— Действительно, телеграфисты, — промолвил офицер, прочитав бумагу. — А разве договора с правительством Соединенных Штатов на Индейской территории действуют?
— Договор был заключен с фирмой «Вестерн Континентал», сэр, — пояснил Норман. — А эта фирма не имеет никакого отношения к правительству Соединенных Штатов. Ну, во всяком случае, официально, сэр.
— В самом деле, — согласился офицер, возвращая удостоверение светлокожему, а тот уже передал его Норману. — Вы служили в Корпусе связи, лейтенант?
— Да, сэр.
— В Арканзасе?
— Нет, сэр. В Вирджинии и Теннесси.
— А вы? — спросил офицер меня.
— Я недавно прибыл в США и в войне не участвовал.
— Из Англии?
— Нет, сэр, из России.
Светлокожий проговорил, обращаясь к офицеру, но не сводя с меня глаз:
— Эти чужаки так и лезут из своей Европы, как мухи.
— Прошу прощения, сэр, — ляпнул я, — но индейцы тоже пришли в эту страну из России.
Все уставились на меня, даже Норман. А кто не уставился – так, наверное, английского языка не знал.
— Примерно двенадцать тысяч лет назад, — объяснил я. — Так считают ученые. Правда, тогда еще России не существовало. Из Сибири, через Берингов пролив.
— Мистер Миллер склонен к несколько экстравагантным научным гипотезам, — в пространство сказал Норман.
Офицер, поразмыслив, спросил меня:
— Вы хотите сказать, что являетесь нам родичем по крови?
— Нет, сэр, — отозвался я. — Россия – большая страна, и в ней много народов.
— Вот как, — сказал офицер. — Интересная гипотеза, сэр. Наши предки пришли в эту страну из-за Большой Воды, но я всегда полагал, что имеется в виду Атлантический океан или Мексиканский залив.
— Это выдумки европейских ученых! — презрительно скривился светлокожий.
— Возможно, — проронил офицер и обратился к нам: – Удачи вам, господа.
— Вам также, сэр, — ответил Норман.
Мы проводили отряд взглядами, но только когда индейцы удалились на значительное расстояние, Норман с трудом выговорил:
— Ты заметил, какая рубаха была у парня на серой лошади?
— Традиционная, — ответил я. — Красивая и оригинально украшенная.
— Оригинально? — Норман уставился на меня круглыми глазами.
— Ну да. Узоры, орнамент, бахрома. Я еще задумался, из чего они такую бахрому дела… — я осекся. До меня дошло, что это за бахрома.
Попозже Джейк сказал, выслушав рассказ об этой встрече:
— Цивилизованные-то они цивилизованные, а как скальпы резать – их учить не надо. Само собой вспоминается, когда случай выпадает!
16
Незадолго до последней станции на Индейской территории, когда мы уже въехали на земли чикасо, нас догнало письмо от начальства: «Вестерн-Континентал» прислал депешу телеграфисту из Форт-Смита, а тот записал письмо на бумагу и переслал его с оказией нам. «Оказия» звалась миссис Грэм, и с ней была связана история, которую стоило бы описать в отдельном романе. Но поскольку любимый писатель Нормана капитан Майн Рид сейчас находится в Англии, а я книжищу в духе «Унесенных ветром» не потяну, излагаю ее кратенько.
Жил да был сержант Джеветт из 32 пехотного полка Айовы, и попал он в плен. Повезло ему: узилищем ему стал не зловещий Андерсонвилль, а лагерь Форд около города Тайлер, Техас. Как мне говорили, этот самый лагерь Форд стал крупнейшим лагерем для военнопленных к западу от Миссисипи: через него прошло около пяти с половиной тысяч военнопленных. Впрочем, об условиях содержания северян в этом лагере нельзя рассказать никаких особых ужасов, потому что заключенные в него люди страдали, похоже, в основном от скуки.
Лагерь Форд
По здешним представлениям пять тысяч человек – это уже довольно большой город, а делать жителям в нем было нечего, разве что благоустраивать свои жилища. К концу войны лагерь Форд некоторые остряки обзывали «вигвамный мегаполис». Одним из развлечений было копание подкопов из лагеря. Пленные выкапывали ход, убегали, стража ловила и водворяла пленных обратно, а ход закапывали подневольные негры. Не иначе как для развлечения в мае 1865 года из лагеря бежал и наш знакомый сержант Джеветт: пленных вот-вот должны были освободить, да большую часть уже и обменяли, в лагере осталось меньше двух тысяч человек, а охрана лагеря уже не сильно усердствовала, чтобы возвращать пленных обратно: им тоже домой хотелось побыстрее.
Реконструкция по воспоминаниям сидельцев топографии лагеря и некоторых подкопов
А вот во внешнем мире развлечения были другие; там бушевала гражданская война со всеми ее проявлениями, в том числе и в виде бушвакеров и джейхоукеров, с линчеванием политических противников, с вешанием и сжиганием негров, а также борьбой с дезертирством. Вот и наш сержант Джеветт наскочил на отряд бушвакеров, а поскольку одежонка на нем была серая, какую раздобыть сумел, у него строго спросили, какого черта он дезертирует. Джеветт все и рассказал: и про лагерь, и про побег, и про то, что пытается пробраться к своим. И можете ли себе представить, люди вошли в его положение, дали лошадь да еще миль двадцать сопровождали, чтобы он смог миновать самую опасную часть пути. Одолженную лошадь лейтенант Грэм, командир отряда, попросил отдать жене, которая проживает около Ван-Бюрена.
