В общем, на проверку ее алиби время терять вряд ли стоит.
Итак, оставались два кандидата, у которых могли наличествовать мотивы: Юра Стрелков и Зиновий Шапкин.
Максим Фриман и Дмитрий Щербаков тоже могли, теоретически, иметь мотивы. Алексей нашел сведения об их месте работы и должностях – имелась у него одна пиратская база данных. Оба оказались людьми весьма состоятельными, оба руководили крупными предприятиями. Но они меж тем не являлись людьми публичными. И любые обвинения двадцатичетырехлетней давности скатились бы с них, как пена с морских валунов.
Другое дело Юра Стрелков: фальсифицировать результаты голосования становилось все сложнее (понаехали тут сторонние зарубежные наблюдатели!), а слух, даже пустой и клеветнический, способен серьезно повлиять на отношение избирателей.
А у нас даже не слух, у нас блог в интернете, описывающий давние события, на который могли зайти все желающие! Причем блог настолько безыскусный, настолько глупо-откровенный, что не поверить в его искренность нельзя!
Можно, да, увидеть всю подноготную его автора, Зины Шапкина. Можно, да, почувствовать всю глубину глупости, самонадеянного хвастовства неумного человека, страдающего тотальным отсутствием нравственности, – да! Но при этом невозможно не поверить ему, нет!
Проще говоря, для Стрелкова этот блог – при условии, что его разыскали бы недоброжелатели, – означал неминуемую политическую смерть. Его карьера находилась не просто на взлете, но и на таком решающем пике, что сейчас любой завистник постарался бы раскопать о нем порочащие сведения…
Одно оставалось непонятным в таком раскладе: почему сам Зина Шапкин до сих пор жив?
Проблема, видимо, не только и даже не столько в блоге Шапкина. Будь он единственным свидетелем прошлого – с ним легко управиться, с человеком, отсидевшим за изнасилование!
Проблема в другом. Зиновий упоминает фотографии и видеозапись.
Куда делись те фотографии? Были ли копии с видеозаписи? И у кого на руках остались? Растираживал ли их Стрелков в те годы, по молодости-глупости, и раздал их приятелям? Чтобы сегодня не на шутку испугаться давних свидетелей давнего безобразия – сегодня, когда он резко пошел вверх? И задумать избавиться от тех, кто помнит, кто участвовал в криминальной ситуации давних школьных лет, кто мог не только рассказать о ней, но и предъявить миру снимки и видеозапись?!
Что стало бы окончательным приговором его карьере…
Что же до него, Шапкина, то он имел другой мотив: отомстить за разбитую жизнь. Тут все прозрачно, кажется… Кроме одного вопроса: чего ждал столько лет? Почему именно сейчас?
Надо внимательнее прочитать его блог! Вчера Алексей не все одолел: для первых впечатлений ему хватило выше крыши. И на сегодня подробное изучение блога поручено все тому же Игорю.
Тогда как сам он вознамерился посетить жену Юрия Стрелкова.
Теперь он знал точно – стараниями его приятельницы, «милой особы», работающей в Шереметьево-2, – что Юра с Ингой действительно улетели за границу, в Австрию, и еще не вернулись. И неизвестно, когда вернутся: билеты у них с открытыми датами, дорогие билеты… Но ведь Стрелков мог нанять и киллера! Его отсутствие не доказывало его невиновность! Вот Зина бы киллера нанять не смог, у него денег нет. А у Стрелкова есть, всегда были, с детства…
Кроме того, он мог, теоретически, въехать в Россию на машине через бывшие советские республики. Отследить это будет непросто…
Ну, посмотрим, как поведет его жена, что скажет.
…Лерин звонок застал его на подходе к дому, где проживала чета Стрелковых. Она звонила ему ежедневно: интересовалась ходом расследования. Алексей был с Валеркой сдержан: не хотел разогревать ее детективный энтузиазм.
Но он, похоже, разогревался сам по себе.
– Я хочу поговорить с Максимом, дай мне его телефон, Леш!
Кис несколько минут строго назидал; рассказывал, какой Максим неприятный тип; заверял, что не захочет он с Лерой встречаться; напоминал про удар по ее голове и угрозу…
Но Валерка ныла и клялась, что встречаться ни за что не станет; что из дома ни ногой – только по телефону! И напоминала, что она женщина, а с женщиной мужчина (русский мужчина!) должен быть непременно галантным, так что Максим вполне может сказать ей то, чего не сказал детективу!
Кис сдался и продиктовал номер. И нажал на кнопку домофона.
…Ее звали Стелла. На свою старшую сестру, Ингу, она была похожа точеной головкой, короткими завитками волос и удлиненным разрезом глаз. Кис бы даже сказал, что у них с сестрой были удивительно длинные глаза: не такие, о которых говорят «большие», а именно длинные , словно в мультиках манга. Только у нее не зеленые, как у сестры, а голубые, и волосы у нее светлые. Впрочем, может, красилась.
В целом Стелла была не менее красива, чем Инга, – по крайней мере, та Инга, которую Алексей видел на школьных фотографиях, – но иначе. Ее красота нежнее, мягче, женственней. И оттого обольстительней.
– Чем я могу быть полезна частному детективу? – спросила она мелодичным голосом сказочной феи.
