Соседи, хоть и зомби (плюс одно ненайденное гнездо некромантов), уже ученые. Если Валентина пошла по этажам и подъездам – все, надо звонить, звать в гости спецбригаду – мол, клиент созрел, готовьте место в наблюдательной палате.
После лечения в стационаре наступает затишье: Валентина понимает, что и соседи не такие уж зомби, и некромантов ей подкинуло шаловливое подсознание, и неплохо бы лекарства, что назначила Оксана Владимировна, все-таки попить. Но это ненадолго. Через полгода она уже ходит на прием не столь охотно, потом и вовсе перестает приходить, а потом появляется – уже после стационара, с виноватым видом и очередным рассказом о том, как пыталась лечиться здоровым образом жизни, святой водой, молитвой и постом.
– Валентина, и ведь так из года в год! – сказала ей Оксана Владимировна, когда состоялась их последняя встреча. – Ну неужели ты до сих пор не отследила закономерность: перестаешь принимать лекарства – развивается обострение – попадаешь в стационар?
– Доктор, да я давно уже эту закономерность отследила! – вздохнула Валентина.
– И в чем тогда проблема? Ты, право, как та мышка: колется, плачет, но продолжает упорно грызть кактус.
– Ну посудите сами, Оксана Владимировна! Пока я пью лекарства – ни голосов, ни вторжения нет, все хорошо, все тихо-спокойно. Прекращаю их пить – сразу «От Севильи до Гренады рулят Лейбница монады»! Улавливаете связь?
– Начинается обострение, все правильно.
– Нет, я не про то! – Валентина покачала головой. – Это говорит о том, что у меня зависимость от лекарств! А ведь это очень вредно!
– А голоса и некроманты, значит, полезнее? – прищурилась Оксана Владимировна.
– Нет, доктор, не полезнее. Но как-то естественней, что ли. А в таблетках – голимая химия. Мне бы травок каких-нибудь попить. Или даже покурить, я согласна!
– Насчет покурить – с тобой Госнаркоконтроль не согласен будет. И если уж вдруг рискнешь – так и знай, что я была категорически против, а то еще решат, что доктор прописал по косяку трижды в день до еды. Эх, надо фармкомпаниям идею толкнуть, пусть гидропонные грядки с огурчиками-помидорчиками разводят, что ли. И удобряют нейролептиками и антидепрессантами. Огурцы от голосов, противобредовые помидоры, бананы от депрессии. Мы ж тогда Малахова с его животворящими огурцами за пояс заткнем!
Эволюционировать будем или как?
Наверное, среди нас найдется немало таких, кто в детстве мечтал летать, как птица, плавать, как рыба, видеть в темноте, как кошка, валить лосей и всякое прочее бычье одним ударом лапы, как медведь. Ну на худой конец, плеваться ядом, как очковая змея. Потом у большинства со временем произошло некоторое примирение со своей видовой принадлежностью, и многие даже нашли, что быть человеком не так уж и плохо. Правда, не все.
На этот вызов Дениса Анатольевича и его добрых молодцев попросила приехать полиция. Зная, что те обычно по пустякам не вызывают, времени на подробные расспросы тратить не стали: мол, на месте определимся, почему служивым понадобилась помощь спецбригады.
Полицию, в свою очередь, вызвали прохожие. Полицейские, правда, некоторое время гадали, с чего бы это их просят повязать драчливую гусеницу, нападающую на людей, и по какому ведомству проходят агрессивные членистоногие в принципе, но так и не нашли, кому делегировать полномочия, поэтому решили все же разобраться на месте.
Оказалось, что покой, чувство прекрасного и вера в незыблемость реальности, данной нам в ощущениях, у целого ряда граждан, гулявших в тот день в парке, были грубо нарушены. Нарушитель полз по одной из аллей парка, старательно бороздя асфальт. Внешне существо напоминало человека и даже было подобающим образом одето, но вот способ передвижения…
Вы когда-нибудь видели, как ползет гусеница, раз за разом изгибаясь дугой и толкая тело вперед? Вот именно так этот парень и передвигался: он подтягивал колени к животу, выгибал спину, после чего голова и плечи плавным толчком посылались вперед, по асфальту, и цикл повторялся.
Пропахав на глазах у оторопевших граждан пару десятков метров, гусеница слегка отклонилась от курса, свернула с асфальтовой дорожки и поползла по траве. Еще метров через тридцать состоялась ее встреча с фонарным столбом. Столб оказался упрямым и уйти с дороги отказался. Несколько ударов головой в основание тоже не изменили его намерения оставаться там же, где он и стоял: видимо, аргумент оказался недостаточно веским и твердым.
Видимо, это противостояние и запустило дальнейшую эволюционную программу. Гусеница окуклилась и некоторое время лежала у столба неподвижно. Сложно сказать, к какому классу относилось вылупившееся из нее членистоногое, но к фонарным столбам оно явно испытывало таксис[30]. Причем довольно агрессивный.
К моменту приезда полиции в завязавшейся потасовке участвовало шесть персонажей: агрессивное членистоногое (одна штука), фонарный столб с принципом непротивления злу насилием, но умеющий настоять на своем (одна штука), сердобольные бабушки, что попытались примирить обе стороны и закономерно огребли (две штуки), а также всегда готовые кому-нибудь вломить сочувствующие парни в кепках (две штуки).
