Пятый просчет. Эта тупая, необразованная, неинтеллигентная власть сама не только взрастила гибельные для себя противоречия, но и подготовила собственного могильщика. И тут вновь «спасибо» Брежневу: это ему пришло в голову осчастливить народ поголовным десятилетним образованием. Результатом этой поистине безумной и страшной реформы явилась тотальная люмпенизация населения, когда вместо миллионов не слишком образованных, но дельных рабочих и крестьян мы получили миллионы «образованщины» — плохих инженеров, плохих врачей, плохих управленцев. Плохих, никуда не годных — но ещё и вечно недовольных своей «незаслуженно скромной» судьбой. Окончивших десятилетку юношей и девушек, имеющих о себе завышенное мнение, оказалось трудно приставить к станку, к коровьему стойлу, заставить служить в армии, крутить гайки, ставить клизмы, ткать полотно, чинить унитазы…
Но даже богатое американское общество не силах предоставить людям умственного труда свыше 40 % рабочих мест: остальные 60 % занимают люди физического труда; им, по большей части, от десятилетки только вред. А между тем, ещё кардинал Ришелье предупреждал: хотя глаз человека есть его наилучшее украшение, но вид субъекта, покрытого с головы до ног глазами, будет омерзителен. С таким черезчур глазастым субъектом он сравнивал государство, все население которого образовано. Но Брежнев кардинала не читал…
Вот, на мой взгляд, пять камушков, о которые споткнулось Советское государство. А споткнувшись, выронило из рук и разбило вдребезги весь наш единственный и неповторимый социализм. Все эти камушки сформировались в брежневское правление.
Мораль: правитель государства, если хочет его сохранить, должен быть очень умным, образованным и интеллигентным человеком. Свежо и остро, не правда ли?
Нам есть, за что сказать спасибо Брежневу, ведь такими прекрасными, как мы есть, мы выросли именно при нем. Нам есть и о чем пожалеть, вспоминая брежневский социализм (другого не видали)…
В 1993 году, морозным днем 7 ноября через оцепленную милицией (и оцепенелую после ужаса расстрела Белого Дома) Красную площадь, сопровождаемая недоуменными взглядами милиционеров и приветственными кликами стоящих в очереди к трупу Ленина людей, к сакральной кремлевской стене двигалась небольшая процессия не слишком трезвых и не слишком молодых людей, неся два венка с красно- и черно-золотыми лентами. На одной было написано: «Леониду Ильичу — от куртуазных маньеристов». На другой — «Спасибо за наше счастливое детство!». Венки были возложены по назначению (телехронику искать в архиве Владимирского телевидения). Думаю, эта процессия спасла честь своего поколения.
УРОКИ ГИТЛЕРА
У этой статьи — странная судьба. Опубликованная впервые в 1995 году в газете «Завтра», а затем в 1996 в составе сборника моих статей «Национал-демократия», она в противоположных общественных лагерях вызвала противоположные реакции. Так, на нее опирался небезызвестный «антифашист» Евгений Прошечкин, пытаясь доказать в прокуратуре и суде, что Севастьянов-де «восхваляет Гитлера» и «призывает установить в России фашистский режим». С другой стороны, житель Канады, постоянный автор газеты «Я — русский» А.Н. Железнов окрестил меня «вторым Прошечкиным» и поставил в один ряд с «сионистами-антифашистами» за развенчание Гитлера, его режима и за «неправильное», с его точки зрения, понимание причин и итогов Великой Отечественной войны. Моя же задача как исследователя — не «восхвалять» и не «развенчивать» Гитлера и его режим, а дать им объективную оценку и извлечь истинные уроки для нас, русских. Сегодня, на фоне подъема русского национализма, актуальность «Уроков Гитлера» максимально возросла. Поэтому, вновь публикуя статью с некоторой правкой, я надеюсь, что эти уроки будут усвоены и пойдут нам на пользу.
Мыслящая часть населения нашей страны прекрасно сознает сегодня альтернативу: либо русская национальная Россия, либо Россия колониальная. В соответствии с этим мыслящие люди раскололись на два лагеря. Для одних невыносимой является самая мысль о русской России, а идея России-колонии является если не желанной, то приемлемой. Для других — все наоборот, они приемлют любое будущее для России, кроме колониального. Первые выражают, при всей своей агрессивности и сплоченности, устремления небольшой части населения. Вторые — абсолютного большинства. Стремительный рост националистических настроений характерен сегодня для всех слоев русского общества. Этими настроениями кокетничает у нас на глазах даже высшая власть, так или иначе чувствуя их правомерность и актуальность. Реальная политика не может ориентироваться на сантименты и принципы, игнорируя действительные общественные силы, игнорируя волю и потенциал большей части населения. Поэтому ближайшее будущее России, кто бы этому ни пытался воспрепятствовать, несомненно будет конструироваться в национальном русском ключе.
Первоочередной для историософа, в этой связи, является задача угадать контуры будущей национальной России и предложить свои коррективы, если эти контуры далеки, на его взгляд, от совершенства.
