«Грейт Истерн» в нью-йоркской гавани
Забегая вперед, можно сказать, что таки кабель через Атлантический океан «Грейт Истерн» проложил. А потом еще четыре кабеля, потому что объем трансатлантического траффика начал бурно расти. И еще один кабель «Грейт Истерн» проложил в Индийском океане между Бомбеем и Аденом, после чего кабелеукладчики обзавелись новым, специально сконструированным судном, а динозавра отправили в Ливерпуль, где он стал плавучим цирком.
Но.
«Нет, Франсуа Перрен, ты погиб недаром…»
Хотя проект «Грейт Истерн» оказался полностью провальным, он стал настоящим прорывом в области техники. Слепить такого динозавра было непросто, и для строительства применялись специально изобретенные инструменты, машины и технологии, которые потом применялись для более успешных проектов.
Он просто опередил свое время и оказался пока не нужен. Время больших пароходов придет только в двадцатом веке.
Но, конечно, есть объяснение его невезучести и попроще. Ходят легенды, что когда пароход разбирали на металлолом, в его обшивке нашли два скелета. Два покойника на борту, шутка ли!
5
Мы полагали, что если за ночь никакой бушвакер связь не нарушит, в ближайшем удобном месте грузимся на пароход, благо вода в Арканзас-ривер пока стояла высоко, и судоходство не нарушилось, и спускаемся к Литл-Року. Однако Норман, до завтрака прогулявшийся к проводу за ЦУ от начальства, вернулся с несколько покруглевшими глазами, так что мы сперва решили, что он углядел в местной речушке-«крике» льюисбургского монстра. Но оказалось, что Норман не испуган, а крепко озадачен. Нам приказано следовать в Форт-Смит. Для починки линии, если что, у компании найдутся люди, а такие квалифицированные кадры, как нашу группу, лучше использовать в других местах. Например, для прокладки линии телеграфа на Индейской территории.
— Это что, — удивился я, — мы считаемся квалифицированными кадрами?
— Ну да, получается, — растерянно проговорил Норман. — Сообщение же через Миссисипи наладили – значит, квалифицированные.
— Если мы квалифицированные, как насчет повышения зарплаты? — спросил Джейк.
— Повысили, — ровным голосом сказал Норман, сам не веря тому, что говорит. — Двести десять долларов в месяц инженеру, сто двадцать технику, восемьдесят – монтеру. Монтер – это ты, — повернулся он к Джейку.
Джейк, который в отчете о миссисипском деле числился бригадиром-надсмотрщиком, присвистнул.
— Ой, чует сердце – никто из других инженеров ехать на Индейскую территорию не хочет, — проговорил он.
— Ты тоже не хочешь? — спросил Норман.
— Ой, какая разница: туда, или в Техас, или, допустим, в Юту? Везде есть индейцы, — сказал Джейк.
— А ты? — спросил Норман меня.
— Мне все равно.
— Мне как-то не очень хочется, — сказал Норман. — Далековато от цивилизации, а сейчас каждый месяц в научных журналах что-нибудь интересное. Хочу лабораторию и что-нибудь изобретать. Вот хотя бы беспроводной телеграф, как Дэн говорил.
— А что будешь кушать, пока изобретаешь? — спросил Джейк.
— Вот именно, — сказал Норман.
Пока мы обсуждали перспективы карьерного роста, миссис Поттс собирала в дорогу сына, чтобы он купил петуха. Сына – примерно ровесника Фокса – мы могли подвезти до индейской деревни, а там живет Мэри Лоунтри, вот она пусть хорошего петушка и выберет. Без петуха в хозяйстве нельзя. Однако просто так придти к индианке и сказать: «Мэри, нам нужен петух» – нельзя, поэтому миссис Поттс снова и снова повторяла сыну тонкости местного политеса. Мы уже позавтракали и собирались в дорогу, а она все объясняла, какие стати должны быть у настоящего петуха.
Джейк привел к нашему фургону Фокса и связал ему впереди руки – скорее, для порядка, чем всерьез:
— Вот привезем в Дарданеллы и развяжем. Скоро уже, — пообещал он.
Фокс стоически терпел, косо поглядывая на рассуждавшую о петухе миссис Поттс.
Норман вспомнил, что забыл в комнате свою «Квартеронку», и поспешил на второй этаж.
Вот тут эти пятеро на лихих конях и появились.
— Доброе утро, миссис Поттс!
Джейк рванулся было к фургону за оружием, но его сбили с ног. Мне можно было и не рыпаться: слишком далеко стоял, а мой кольт преспокойно лежал себе в охапке вещей, которые я только что вынес из спальни и положил в фургон. Нет, ну конечно, сразу на себя кольт нацепить не надо, мы ж не в разоренном войной Арканзасе, а просто на дачу в Борщевку собираемся. Дебил, да.
Меня оттеснили к Джейку. Направленные на нас стволы намекали, что можно не трепыхаться.
— Что-то вы мне не рады, миссис Поттс, — продолжил главарь.
— Чему радоваться?
— Неужели жалко нескольких куриц и каравая хлеба на правое дело?
— Кур тебе, Дан? — буркнула хозяйка. — К тому петуху, что в прошлый раз забрал? Цыплят разводить собрался или как?
Главарь хэкнул и обратил внимание на стоящего столбом Фокса:
— О, кого я вижу! Неужели это мистер Льюис?
Фокс тоже что-то не очень радовался встрече. Дан подал на него лошадь, Фокс попятился и шлепнулся задом на землю.
— Ах, я не заметил! Нашему храброму лисенку связали лапки. Нехорошие дяденьки его поймали, — ухмыльнулся главарь. — Ничего, мы этих нехороших дяденек спустим в овражек, а лисенку дадим лошадку. Тебе какая нравится? — он указал на пару, запряженную в наш фургон.