– Видите ли, Стелла…
– Может, чаю? Кофе? Что-нибудь покрепче?
Он согласился. Непринужденная обстановка – это всегда лучше.
– Так что именно?
– Я все люблю… Давайте так: что вы сами будете пить?
– Я? – Ее лицо осветилось улыбкой. Именно осветилось – столь лучезарна была она. – Травяной чай, пожалуй.
– Э-э-э… Тогда мне обычного, черного, можно?
– Конечно! Вам где удобнее, в столовой или на кухне? А то, знаете, некоторые предпочитают на кухне.
– В столовой.
На самом деле Алексей предпочел бы на кухне, но ему хотелось немножко рассмотреть квартиру, чем он и занялся, пока Стелла хлопотала на кухне. Он быстро заглянул в разные двери: не лежит ли где небрежно мужская вещь, которая могла бы указать на присутствие здесь Юры?
Но повсюду царил идеальный порядок…
За чаем, однако, не пришло непринужденности. Он отчего-то ощущал себя зажато в присутствии этой нежной обольстительной Стеллы. И эта огромная столовая, снежно-белая, приправленная серебряным изыском (в посуде, в отделке мебели), и букеты белых роз, стоявшие повсюду, – все как-то странно действовало на него. Казалось, что сама обстановка этого дома беззвучно шепчет имя: «Стел-л-ла…» и что имя это снежно-серебряное.
– Вам, наверное, муж сказал о том, что несколько его одноклассников умерли? – спросил он для начала.
Ресницы ее взмахнули, словно вздохнули. Вверх– вниз, вдох-выдох.
– Ах, какая это грустная новость! – произнесла она. – Юрочка ничего мне об этом не говорил: наверное, не хотел меня расстраивать… Если, конечно, он сам знал…
– Знал, знал!
Грубовато и простовато – может, больше, чем следовало, словно роль эту ему кто-то навязал, – детектив изложил суть дела. Вот-де мрут одноклассники вашего мужа аки мухи, и все в порядке их расположения за партами. И супружник ваш мог оказаться бы жертвой, и сестрица ваша, Инга, тоже, если бы не уехали они за границу! Что имеете по этому поводу сказать, уважаемая?
– Боже!!! – сказала «уважаемая». – Неужели Юра и моя сестра находятся в опасности?! И кто же это, Алексей?! Отчего же это?!
Вверх-вниз, вдох-выдох ресницами.
То есть она хочет сказать, что ей ничего не известно. Ну что ж, на месте Юры, точнее, на месте мужа, и Алексей бы не сказал жене о подобной угрозе…
И если бы сам бывших одноклассников убивал – тоже бы не сказал.
Кис подумал, прикинул. И решил, что имеет смысл пойти ва-банк. На информацию он уже не надеялся, но хотелось проверить интонацию Стеллы на фальшь. Хотя у таких манерных женщин любая интонация фальшива – оттого что наиграна. Словно они все еще не вышли из детского возраста, когда изображали «принцесс».
– Видите ли, Стелла… По всему выходит, что в школьные годы случилась не очень красивая история… В которой оказался замешан ваш муж. Вы знакомы с его бывшими одноклассниками?
– Нет… Кроме, разумеется, моей сестры, они же с Юрой из одного класса! А так Юрочка ни с кем из них не общается… Вот только на классный сбор ездил недавно. Староста его очень уговаривал при-ехать, он и согласился…
– А сестра вам ничего не рассказывала?
– Рассказывала, конечно! Юрочка был большим шалуном, оказывается! Он уроки обществоведения срывал! Его едва из комсомола не исключили! В те годы это было ужасно, правда? Но сейчас таким фактом из биографии можно даже гордиться, правда?
Алексей подождал продолжения, но удостоился только вздохов ее ресниц.
– И все? – не выдержал он.
– В каком смысле «все»?
– Смерти бывших одноклассников вашего мужа связаны, как я вам сказал, с неким происшествием в школе. Согласитесь, что несостоявшееся исключение Юры из комсомола таким происшествием быть не может. Случилось что-то более серьезное…
– А… что же это? – спросила она с испугом.
Кис подумал. Рассказывать Стелле нет никакого смысла. Если она сама не знает, то и ни к чему. А если знает и скрывает от детектива – то тем более.
– Именно об этом я надеялся услышать от вас, – ответил он.
– Да, но откуда же мне…
– Не страшно. Ваш муж все еще за границей?
– Да, в Австрии.
– С вашей сестрой?
– Он повез ее лечиться…
– Простите за нескромный вопрос: она серьезно больна?
– Можно сказать и так, – печально взмахнули ресницы.
– Я имел в виду… Юра так срочно покинул Москву… Возникла внезапная угроза здоровью вашей сестры?
Стелла немного смутилась.
– Видите ли… Угроза ее здоровью возникла уже достаточно давно….
– Не доверите ли мне секрет, что за болезнь такая у Инги?
Стелла еще немножко поупражнялась в махании ресницами – оно весьма талантливо выражало сначала сомнение, затем решимость – и ответила:
– Хорошо, я вам скажу, только прошу вас, пусть это останется между нами!!!
– Разумеется, – пробормотал Алексей.
– Вы мне обещаете? Слово даете?
– Даю.