Всматриваясь в ход нашей экономической и политической жизни, вслушиваясь в многоголосый хор мнений, я отчетливо вижу одну тенденцию, весьма, как мне кажется, опасную. По целому ряду признаков сегодняшняя Россия напоминает собой Германию 1920-х годов; выражение «Веймарская Россия» уже давно в ходу у публицистов. В определенных кругах это сходство вызывает своего рода эйфорию. Делая ставку на русский национал-социализм и предвкушая скорую победу, они охотно исследуют опыт прихода к власти Гитлера и волшебного превращения под его руководством униженной, разоренной, слабой Германии в одну из наиболее могущественных стран мира. Любители аналогий надеются и верят, что победа национал-социалистического крыла русского движения сотворит такое же чудо с Россией.
Наблюдая такую тенденцию, я чувствую потребность напомнить современникам не об успехах и торжестве немецкого нацизма первых лет гитлеровского правления, а об ужасной катастрофе, которой это правление увенчалось. Катастрофе, разорвавшей надвое Германию, унесшей около 8 млн. немецких жизней, подчинившей немецкую политику воле СССР и США, стоившей Германии огромных материальных потерь, сделавшей ее на многие десятилетия данницей своих заклятых врагов — евреев. Нельзя забыть и о колоссальном моральном ущербе, о превращении Германии в отрицательный пример, в жупел для народов. За Нюрнбергским процессом для немцев наступили десятилетия покаяний, частных и официальных, тайных и публичных, что, разумеется, не прошло даром для национальной психики, породив в ней опасные комплексы. Перспектива развития здорового национализма оказалась надолго утрачена немцами.
Моральный разгром немецкого народа, его всеобщее потрясение были такой силы, что даже те люди, которые возглавляли рейх и долгие годы претворяли в жизнь идеи национал-социализма, даже они сломались под тяжестью неопровержимых обвинений. По свидетельству гитлеровского министра вооружений подсудимого Шпеера, на Нюрнбергском процессе «в течение многих месяцев представлялись документы и свидетельские показания, которые должны были подтвердить совершенные преступления. Это было ужасно… И поныне меня преследуют фотографии, документы и приказы, которые были настолько же чудовищными, насколько невероятными, но ни один из подсудимых не сомневался в их подлинности… Даже Геринг, который в начале процесса был настроен очень агрессивно и собирался оправдывать свои действия, в последнем слове говорил о тяжких преступлениях, ставших всем известными… Кейтель уверял, что предпочел бы умереть, чем ещё раз дать себя запутать в такие преступления. Франк говорил о том, что Гитлер и немецкий народ взвалили на себя вину. Он предупреждал неисправимых не вступать на "путь политической глупости, который ведет к гибели и смерти"». В том же духе высказывались и другие подсудимые. Они прекрасно знали, что пощады от союзников не будет, и в неискренности их трудно заподозрить.
В Нюрнберге перед судом предстал 21 человек — недавние вершители судеб страны. Позднее были осуждены и наказаны известные промышленники — Крупп, Флик, Тиссен, директора «ИГ Фарбениндустри», а также высшие чины генералитета. Их вина перед другими народами и странами, особенно перед Россией и русскими, велика и доказана. Но не менее очевидна их ответственность перед немцами и Германией, которых они привели к чудовищной трагедии.
Хотели ли эти люди такого конца? Конечно, нет! Они любили свою страну и свой народ, мечтали об их величии и процветании, не щадили для этого своих сил. Но тем не менее, итог их деятельности был таким, каким он был.
Крах немецкого национал-социализма втянул в свою гибельную воронку и фашистскую Италию, пострадавшую исключительно из-за опрометчивого военного союза с Германией, и Венгрию, и Румынию…
«Это хуже, чем преступление. Это — ошибка», — обронил однажды Талейран гениальный политический афоризм. Цена, заплаченная за преступные ошибки гитлеровского режима, заставляет сегодня вновь и вновь возвращаться к их осмыслению. Неверные мировоззренческие установки, ложные цели, стратегические просчеты тех, кто 12 лет властвовал Германией, — вот, что должны постоянно иметь в виду русские политики, не желающие кончить тем же, что и Гитлер.
О фюрере и его рейхе написаны тысячи книг. Разумеется, немало было попыток анализа и критики ложных шагов немецкого нацизма. Зачем нужна ещё одна?
Дело в том, что мы долгое время судили о Гитлере и нацистской Германии с позиций врага, только врага и притом победившего врага. Карикатурный образ, созданный усилиями Чарли Чаплина, Михаила Ромма, Кукрыниксов и многих других, заполнил общественное сознание, не оставив в нем места объективным исследованиям. А между тем, мир и Россия очень изменились за полвека. Сегодня, сами очутившись в ситуации полного разгрома, сходной с той, что царила в Германии после первой мировой войны, мы на многое смотрим другими, понимающими глазами. Кое-что при этом видится острее и глубже, чем раньше. Многое, как сказано выше, приобрело болезненную актуальность. А иное, казавшееся незыблемым ещё десять лет назад, сегодня требует пересмотра. Все это дает мне надежду найти на "отработанном руднике" — новую золотую жилу.