Полиция несколько уменьшила разгул энтропии, но попытки принудительного продвижения членистоногого вверх по древу эволюции с целью выяснить его паспортные данные успеха не принесли. Парень мычал и упорно порывался вернуться к дискуссии с фонарным столбом. Попытался даже дать в глаз полицейским, но те живо продемонстрировали, что им по фигу, на какой биологический вид надевать наручники.
К моменту приезда барбухайки страсти немного улеглись, но на вопросы Дениса Анатольевича парень тоже ответил невнятным мычанием, потом свел глаза к переносице и захрипел. Денис Анатольевич еще раз внимательно поглядел на страдальца, потом попросил своих гвардейцев придержать его за плечи… и извлек у него изо рта здоровенный комок газонной травы. Парень облегченно выдохнул и разродился малосвязной, но вполне членораздельной тирадой с явным уклоном в сторону обсценной лексики.
– Во-от, – удовлетворенно сказал Денис Анатольевич. – Стоило исключить траву из рациона, и эволюционный скачок уже налицо. Кстати, о лице. Где это он так себе физиономию стесал?
– Так по асфальту же полз! – сдали парня пострадавшие бабульки-миротворцы.
– Понятно, – сказал Денис Анатольевич и повернулся к парню: – Спайс?
– Ага, – кивнул тот. – С коноплей вместе.
– Коктейль, значит. Да ты гурман. Ну что, – обернулся Денис Анатольевич к полицейским. – Наручники можете взять обратно, а мы его забираем с собой.
– Это еще куда? – спросил парень недовольно.
– В наркологию, куда же еще!
– В наркошу не поеду! – заартачился парень.
– Тогда на ГЭС, – пожал плечами Денис Анатольевич.
– Зачем на ГЭС? – опешил парень.
– Видишь ли, мой членистоногий друг, – Денис Анатольевич подошел поближе, положил ему руку на плечо и заглянул в глаза. – Из этой ситуации у тебя два выхода. Или в наркологию, срочно эволюционировать во что-нибудь человекообразное, или под плотину. Мы обычно туда все неудачные генетические эксперименты сбрасываем, вон полицейские не дадут соврать.
– Да-да, – охотно подтвердил офицер. – Вот недавно только партию этих, как их… мать их…
– Гибридов воблы со стерлядью, – подсказал Денис Анатольевич.
– Точно! – обрадовался полицейский. – Их самых туда и отправили!
– Так куда тебя пристроить? – обернулся Денис Анатольевич к парню.
– В наркологию, – поспешно ответил тот.
– Вот и хорошо, – улыбнулся Денис Анатольевич. – И ты того. Завязывай уже шутить с эволюцией. А то удостоишься премии Дарвина, но гулять на нее будет кто-нибудь другой, уж ты мне поверь.
Не любите, девки, орков – 2
Странно, на первый взгляд, но при всем богатстве того, что слышат, видят и кем себя мнят наши пациенты, героями произведений Толкиена и его многочисленных последователей не грезит почти никто из них. Видимо, не успели гномы, эльфы и хоббиты прочно окопаться в коллективном бессознательном: вон у тех же чертей времени было не в пример больше. Кто-то возразит – мол, а компьютеры, а электричество, а всякие излучения? Они ведь тоже не так давно заняли место в нашей жизни, а с ума сводят не хуже чертей. Но на то и сочетание повседневности, утилитарности и некоторой загадочности, чтобы добиться нужного мозговыносящего эффекта.
Но какое же правило без исключений! Дашу (назовем ее так) привел ко мне один знакомый парапсихолог. Во всяком случае, он так себя позиционирует. Правда, он настаивает, чтобы его звали просто и по-домашнему – магистром. Можно мессиром. На что я обычно рекомендую лития карбонат, и вопрос о регалиях как-то незаметно сходит на нет.
У парапсихолога есть идефикс: доказать мне, что не все, что лечат психиатры, есть продукция нездоровой психики. Мол, есть же, доктор, случаи, когда на человека нападает враждебная информационно-энергетическая субстанция: бхута, лярва, кто там еще? Курва, стерва… док, хватит мне всякую похабщину транслировать! Правда, пока все, кого он приводил, в итоге оставались почему-то лечиться у нас, но он не теряет надежды.
Даша никогда особо не считала себя ценителем Толкиена и знатоком Средиземья. Да, было дело, прочла его «Взад-назад» или куда там хоббита посылали. Но как-то не зацепило. Другое дело, когда вышел на экраны фильм о братстве кольца. Даша долго ходила под впечатлением, даже какое-то время смотрела сны на эльфийскую тематику в новозеландском антураже. А потом как-то незаметно влилась в ряды толкинистов – и пошло-поехало: конвенты, полевки, углубленный курс эльфийского…
Гром грянул, когда Даша поругалась со своим молодым человеком. Точнее, орком. Тот получил неплохую должность и решил завязать с ролевым прошлым: орки в банке хороши либо с целью открытого хищения чужого имущества, либо в томатном соусе, но никак не в качестве начальника отдела. Даша обозвала его предателем, он что-то говорил про реальный взгляд на жизнь… Он звал замуж. Она пожелала ему контрольный банковский пакет в руки, галстук на шею и Сильмарилл ректально, чтоб светился. В общем, сцена расставания была громкой, бурной и аффективно насыщенной.