Его ладонь крепко обхватила ее лодыжку.
– Это правая или левая, не пойму? – озабоченно спросил он и провел пальцами по ступне, выясняя форму.
Ей стало ужасно щекотно, и Лера принялась брыкаться и хохотать.
– Ты мешаешь процессу! – строго заявил Данила. – Ну-ка верни ногу! Верни, кому сказал!
Она снова попытался поймать ее за щиколотку, она снова смеялась и отбивалась. Тогда он поймал сразу обе ее ноги, но тут выяснилось, что ее трусики он безнадежно потерял под одеялами…
В общем, до философии в ту ночь дело так и не дошло.
Наутро вся дачная компания посматривала на них, пряча улыбки. Слышимость в избушке оказалась чересчур хорошей, и, похоже, они сильно развлекли дачный народ. Лера, чуть смущаясь, отводила глаза и розовела под взглядами, Данька улыбался ей глазами и пару раз сумел шепнуть, чтобы она не «зависала», – тут все свои…
И все же она себя чувствовала неловко – до тех пор, пока хозяин-философ не прогремел басом: «Ух, ребята, ну и завидую я вам! Да чего там, мы тут все завидуем!»
Компания грохнула от хохота. И Лера вдруг расслабилась. Вокруг были действительно друзья. Данилы, конечно, а не ее, но…
– А я завидую Даниле, – отважилась она. – У него есть такие друзья, как вы!
– У тебя нет таких? – спросил кто-то.
Лера мысленно проиграла подобную ситуацию в приложении к тем, кого они с мужем называли друзьями в Америке, и покачала головой…
И никто, ни один человек не стал ей говорить, что в Америке дружить не умеют, никто не стал ей советовать немедленно перебраться в Россию, потому что только тут все самые лучшие и всё самое лучшее, – «белые и пушистые», как теперь говорят! И Лера была им за это безмерно благодарна…
Утром в понедельник Данила ушел на работу, а Лера позвонила Лешке Кисанову – обещала еще вчера, но совсем об этом забыла, ой! Поговорила с ним кое-как, не сумев скрыть блаженную негу, которая одолевала ее после выходных, и переадресовала его к старосте Мише.
Потом долго слонялась по квартире, не зная, чем себя занять. Постепенно она заскучала. Данила на работе, а она, перестав играть в следствие, чувствовала себя оставшейся не у дел. Когда время перевалило за полдень, она не выдержала. В конце концов, она дала обещание больше никуда не ходить, да, но вовсе не обещала не думать о странных смертях своих одноклассников!
О чем она и сказала Лешке Кисанову, который, заслышав ее вопросы, тут же принялся ворчать.
– Ты мне просто скажи, что успел накопать за это время! Я имею право быть в курсе, ведь я же первая обнаружила связь между ними!
Но Лешка был уклончив: боялся ввязывать ее, понятно. И все же Лере удалось вытащить из него кое-что: проговорился он о следе от укола в вене Роберта и об электрошокере!
А это означало, что Лера с самого начала была права и что инфаркты вовсе не инфаркты, а убийства!!! И значит, у них есть причина. Которая ведет в прошлое, без сомнения.
«Нужно еще раз поговорить с Кареном», – решила Лера. Некоторые из оброненных им фраз ее занимали. А именно о групповом сексе, которому, похоже, предавалась Компашка.
– Лер, не припирай меня к стенке! – Карен уже наверняка пожалел о вылетевших в прошлую встречу неосторожных словах и теперь держал круговую оборону. – В девятом классе это только начиналось, я по любопытству поучаствовал раза два, вот и все!
– А кто там еще участвовал?
– Это не мои секреты, не мне об этом и рассказывать!
– Понимаешь, Карик, я вдруг подумала: а вдруг это одна из тогдашних девочек мстит?
– Зачем ей? Ведь все было добровольно!
– Ты уверен?
– Абсолютно!
– Но ты ведь в десятом с ними уже не дружил! Можешь и не знать!
– Лер, вспомни Юрку. Сколько девок готовы были лечь под него! Кого ему было нужно насиловать, зачем? Он их даже трахал лениво… Как он говорил, «если женщина просит»…
– Хорошо, пусть, но вдруг кому-то из них сегодня стало так стыдно.
– Лера, не смеши, а?
– Карен, но ведь Роберта кто-то убил! И, между прочим, у него тоже нашли след от укола, как у Костика!
– И что с того?!
– Да то, Карен, что моя идея о том, что инфаркт у наших ребят был спровоцирован, – верна! И что не сердечные это приступы, а убийства!!! И следующим, между прочим, сидит Максим! Ты же с ним приятельствовал, он же входил в Компашку, так? А дальше сидит Дима Щербаков, с которым ты до сих пор дружишь! Уже два твоих друга умерли, Боб и Костик, – ты хочешь потерять третьего?
– Лера, это запрещенный прием!
– Тот, что ниже пояса? А что мне делать, Карен? Ты мне не оставляешь выбора! Ты хочешь быть рыцарем по отношению к чужим тайнам, и я это понимаю, но какие рыцарские учтивости, когда тут людей убивают! А твою совесть не будет мучить очередная смерть?!
– Блин! – с досадой, совсем не по-рыцарски произнес Карен. – Хорошо, слушай. Только я мало знаю, имей в виду…
– Карик, хочешь, встретимся? При встрече лучше, может?