Вот он и прибыл в Форт-Смит за несколько дней до нашего отправления, и эту историю мы прочитали в газете «Новая эра».
А вот теперь мы своими глазами увидели продолжение этой истории: получив лошадь, миссис Грэм допросила сержанта Джеветта на предмет, где застрял ее муженек, села на лошадь и отправилась возвращать заблудшего мужа под семейный кров, захватив по дороге письма до Техаса, в том числе и для нас. Уж не знаю, каков ее муж, а миссис Грэм показалась мне решительной особой, вполне способной командовать лейтенантами, останавливать на скаку мустангов и входить в горящие вигвамы. Ей бы очень пошли джинсы и косуха, но одета она была точно так, как одевались в Форт-Смите все женщины – с множеством юбок, шалей, в каком-то порыжевшем от дорожной пыли капоре поверх чепчика; правда, под юбками у нее для удобства были надеты мужские штаны, но это становилось видно, только когда она садилась на лошадь. Не было ни малейшего сомнения в том, что мужа она своего найдет, и никакие бушвакеры и джейхоукеры, а также индейцы разной степени цивилизованности ей в том не помешают.
Мы поблагодарили миссис Грэй за оказанную ею любезность, пожелали ей удачи в поисках и вскрыли конверт.
Норман читал, Джейк заглядывал в письмо через его плечо, Фокс смотрел на них со светом надежды в глазах, а я… я просто смотрел. Мне в общем-то было одинаково интересно любое место, которое предложит начальство.
— Маршалл – Шривпорт – Монро, — объявил Норман, ознакомившись с заданием.
— На Луизиану, то есть, — проронил Джейк.
— Как Маршалл? Как Луизиана? — возопил Фокс. — А Денвер-сити??? А потом они во Флориду пошлют, да? — обида в его глазах была поистине детская.
— Бунт на корабле, — усмехнулся я.
Норман поразмыслил.
— Во Флориду не пошлют. «Вестерн Континентал» работает к западу от Миссисипи. Может, в следующем задании как раз в Денвер-сити и пошлют. А в принципе, с работой мы с мистером Миллером и сами справимся.
— Да с этой работой я и один справлюсь! — заявил Джейк. — Тоже мне работа: карандашом по карте водить. А вот ты хотя бы яму попробовал выкопать!
Норман укоризненно посмотрел на Джейка:
— Чувствуется, тебе тоже хочется попасть в Денвер-сити.
— Так интересно же, что там в ящике лежит! — не смущаясь, ответил Джейк. — Мы быстренько, туда и обратно…
— В Денвер-сити, быстренько, — с иронией сказал Норман. — На том самолете, о котором мистер Миллер любит сказки рассказывать.
— Вот да, на самолете совсем не плохо бы было, — согласился Джейк. — Ну а нам придется на лошадках.
— В Денвер-сити, — вслух поразмыслил Норман и полез в фургон искать тубус с картами.
Мы разложили карты на земле, сели вокруг и начали думать, ибо думать было о чем. Денвер-сити, Колорадо, и то место, где мы сейчас находились, разделяло приблизительно 650 миль – по прямой. Только самолетов пока еще не изобрели, а самым быстрым транспортом были паровозы. Которые, вот как нарочно, из Техаса или Индейской территории в Денвер-сити не ездили. Да в Денвер-сити сейчас вообще никаких паровозов не ходило, потому что трансконтинентальную дорогу туда еще не достроили. Следующим по скорости транспортом был почтовый дилижанс – примерно 125 миль в сутки. Проблема была в том, что южнее Канзаса работа почты была нарушена. Она и в Канзасе была не бог весть какой, но дилижансы там все-таки старались придерживаться расписания, невзирая на всяких бушвакеров.
— Как бы не вышло, что самый быстрый маршрут – это на восток до Миссисипи, по реке до Сент-Джозефа, а только потом за Запад, — сказал Норман.
— Ты еще через Никарагуа предложи двинуть, — возразил Джейк.
— Нет! — воскликнул Фокс. — Быстрее всего – это через Индейские территории на Канзас, а в Канзасе сесть на дилижанс.
— А на Индейской территории тебя будут ждать подменные лошади, да? — спросил Норман. — Это же тебе не Пони-Релай. Загонишь лошадь – новой тебе никто не даст.
— Зато для Индейской территории есть бумага, — напомнил Фокс. — Чтоб содействие оказывали.
Норман достал из кармана бумагу и в очередной раз прочитал, что там написано.
— Да, — согласился он, — должно подойти. Тут не написано, что Джейкоб Шерман и Фокс Льюис – всего лишь рабочие. Все тут перечислены без званий: Ирвинг, Миллер, Шерман, Льюис, служащие компании. И подписано не только военными, но еще и некоторыми вождями, которые случились в Форт-Смите и кого удалось уговорить. — Он хмыкнул: – Как бы еще не аукнулось вам это уговаривание. Уж не знаю, получили ли они кукурузу. Наши ведь любят – пообещать и не исполнить.
— Давай сюда, — протянул руку Джейк. — Все равно эту бумагу вряд ли какой индеец читать будет.
— Читать, может, и не будут, — рассудительно сказал Фокс, разглядывая бумагу, — а подписи вождей как-нибудь разберут. Вон, по-черокски ихними буквами написано…