— Обе барахло, — буркнул Фокс, сидя на земле.
— Ну, моего мерина я тебе не отдам, — оскалил зубы Дан. — Потом добудешь лучше.
— Я к тебе без оружия не пойду, — буркнул Фокс, как будто у него был какой-то выбор.
Главарь кивнул в сторону фургона. Один из бушвакеров подъехал ближе, подхватил мой кольт и передал командиру. Дан бросил револьвер под ноги лошади, в нескольких шагах от Фокса:
— Бери, он твой.
Фокс глянул на кольт и перевел взгляд в сторону.
— Что такое? — спросил Дан. — Не нравится подарок?
Фокс продолжал сидеть на земле, держа связанные руки перед собой.
И вдруг: бах! Я ничего не понял, а Дан начал падать с лошади, и Фокс перекатился чуть не под копытами, хватая кольт. Бац! Бац! Бах! Бац! Бац!
Пять трупов… ну или почти трупов, потому что один из бушвакеров хрипит и стонет, катаясь по земле, а Джейк уже отбирает у него оружие, хотя раненому явно не до стрельбы. И я стою столбом. Нет, не получится из меня ганфайтер.
Я присел рядом с Фоксом и помог ему высвободить руки.
— Ну ты даешь, — только и сказал я ему.
— Хорошо, что Норман пошел в дом, — проговорил Джейк, осматривая тела: вдруг кто еще жив.
— При чем тут Норман? — спросил Фокс, вставая на ноги. — Стрелял не он. Перезаряди, — он кивнул мне на кольт.
— А кто? — Джейк выпрямился, с тревогой оглядываясь.
Фокс перевернул тело главаря и внимательно посмотрел на рану во лбу. Потом встал на то место, где недавно стояла лошадь Дана, чуть повернул голову, пытаясь поймать то направление, куда перед смертью смотрел Дан, чтобы понять, откуда прилетела пуля.
— А вон оттуда стреляли, — сказал он. — Из рощи.
6
Нормана перехватил старый Поттс и засунул в кладовку, как только увидал, что во дворе творится. Пока задвигал дверь кладовки буфетом, на улице уже и отстрелялись, но Поттс сперва посмотрел, чем дело закончилось, а только потом выпустил Нормана.
Миссис Поттс, когда стрелять начали, присела за бочку с водой. Юный Поттс просто упал на землю, а когда стрельба закончилась, громадными прыжками унесся в дом и выскочил наружу с дробовиком, за что получил потом затрещину от матери: кто ж выскакивает из укрытия, когда неизвестно кто и откуда стрелял? И вообще, нечего с оружием бегать, тут чужие разборки.
Убедившись, что таинственный незнакомец из рощи вроде как не намерен продолжать бой, Фокс занялся мародеркой, раскладывая добытое оружие и боеприпасы на две кучки, найденные деньги и ценности – к себе в карман, документы всякого рода, бумаги и письма – в стопку, которую сунул в руки подошедшему Норману: разберись, мол, может, что важное.
Джейк оказывал первую помощь раненому бушвакеру и между делом вел допрос: где остальная банда и кто мог стрелять из рощи. Обнаружилось, что нам сильно повезло: несколько дней назад банда разделилась, и восемнадцать человек отправились в Техас, а эти решили пробираться в Теннесси. Кто стрелял из рощи – раненый не знал. Кто угодно мог.
Поттс отобрал у отпрыска дробовик и послал собрать разбежавшихся партизанских коней. Наши лошади, когда шарахнулись от выстрелов, тоже попробовали разбежаться в разные стороны: одна направо от угла сарая, а другая налево, в результате далеко не убежали и пребывали в шоковом состоянии. Фургон при этом чуть не опрокинулся и стоял накренившись.
— Жить будет, — заключил Джейк, остановив кровотечение, — если, конечно, не помрет. Миссис Поттс, куда нам его переложить? Дэн, что стоишь, помогай заносить.
Мы переволокли раненого в дом и положили в комнате, указанной хозяйкой. Пока укладывали его поудобнее («Уберите то, подстелите это», — командовала миссис Поттс), Фокс успокоил наших лошадей, заставил их выровнять фургон и вовсю продолжал хозяйствовать: расседлал партизанских лошадей, седла сложил к нам в фургон, мерина Дана и еще одного привязал к задку фургона (про остальных лошадей по-царски сказал мистеру Поттсу: «Это вам за беспокойство»), закинул в фургон одну из кучек оружия и спросил:
— Мы уезжаем или как?
Джейк одобрительно крякнул.
Норман передал просмотренную кучку макулатуры Поттсу, пробормотав: «Ничего интересного», и попрощался.
Попрощались и мы.
До Дарданелл, вернее, до Норристауна, который был на нашем берегу Арканзас-ривер, оставалось от силы восемь миль, и поскольку нам теперь не нужно было проверять соединения, приехали мы туда быстро. Перед въездом в поселок Фокс передал вожжи Джейку, а сам отодвинулся вглубь фургона, да еще и шляпу пониже надвинул.
Норристаун считал себя большим городом, хотя мало чем отличался от Льюисбурга. Все же пристроиться на маленький пароход, идущий вверх по реке, нам удалось. Каюты на нашу долю уже не досталось, но нам и в фургоне было неплохо. Норман, во всяком случае, как залег читать свою «Квартеронку», так даже отказался выходить на берег, когда мы пересекли реку и остановились в Дарданеллах. Фокс тоже не высказал желания прогуляться, так что разминать ноги вышли только мы с Джейком.