— Советовала никогда не связываться с «Тру-Про».
— Почему?
— Не объяснила.
— По-моему, — вмешался Крейн-старший, — она винила их неудачном завершении спортивной карьеры.
— Эдди, а ты как думаешь? — допытывался Майрон.
— Может быть… — в который раз пожал плечами парень.
— Ты так не считаешь?
Молчание.
— Хватит об этом, — вмешалась миссис Крейн, будто точку поставила. — Сын очень переживает из-за случившегося.
Беседа плавно вернулась к делам. Только Эдди притих. Время от времени он беззвучно открывал рот, но не мог выдавить ни звука. Когда Крейны поднялись, чтобы уйти, паренек перегнулся через стол и прошептал:
— Почему вы столько спрашиваете про Валери?
Майрон решил: лучше сказать правду.
— Пытаюсь выяснить, кто ее убил.
Голубые глаза Эдди стали совсем круглыми. Он нервно оглянулся на родителей: те прощались с Франсуа. Метрдотель целовал ручку миссис Крейн.
— Думаю, ты в силах помочь, — чуть слышно сказал Майрон.
— Я? Я ничего не знаю!
— Вы дружили и делились самым сокровенным.
— Эдди! — позвал Крейн-старший.
— Мистер Болитар, мне пора. Спасибо за все.
— Да, да, спасибо, — добавил отец. — Мы встречаемся с представителями еще нескольких агентств, но с вами обязательно свяжемся.
Едва они ушли, у столика возник Франсуа со счетом.
— Мистер Болитар, вам очень идет этот галстук. Настоящий лизоблюд!
— Из вас вышел бы отличный спортивный агент, Франсуа!
— Спасибо, сэр!
Вручив ему кредитную карточку, Майрон стал ждать. Включив телефон, он увидел, что пришло сообщение от Уина. Так, нужно срочно перезвонить.
— Ты где сейчас?
— На Двадцать шестой улице, недалеко от поворота на Восьмую, — ответил Локвуд. — В том «кадиллаке» находились два джентльмена — даже неловко называть их таким словом. Они ехали за тобой до «Ла Резерв», немного подождали в машине, а полчаса назад вошли в питейное заведение сомнительной репутации.
— Сомнительной репутации?
— Оно называется «Бритая киска». Комментарии нужны?
— Глаз с них не спускай, я уже иду.
ГЛАВА 12
Уин ждал на Двадцать шестой улице, через дорогу от «Киски». В здании было тихо, лишь из бара доносились отзвуки ритмичной музыки. «Топлесс!» — зазывала большая неоновая вывеска.
— Их двое, — напомнил Уин. — Водитель белый, на вид лет тридцать пять-тридцать шесть, страдает лишним весом, хотя и от природы довольно плотный. Думаю, тебе понравится его стиль одежды.
— Это почему?
— Сам увидишь. С ним чернокожий парень ростом под метр восемьдесят, на правой щеке большой шрам. Пожалуй, его бы ты назвал худым и жилистым.
Болитар оглядел улицу:
— Где они припарковались?
— На Восьмой авеню.
— А почему не здесь? Мест-то хоть отбавляй.
— По-моему, наш возничий очень привязан к своей божественной колеснице, — улыбнулся Локвуд. — Случись с ней что-нибудь, он очень расстроится.
— Сможешь в нее залезть?
— Сделаю вид, что не слышал твоего вопроса! — оскорбился Уин.
— Ладно, ты проверь машину, а я войду в бар.
— Вас понял! — отдал честь финансовый консультант.
Приятели разделились: Уин направился к стоянке, Майрон — в «Киску». Естественно, для Болитара лучше было бы наоборот, тем более сладкая парочка знает, как он выглядит, но каждый должен заниматься своим делом. Со взломом замка Локвуд справится гораздо лучше, впрочем, как и с любой механической работой.
Открыв дверь бара, спортивный агент низко опустил голову. Совершенно напрасно: никто не обратил на него ни малейшего внимания. За вход здесь не брали. Майрон огляделся по сторонам и сразу понял, что попал в притон. Похоже, дизайн интерьера посвятили истории американского пива. На стенах — неоновая реклама различных сортов пива, барная стойка инкрустирована пивными кольцами, а за ней — разные бутылки, которые, казалось, собирали по всей стране.
А стриптизерши… Они лениво расхаживали по маленьким сценам, похожим на старые декорации «Вандерамы».[16] Большинство танцовщиц привлекательностью не отличались. Какое там! До «Бритой киски» всеобщее увлечение фитнесом еще не докатилось: телеса так и тряслись. Клуб больше напоминал центр по борьбе с целлюлитом, чем стриптиз-бар, где воплощаются мужские фантазии.
