Игнорирование смерти – это не чье-то индивидуальное решение; это решение целой культуры. Встреча со смертью – не для слабонервных, и слишком амбициозно было бы ожидать от рядового обывателя, что он добровольно пойдет на такое свидание. Принять смерть обязаны все профессионалы, работающие с покойниками: директора похоронных бюро, управляющие кладбищами, работники больниц. Это входит в обязанности и тех, кому поручено создать такое физическое и эмоциональное окружение, в котором безопасное, открытое взаимодействие со смертью и мертвыми телами было бы возможно.
Девять лет назад, когда я начала работать с мертвыми, я услышала, как мои коллеги разговаривают о том, что нужно проявлять сочувствие к умершим и их семьям. Для меня с моими светскими предубеждениями «проявлять сочувствие» звучало как слащавое словечко хиппи.
Но этот вывод был ошибочным. Проявлять сочувствие крайне важно, и это как раз то, чего нам так не хватает. Проявлять сочувствие – значит окружить семью и друзей покойного безопасным пространством, предоставить им место, где они могут открыто и искренне погоревать, не боясь быть осужденными за это.
Везде, где я побывала, я увидела такие места и поняла, что ощущаешь, когда к тебе проявляют сочувствие. В колумбарии Руридэн в Японии ко мне проявили сочувствие в стенах храма со светящимися синими и пурпурными буддами. На кладбище в Мексике ко мне проявили сочувствие внутри кованого забора с янтарными отблесками десятков тысяч мерцающих свечей. На открытом кострище в Колорадо ко мне проявили сочувствие за элегантными бамбуковыми стенами, укрывающими скорбящих, когда в небо взмывает яростный огонь[25]. В каждом из этих мест была своя магия. Там была скорбь, невообразимая скорбь. Но в этой скорби не было стыда. Это были такие места, где можно встретиться с отчаянием лицом к лицу и сказать ему: «Я вижу, ты ждешь меня здесь. И я отчетливо чувствую тебя. Но ты не можешь меня унизить».
А где можно проявить сочувствие к скорби в нашей западной культуре? Возможно, в религиозных учреждениях, церквях, храмах – это для тех, у кого есть вера. Но для всех остальных этот момент в их жизни, когда они наиболее уязвимы, огражден кучей непонятных препятствий.
Начать с наших больниц, часто оставляющих впечатление холодных, антисептических шоу ужасов. Во время нашей последней встречи одна моя давняя знакомая извинилась, что в последнее время с ней так сложно было связаться – ее мама только что умерла в одной лос-анджелесской больнице. Это была продолжительная болезнь, и свои последние недели ее мать провела на специальном надувном матрасе, призванном предотвратить образование пролежней. Когда она умерла, сочувствующие медсестры сказали моей знакомой, что она может не торопиться и побыть с телом своей матери. Однако через несколько минут порог палаты перешагнул некий доктор. Родственники никогда раньше не встречались с ним, но он не потрудился представиться. Он деловито взял карту пациентки, быстро прочитал ее, а затем наклонился и вытащил затычку из надувного матраса. Безжизненное тело запрыгало вверх-вниз, перекатываясь с боку на бок, «как зомби». Доктор удалился, не сказав ни слова. Это было никакое не сочувствие. Как только мама моей знакомой испустила последний вздох, ее родственников просто вычеркнули из списка забот.
А наши похоронные бюро! Исполнительный директор Service Corporation International, крупнейшей компании – владельца похоронных бюро и кладбищ в стране, недавно признал, что «индустрия, на самом деле, была построена вокруг продажи гробов». Поскольку все меньше людей склоняются к тому, чтобы положить подкрашенное тело мамочки в гроб за семь тысяч долларов, и выбирают вместо этого простую кремацию, индустрия должна найти новые способы выживания и начать продавать не «похоронные услуги», а «мероприятия» в «комнатах мультисенсорных впечатлений».
В недавней статье Wall Street Journal объясняет, что это такое: «Чтобы воздать должное жизни любителя гольфа, с помощью аудио– и видеооборудования „комнаты впечатлений“ могут создать атмосферу поля для гольфа, дополненную запахом свежескошенной травы. Также можно воссоздать пляж, горы или футбольный стадион».
Возможно, заплатив несколько тысяч долларов за похоронную церемонию на фальшивом «мультисенсорном» поле для гольфа, родные смогут предаться скорби, но я в этом сомневаюсь.
Моей маме недавно исполнилось семьдесят. Однажды после обеда я, в качестве эксперимента, представила себе, что вынимаю ее мумифицированное тело из могилы, как это делают в Тана Торадже в Индонезии. Вытаскиваю ее останки, ставлю ее вертикально, смотрю ей в глаза годы спустя после ее смерти. Такие мысли больше не пугают меня. Я не только смогла бы это сделать, но, думаю, нашла бы утешение в этом ритуале.
Проявлять сочувствие – не значит связывать родственников по рукам и ногам в проявлении их скорби. Это значит дать им осмысленное задание. Сосредоточенно собирать палочками косточку за косточкой и укладывать их в урну, строить алтарь как приглашение духам прийти в гости, даже доставать тело из могилы, чтобы почистить и переодеть его: эти занятия дают скорбящим родственникам цель. А ощущение цели помогает скорбящим оплакать умерших. Оплакивание же помогает людям начать примиряться со смертью.
