— А если они такие дурни, что не догадаются, пошлем им подсказку, — заявил Джейк.
— Жаль только, что рисунок по телеграфу послать нельзя, — заметил Дуглас.
— Почему это нельзя? — возразил Фокс. — Очень даже можно. Дэн ведь рассказывал, как. — Он взял линейку, расчертил рисунок квадратиками и победно заявил: – Вот так! — критически посмотрел на получившуюся сетку и объяснил: – У нас же все равно точного рисунка нет. Ну так пусть хоть на неточный рисунок посмотрят. Может, пригодится. Давай, записывай: 7 пустых квадратов, точка…
— Дэн рассказывал? — со странным выражением на лице переспросил Дуглас. — Черт, а ведь как просто!
— Не отвлекайся!
На ключ посадили Фокса: он в отличие от своих более грамотных друзей, излишним воображением не страдал и тарабарщину передавал без искажений и с приличной скоростью.
— Они не в Монро, а в каком-то Фолксвилле, — сказал он. — У них все в порядке.
Автор решил сделать вид, что разбирается в криптографии, а потому вываливает на головы читателя шифр Цезаря и шифр Виженера. В принципе, ничего сложного в этих шифрах нет. Например, шифр Цезаря – это простейшая подстановка: вместо АБВГДЕ и так далее до конца алфавита, вы сдвигаетесь на шаг и пишете БВГДЕЖ: слова «дед» и «баба» будут выглядеть «еже» и «вбвб». Поздравляем вас, вы уже умелый шифровальщик! Разумеется, лучше всего сдвигаться не на шаг, а на много шагов, чтобы ваш противник слегка устал, пока дойдет до вашего варианта. Однако он непременно дойдет, потому что букв в алфавите не так уж и много. Поэтому шифр Цезаря годится для развлечения школьникам, но мало подходит серьезным конспираторам.
И тогда они придумали так называемый шифр Виженера: по сути, это многократно повторенный код Цезаря, просто для того, чтобы тем, кто возьмется его расшифровывать, жизнь медом не казалась, при переходе от одного этапа к другому используются разные шаги, которые как раз ключевой фразой и определяются. Например, первый символ сдвигать на 1 позицию, второй вообще не сдвигать, третий сдвигать на 3, четвёртый – снова на 1, пятый не сдвигать. Ну и так далее, пока всё не зашифруем. Без знания ключевой фразы вы сообщение не прочтете… ну, в 1865 году – точно.
5
В городке Фолксвилль нас ждала телеграфистка.
Не вот именно нас, Нормана Ирвинга и Дэна Миллера, а вообще любых работников телеграфной компании, которые наконец проведут в эту богом забытую деревню связь с миром и станут платить ей целых двадцать долларов в месяц. В далекие-далекие довоенные времена юная дева мечтала приобрести независимость от родителей и выучила азбуку Морзе, поверив в то, что вот-вот наступит век прогресса и Фолксвилль займет свое место во всемирной паутине… нет, паутине не интернетной, но велика ли разница, если смотреть на этот вопрос из девятнадцатого века?
Телеграф не успел прибыть в Фолксвиль, началась война. Юная дева успела выйти замуж, овдоветь, осиротеть, и эти двадцать долларов в месяц ей нужны были уже не для независимости, а для банального выживания, тем более что на ее попечении остался четырнадцатилетний брат покойного мужа. Мы с Норманом явились прекрасной деве как рыцари в блестящих доспехах, как заявила она со смешком.
Раз уж в городке нашелся оператор, наша работа по прокладке линии связи немного притормозилась, потому что Норману пришлось в спешном порядке организовывать местное отделение связи. Он практически молниеносно арендовал помещение прямо в доме нашей телеграфистки, благо жила она в удобном месте, в центре поселка, сделал перестановку в гостиной, которая отныне стала операционным залом, установил аппарат, подключил, проверил, как работает на ключе новая служащая, и продиктовал ей две телеграммы: одну в главную контору об организации отделения, вторую оператору в Монро, чтобы пересылал адресованные нам телеграммы сюда. Также ему пришлось провести инструктаж о том, как надлежит оформлять документацию, взимать плату за телеграммы, и о многом другом, что мне даже в голову не приходило, потому что с коммерческо-финансовой стороной деятельности телеграфа я до сих пор не сталкивался. В общем, он там пока вовсю развлекался административной деятельностью, а я занимался более знакомым делом, прихватив с собой малолетнего деверя телеграфистки. Мальчишка порывался наблюдать, как преображается родной дом, но я был безжалостен: линейного монтера не было, а потому следовало подготовить кадры, которые в случае чего залезут на столб и подсоединят провод на место. Не девушку же посылать по столбам лазить? Поэтому я втолковывал мальчишке правила техники безопасности и показывал, что и как соединяется. Если самому силенок не хватит, дружков подключать будет, вон они завистливо следят, не решаясь приблизиться.
В этом-то поселке нас и застали долгожданные вести от наших друзей: добрались до Форт-Доджа. По сему поводу мы устроили выходной и с нетерпением стали ожидать телеграмму с подробностями.
Я заглядывал Норману через плечо, когда он принимал текст: из-под его карандаша на бумагу ложилась чистой воды тарабарщина.
— Ты уверен, что правильно принимаешь? — не выдержав, встрял я.
