только не боялась, а неистово наслаждалась тем, что все сильнее пробуждает в нем первозданное, безоглядное желание. Сейчас она готова была пойти до конца. Каждое прикосновение Ника вызывало в ней сильнейшие эротические импульсы. Со скидками на неопытность отныне покончено…
— Теперь прикажи мне остановиться, — с трудом произнес он.
Дороти сразу поняла, в чем дело. Но ей так не хотелось возвращаться в этот тусклый суетный мир!
Она растерянно перебирала пуговицы, расстегнутые на груди.
— Так вы не сварливое приведение, мисс Ламметс? Вы, оказывается, тоже из плоти и крови, как все смертные. — Ник налил себе воды и поднял стакан в насмешливой пародии на тост. — А теперь беги в свою комнату! Пока я не передумал. — Он вылил остатки воды себе на голову. — Или ты только этого и ждешь?
На этот раз дверная ручка повиновалась. Дороти скользнула в коридор, словно тень. На лестнице она споткнулась и упала на колени, обливаясь слезами. А когда все же дотащилась до спальни, заперлась на ключ, задвинула щеколду и…
Она взглянула на себя в зеркало. Измятая, похотливая тварь! Господи, да ведь теперь ей некого винить, кроме самой себя. Она даже сейчас хочет этого самовлюбленного самца. Грязная, гнусная девка!