В гордом одиночестве Майрон уселся за угловой столик. Некоторые посетители были в костюмах, но основная масса — «синие воротнички». Более обеспеченные личности удовлетворяют похоть в «Голдфингере» или «Скорз», где с эстетической точки зрения женщины куда привлекательнее…
У центральной сцены хихикали два парня: белый и черный, вполне соответствующие описанию Уина. Танцовщицы поменялись сценами, а та, что выступала на центральной, сошла вниз — похоже, передохнуть собралась. К ней тут же подлетели типы из «кадиллака», и начались переговоры. В заведениях типа «Голдфингера» приватный танец стоит долларов двадцать — двадцать пять. И это действительно танец: девушка снимает бюстгальтер и на протяжении пяти минут двигается у стола под музыку. Распускать руки категорически запрещено. В «Бритой киске» блюдом дня был популярный в последнее время танец на коленях, который исполняют в самых темных закоулках бара. Танец на коленях, более известный подросткам, как «сухой трах», заключается в том, что стриптизерша совершает разнообразные эротические движения на коленях клиента, пока он, хм, не эякулирует. Если побороть моральное отвращение, у Майрона имелось несколько вопросов по технической стороне действа: что делает клиент после того, как все закончится? Идет переодеваться, дальновидно захватив с собой чистое белье?
Парни из «кадиллака» и танцовщица направлялись в сторону Майрона, и спортивный агент понял, что имел в виду Уин. Руки у белого действительно массивные, однако совершенно теряются на фоне огромного живота и обрюзгшей груди. Кое-какие из этих недостатков можно было бы спрятать под соответствующей одеждой, но водитель «кадиллака» носил обтягивающую сетчатую майку. Сетка — это же сплошные дыры, считай, и майки нет. Обильная растительность на груди активно пробивалась сквозь майку. Необыкновенно длинные волоски путались в многочисленных золотых цепях, что висели на шее. Водитель прошел мимо, и Майрону открылся прекрасный вид (вот уж спасибо!) на его спину, где волосы были еще гуще и длиннее.
Болитара даже замутило.
— Пятнадцать долларов за первые десять минут! — объявила девушка. — Больше скинуть не могу.
— Кончай валять дурака, шлюха! — ухмыльнулся Сетка. — Нас двое, значит, обслужишь двоих по цене одного.
— Ага, — поддакнул другой, — двоих по цене одного.
— Не могу, — твердила девушка. Если она и обиделась на то, как назвал ее Сетка, то виду не подала. В ее голосе звучала лишь всепоглощающая усталость, как у официантки во время ночной смены.
Сетке это не понравилось.
— Слушай, сучка, не зли меня!
— Я позову управляющего.
— Никого ты не позовешь! Даже с места не сдвинешься, шлюха, пока у меня в яйцах не полегчает.
— Ага, — кивнул чернокожий, — и у меня тоже, шлюха!
— Знаете, за оскорбления я беру дополнительно, — предупредила стриптизерша.
— Что ты сказала? — недоуменно переспросил Сетка.
— За ругательство нужно платить дополнительно.
— Что? — прогремел Сетка, похоже, разозлившись окончательно. — Глупая потаскуха! Мы живем в Соединенных Штатах, на земле свободных и родине бесстрашных. Я могу говорить все, что захочу, или ты, шлюха, про свободу слова не слышала?
«Надо же, какой поборник конституции! — подумал Майрон. — Приятно видеть, как человек защищает Первую поправку».
— Значит, так, — устало вздохнула девушка, — пять минут стоят двенадцать долларов, десять минут — двадцать плюс чаевые.
— Договоримся следующим образом, — не унимался Сетка, — будешь танцевать сразу на обоих.
— Что?
— Сядешь на меня, а взводить станешь его. Ну так как, свинья безмозглая?
— Да, — подал голос чернокожий, — свинья безмозглая!
— Слушайте, ребята, сразу на двоих мы не танцуем, — покачала головой стриптизерша. — Давайте я позову подругу, и мы как следует вас разогреем.
— Я не подойду? — выступил из темноты Майрон.
Троица будто остолбенела.
— Боже, — причмокнул губами Болитар, — оба такие красавчики, даже не знаю, которого выбрать!
Сетка смотрел на чернокожего, а чернокожий — на Сетку.
— Тебе не все равно, кем заняться? — спросил девушку Майрон.
Та лишь головой покачала.
— Тогда мой этот! — Спортивный агент ткнул в белого водителя. — Я ему понравился, вон как соски торчат!
— Эй, а он что здесь делает? — спросил чернокожий.
Сетка пронзил его многозначительным взглядом.
— Я имел в виду, как его зовут.
— Здорово ты перестроился! — похвалил Майрон. — Я почти ничего не заметил.
— Что вам угодно, мистер?
— Вообще-то я наврал.
— О чем?
— О том, как узнал, что вам нравлюсь. Дело не только в торчащих сосках, хотя они сами по себе — заметный и тошнотворно-противный намек.
— К чему ты клонишь, черт побери?
— Вы следили за мной целых два дня — вот как я догадался! В следующий раз действуйте не так открыто: цветы пришлите или симпатичную открытку без подписи…
— Идем, Джим! — позвал Сетка приятеля. — Этот парень свихнулся, идем отсюда!
— А танец на коленях? — спросила девушка.
— Нет, нам пора.
— Тогда платите, — потребовала девушка, — иначе менеджер мне задницу оторвет.
— Заткнись, шлюха, дождешься!
— Bay, какой ты крутой! — восторженно ахнул Майрон.
— Слушайте, мистер, мне с вами делить нечего. Просто убирайтесь!
— Мой танец тоже не нужен?
— Ты с ума сошел!
— Могу скидку предложить.
Ладони Сетки сжались в кулаки: ему приказали следить за Майроном, а не попадаться на глаза и тем более не затевать ссору!
— Пошли, Джим.
— Почему вы за мной следили? — допытывался Болитар.