– Лучше по телефону. Смотреть в твои честные глаза и рассказывать все это… Лучше уж по телефону! Хотя я не вижу там ничего криминального… Но да ладно. Руководила всем Инга.
– Инга?!
– Да… Сначала она развлекалась с Юрой. Потом кое с кем из нашей Компашки. Потом она решила всех объединить… Не знаю, зачем ей это было нужно. Хотя сексуальные потребности у нее были повышенными, прямо скажем, уже в те годы… Настоящая нимфоманка!
Лера не стала спрашивать, уж не на себе ли Карен изучил Ингины наклонности. Какая разница, в конце концов…
– Но я думаю, – продолжал он, – что своей западной раскованностью она еще создавала определенный имидж и даже авторитет среди парней. Они не относились к ней как к распущенной девчонке – наоборот, как к «передовой». В своем роде идеолог и пропагандист «сексуальной революции» в масштабах отдельно взятой компании.
– Что и объясняет то презрение, с которым она смотрела на остальных. Мы были для нее «отсталые»!
– Можешь не сомневаться. Это Инга в школе помалкивала, а на наших «сейшн» она в выражениях не стеснялась. Потом, – продолжал Карен, – один и тот же состав ей прискучил. Она решила «обновить кровь» – это ее выражение… Они долго думали, кого из Юриных поклонниц позвать, пока Инга не придумала…
Он умолк, и Лера поторопила его:
– Что?
– Устроить естественный отбор. То есть брать деньги… – нехотя выговорил Карен. – С девчонок, которые мечтали переспать с Юрой…
– Ничего себе… Юра в роли проститутки? А Инга – сутенерша?!
– Юра – потрясающий пофигист. Не знаю, насколько хорошо ты его представляла, но ему все по фигу было. Инга придумала игру, и Юре, пресыщенному уже в те юные годы, она показалась забавной. В деньгах он не нуждался, они шли Инге.
Они оба помолчали. Первой прорезалась Лера.
– Карик… Хорошо, пусть так. Инга вербовала Юриных поклонниц… Подкладывала их под него за деньги, так? И, как я поняла, не только под него… Так? Ты сказал – групповуха…
– Это было условием. И условия диктовала Инга. Хочешь Юру – получи в придачу еще парочку любителей.
– И девочки соглашались?!
– Лер… Тяжелый разговор у нас… Неприятно вспоминать… И тебе рассказывать об этом неприятно. Но ты же сама просишь. Так уж не обессудь! Ты мне сказала тогда в машине, что они просто в Юру влюблялись. Так вот, дорогая моя Лера, они не просто влюблялись. Или просто не влюблялись. Им хотелось того же, чего и многим другим, даже мальчишкам. Зину помнишь? Зиновия Шапкина?
– Ну, в общем да…
– Помнишь, как он из кожи лез, чтобы Юра и Компашка обратили на него внимание?
– Ты чего, он ведь их все время критиковал!
– Тягался с ними и критиковал, верно. Но на самом деле заветной мечтой его было оказаться с ними в одном кругу. Приблизиться к светилу нашему небесному Юре. Быть с ним на равных!
– Ну, может, и так… И даже скорей всего так, если подумать. А при чем тут девочки?
– При том, что то же самое происходило с ними. Они мечтали попасть в элиту! Элита – слышишь, как звучит?
– Да ну, Карен, перестань. Дешевка это все!
– А они и были дешевкой! После оплаты комиссионного сбора Инге они сами с визгом счастья бросались в этот разврат. Им хотелось соответствовать . Быть такими же продвинутыми. Такими же элитарными…
– Ладно, пусть. – Лере было неприятно это слушать, и она порадовалась, что не узнала такие подробности до классного сбора. Среди «девочек», которые пришли на встречу, были наверняка участницы тех забав, и как бы смотрела на них Лера, знай она все это до встречи? – Я не хочу никого осуждать, Карен, это их дело… Только скажи: на твой взгляд, было ли что-то в тех отношениях, что могло объяснить сегодняшнюю месть? Кого-то из обиженных Компашкой?
– Не вижу ничего криминального в этом прошлом. Девчонки добровольно шли на условия, которые ставила Инга, – я имею в виду групповуху… В смысле, что, соглашаясь на Юру, они соглашались и на других… Да еще и платили… Но, Лер, их никто не заставлял! И, насколько я знаю, ущерба никому не вышло. Никто не забеременел – наша продвинутая Компашка уже тогда пользовалась презервативами…
– И ты? – не выдержала Лера.
– Тебя интересует, пользовался ли я презервативами? – опешил Карен.
– Нет, – смутилась Лера. – Я имею в виду, что ты тоже с этими девчонками…
– И я. Но это было в девятом классе, тогда все только начиналось, к концу года. Попробовал из любопытства, но быстро оказалось, что мне противно этим заниматься… В десятом я от них отошел. И больше ничего добавить не могу.
– Карик, я хочу, чтоб ты знал: я очень благодарна тебе за то, что ты мне это рассказал! Наверное, это было непросто…
Карен не ответил. Лера только слышала его отдаленное дыхание в трубке.
– Я тебя не осуждаю, – добавила она. – Я не считаю себя вправе… Мы все ищем расширения границ своего опыта, в конце концов…
– Ты очень точно сказала: расширения границ своего опыта!
– Вы ведь были тогда подростками. Такое стремление им свойственно…
Лера, растя сыновей, начиталась книжек по психологии тинейджеров и сейчас была абсолютно искренна. Но Карен не принял ее задушевный тон.