Норман досадливо отмахнулся, как от мухи. Закончив прием, он деловито просмотрел принятый текст и поднял на меня глаза:
— Ты, случаем, не уговаривался с Джейком о каком-нибудь ключевом слове?
— Нет, конечно.
— Я тоже. Тем не менее, вот шифрованная телеграмма. Значит – что?
— Что? — туповато спросил я.
— Значит, Джейк полагает, что мы должны знать ключ. Мы, помнится, разговаривали в свое время на пароходе, когда в Арканзас плыли.
— Да, — вспомнил я. — И ты какие-то ключи называл.
— Конфедератские, — уточнил Норман. — Что-то мне сомнительно, чтобы Джейк стал шифровать по ключам, которые знает половина южных телеграфистов.
Тем не менее он попробовал эти ключи и, разумеется, ничего внятного не получил.
— Это должно быть что-то, что мы все знаем. Что связано с Джейком…
— Филадельфия, Пенсильвания, Кахаба… — начал я.
Норман сунул мне в руки листок бумаги:
— Вспоминай молча, а я пока проверю эти три ключа.
Проверил и их, потом взял листок, на котором я накорябал то, что пришло мне в голову, и проверил первое слово: Sultana.
— Вот оно, — сказал он. — Но ключ длиннее. Нужно еще одно слово… восемь букв, — добавил он немного погодя.
— Sultana Disaster, — легко вылетело у меня.
— Ты гений, — без иронии высказался Норман, изучая шифровальную таблицу. — Все бы шифры так легко разгадывать, — он записал расшифрованный текст, прочитал вслух, а потом взял отдельный листок, разграфил его на клеточки и вручил мне: – Я диктую, ты ставишь точки. Итак, семь пустых квадратов, точка… — немного погодя, подсматривая, что у меня получается, он произнес: – Вот знаешь, сейчас возникло ощущение, что будущее уже наступило. Первый рисунок, переданный по телеграфу.
— Еще б понять, что это за рисунок, — пробормотал я.
— А может быть, он вообще никакого отношения к делу не имеет, — сказал Норман. — Моя сестрица такие арабески гладью вышивала. Мало ли о чем может писать одна дама другой?
— Только вот за обычными дамскими письмами такую охоту не устраивают, — возразил я.
— Это да. В любом случае надо предупредить эту мадам Сен-Люк, что из-за ее письма уже людей убивают, — он поразмышлял. — Если похитители письма двигаются сюда, то раньше чем через неделю они здесь не появятся – это с учетом почтового дилижанса, поезда и парохода. Самолетов, я надеюсь, еще не изобрели, пока мы тут по Луизиане болтаемся. Так что неделя, а может быть, и дней десять в нашем распоряжении есть.
— Бросаем все и кидаемся искать мадам? — предположил я.
— Мы вообще-то на службе, — напомнил Норман. — Поэтому я тут продолжаю работать один, а ты поедешь в… — он открыл карту Луизианы и ткнул пальцем, — …в город Вернон. — Там дашь в газету объявление, что телеграфной компании требуются операторы и два монтера-ремонтника. А то что мы как в диком краю среди прерий работаем?
— А если в Верноне нет газеты? — спросил я.
— Огорчишься и заплачешь, — сказал Норман. — А между делом разузнаешь об этой самой мадам Сен-Люк. Ну и осторожно предупредишь.
— Ага, — сообразил я.
— Иди узнавай, как добраться до Вернона и собирайся, а я сейчас объявление набросаю.
Что хорошо в небольших городках вроде Фолксвилля – это то, что достаточно зайти в магазин, перемолвиться парой слов с хозяином, и через часок-другой вся округа будет знать, куда тебе надо ехать, зачем, а если ты этой округе еще и чем-то нравишься, хоть и чужак – то тебе с удовольствием подскажут, с какой оказией тебе до Вернона добраться. Мы с Норманом городу Фолксвилю в общем понравились: как-никак принесли стабильный заработок юной вдове, и поэтому уже через три часа я сидел в фургоне, следующем из Монро как раз мимо Вернона.
Буквально за полчаса до отбытия Норман получил еще одну телеграмму из Форт-Доджа, со сведениями, которые поступили из Бостона насчет мисс Сент-Люк. Девушка до войны обучалась в одном из тамошних пансионов для девиц, и собиралась уже возвращаться на Юг, как сообщение с южными штатами было нарушено. В то время казалось, что заварушка продлится от силы несколько месяцев, и девицу оставили в пансионе еще на год. Между тем девушка влюбилась и сбежала из пансиона; через неделю к хозяйке пансиона пришло письмо с просьбой пересылать письма, которые ей придут, в Сент-Луис до востребования миссис Джон Рэдли. Хозяйка пансиона переслала туда два письма. Дуглас сообщил, что попробует навести в Сент-Луисе справки о мистере и миссис Джон Рэдли.
А о мадам Сен-Люк я получил первые сведения еще по дороге в Вернон, от возницы фургона: тот поминал роскошную карету этой дамы, известную всей округе. Правда, роскошной карета была лет двадцать назад, однако становилось ясно, что мадам вполне было по силам организовать клад, привлекательный для майора Грина и его последователей. Ведь не может же быть, чтобы мадам купила себе пафосную тачку, не прикупив себе заодно фунт-другой каких-нибудь колье или колечек. Бриллианты – они не только девушкам лучшие друзья. Дамы постарше тоже не против с ними подружиться.