мной здоровались неизвестные мне люди, вспоминали мою лекцию, а Валентин Делл так и вовсе выдавил из меня обещание, что я на следующей неделе расскажу еще что-нибудь.
Мистер Борн, фотограф, у которого я в прошлый раз одалживал штативы, при встрече начал допытываться у меня, как именно я представляю производство «движущихся фотографий». Я честно признался, что не очень представляю. Донимая меня предположениями на эту тему, он приперся со своей аппаратурой на Пото-авеню и предложил снять нас с Норманом на фоне свежеповешенной вывески офиса. Чувствуя, что иначе отвязаться не получится, мы принарядились и встали на крыльце. Пока мистер Борн прицеливался, я глазел по сторонам и первым заметил приближающуюся со стороны города процессию. В первом ряду шли Джейк, Фокс и Дуглас. За ними тянулась вереница негритянских мальчишек, несущих саквояжи и чемоданы, и прогуливающихся просто так, за компанию.
— Погодите, мистер Борн, — попросил я.
Минут пятнадцать спустя мы стояли под прицелом мистера Борна все пятеро.
— Не шевелитесь!.. Снимаю…
И на этом, собственно, и следовало бы закончить рассказ, да только всевидящий и всеслышащий автор, как обычно некстати, подслушал, что Дуглас, входя в дом после фотосессии, тихо спросил у Нормана:
— Скажите, а мистер Миллер не кажется вам… странным?
Норман оглянулся на Дэна, на которого со свежим изобретательским пылом насел мистер Борн, и туманно ответил:
— Да как вам сказать…
Но это, как принято говорить, уже другая история.