Мы не восстановим наши ритуалы, пока не потребуем этого. Сначала нужно потребовать, потом ритуалы вернутся. Настаивать на посещении кремации, на присутствии на похоронах. Настаивать на том, чтобы принимать участие в процессе, даже если нужно всего лишь расчесать волосы вашей маме, когда она лежит в гробу. Настаивать на том, чтобы накрасить ей губы помадой ее любимого оттенка, без которого она и не подумала бы отправиться в могилу. Настаивать на том, чтобы отстричь локон ее волос и сохранить их в медальоне или кольце. Не бойтесь этого. Это поступки настоящего человека, поступки храбрых и любящих перед лицом смерти и потери.
Если бы ко мне проявили сочувствие, мне точно было бы комфортно с телом моей матери. Я не хочу тайком пробираться на кладбище в глухую ночь, чтобы взглянуть на мумию. Ритуал означает проводить кого-то, кого я любила, – и в этом моя скорбь – из света во тьму. Оплакать мою мать бок о бок с моей семьей и соседями – ощущая поддержку близких. Солнечный свет – лучший антисептик, как говорится. Неважно, сколько времени это займет, Запад должен проделать серьезную работу. Пора вытаскивать наши страхи, стыд и скорбь, связанные со смертью, на дезинфицирующий солнечный свет.
Благодарности
Поверьте мне, я не пустилась бы в кругосветное путешествие без серьезной помощи. Эта книга была тьмой над бездною. Она была воплощена из пустоты матерью-агентом Анной Спраул-Латимер и отцом-издателем Томом Майером. «Да будет книга!» – сказали они. И стала книга.[26]
Всем остальным невероятным ребятам из команды Кейтлин в W. W. Norton, особенные благодарности Стиву Колька, Эрин Синески Ловетт, Саре Боллинг, Аллегре Хьюстон, Элизабет Керр и Мэри Кейт Скиен.
Беспощадным взорам, в клочья разорвавшим первые наброски этой книги: Уиллу К. Уайту, Луизе Ханг, Дэвиду Форесту, Маре Зелер, Уиллу Слокомбе и Алексу Франкелю.
Полу Кудунарису… просто за то, что ты есть.
Саре Чавес за то, что она моя правая рука во всем, и за то, что доверила мне свою историю.
Бедному директору моего похоронного бюро Амбер Карвали, брошенной в одиночестве развивать похоронное бюро, пока я была отсутствующим владельцем.
Бьянке Даалдер-ван Иерсел и Коннеру Хабибу за то, что криками и пинками заставили меня довести дело до конца.
Во время моих путешествий: всем вдохновляющим членам «Крестоунского проекта „Завершение жизни“» в Колорадо, Агусу Ламба и Кейти Иннаморато в Индонезии, Клаудии Тапия и Майре Сиснерос в Мексике, Эрико Такэути и Аяко Сато в Японии, Катрине Спейд и Шерил Джонстон в Северной Каролине, Жорди Надалю в Испании и Андресу Бедойя в Боливии.
И наконец, Ландису Блэру, который был отличным бойфрендом, а теперь стал убойным соавтором.
Источники
Fraser, James W. «Cremation: Is It Christian?», Loizeaux Brothers, Inc., 1965.
Геродот, «История», АСТ, 2017 год.
Seeman, Erik R. «Death in the New World: Cross-Cultural Encounters, 1492–1800». University of Pennsylvania Press, 2011.
–. «The Huron-Wendat Feast of the Dead: Indian-European Encounters in Early North America». Johns Hopkins University Press, 2011.
Abbey, Edward. «Desert Solitaire: A Season in the Wilderness». Ballantine Books, 1971.
«Hindu Fights for Pyre „Dignity“», BBC News, March 24, 2009.
Johanson, Mark. «Mungo Man: The Story Behind the Bones that Forever Changed Australia’s History», International Business Times, March 4, 2014.
Kapoor, Desh. «Last Rites of Deceased in Hinduism», Patheos, January 2, 2010.
Laungani, Pittu. «Death in a Hindu Family», Death and Bereavement Across Cultures. Edited by Colin Murray Parkes, Pittu Laungani, and Bill Young. Taylor & Francis, Inc., 1997.
Marsh, Michael. «Newcastle Hindu Healer Babaji Davender Ghai Reignites Funeral Pyre Plans», Chronicle Live, February 1, 2015.
Mayne Correia, Pamela M. «Fire Modification of Bone: A Review of the Literature». In Forensic Taphonomy: The Postmortem Fate of Human Remains. Edited by Marcella H. Sorg and William D. Haglund. CRC Press, 1996.
Prothero, Stephen. «Purified by Fire: A History of Cremation in America». University of California Press, 2002.
Savage, David G. «Monks in Louisiana Win Right to Sell Handcrafted Caskets». Los Angeles Times, October 19, 2013.
Adams, Kathleen M. «Art as Politics: Recrafting Identities, Tourism, and Power in Tana Toraja, Indonesia