– Ты знаешь ее? – спрашивает Славик на ходу.
Отрицательно мотаю головой.
– Впервые ее сегодня вижу.
– Уверен? Может ты на какой-то фотосессии не довел ее до исступления, вот она и разобиделась, а? Нет? Ну ладно, мои ребята с ней разберутся. Сейчас я сдам им девку и вернусь, одевайся пока.
Как в тумане плетусь в раздевалку, действую на автопилоте. Мозг отрицает все происходящее. Кажется, это защитная реакция такая – отупение. Стою и смотрю в одну точку, задумчиво глядя на капли крови на воротнике рубашки.
Черт… Что-то меня уже заколебало пачкать одежду кровью. Ладно бы еще кровью врагов, а!
– Давай-ка я отвезу тебя обратно к Ане, – твердо говорит вернувшийся Славик. – Поживете пока вместе… У нее или у тебя – сами решайте, но мне так проще будет следить за вами. Охрану к твоей красоте уже приставил, посидите вдвоем, пока я закончу расследование.
Я молчу и подозрительно сверлю Быкова колючим взглядом. Моя мания преследования цветет во всей красе, помните, да? Добавьте к этому еще тотальное недоверие всем окружающим.
– А ты почему сразу не пришел в парилку, как только я стал молотить в дверь? Не верю, что ты не слышал наши вопли.
– Правильно, что не веришь, – вздыхает Славик. – Прости, бро, ловили преступника… точнее преступницу – на живца, так сказать. То есть на тебя. Ну не смотри на меня так, а? Я нарочно убрал подальше своих ребят, все они сидели в засаде на соседней улице, парочка спряталась тут загодя и готова была среагировать в любой момент по моей команде. А я ушел в бильярдную и следил за происходящим по камерам наблюдения.
– С чего ты взял, что на меня попробуют напасть в сауне? – с сомнением протянул я.
– Чутье. Это уже профессиональное. Не прогадал, как видишь.
– Я тебя все равно придушу за такую подставу.
– Не сомневаюсь. Но давай чуть позже, ага? Сначала сдадим эту девку полиции. И прежде чем душить меня, всё-таки подумай о том, что мы наконец-то поймали дрянь, которая так много гадила тебе в последнее время.
– Думаешь, это она?
– А у тебя есть сомнения? Ее фраза про то, что усыпить тебя в больничке она не смогла, ни о чем не говорит? Ты ж тогда разговор с бабой и слышал.
Я задумчиво качаю головой. Сомнения у меня, и правда, есть. Странно, что эта злющая девица не убежала сразу, едва услышав мои попытки разбить стеклянную влерь парилки. Почему она осталась стоять рядом? Почему не закрыла дверь втихаря и не скрылась тут же куда подальше? Как-то это ужасно нелепо. И слишком просто.
Да и вообще, почему раньше она работала с посредниками, а тут решила провернуть всё самостоятельно?
Я озвучиваю свои сомнения Славику, тот задумчиво чешет в затылке.
– Да она просто дура, кажись, – пожимает плечами он.
– Ну не настолько же!..
– Всякое бывает, поверь мне. Но я все равно перепроверю все тщательно, не волнуйся. Не доверять же бредням сумасшедшей. Если не она конечная виновница, то через нее выйдем на заказчика, не боись. Прорвемся!
– Прорвёмся, конечно, но… – я не договариваю и устало машу рукой.
На душе тревожно. Кажется, мне срочно нужна таблетка успокоительного под кодовым названием "Аня Васнецова"
Глава 24. Рано радоваться
Жизнь вроде бы наладилась.
Словно черная полоса отступила, и на улице имени Анны Васнецовой выглянуло желтоглазое солнце.
Мы с Димой как-то внезапно переехали к нему, да там и остались. Вначале я ещё пыталась выпендриваться и убеждать, что мне и дома неплохо (плохо, конечно, но нельзя же бежать к мужчине, едва он предложил). На что был предъявлен неоспоримый аргумент: поодиночке находиться опасно.
Якобы не факт, что та девица из бани была заказчиком всего произошедшего. Её, конечно, поймали, и она во всем нехотя созналась, но…
– А вдруг нет? – спрашивал Кондратьев. – Мне будет спокойнее видеть тебя рядом с собой, чем сходить с ума от незнания.
В общем, мы съехались. Дима стерпел и десяток баночек с кремами, и семь полок с моей одеждой, и четыре чемодана обуви.
Вообще не возмущался.
Наверное, мне достался идеальный мужчина.
Дашка налаживала связи со Славой, на которого имела самые хищные виды. Ну, всё по старой программе: женитьба, дети и десяток правнуков.
Они уже миновали стадию первого поцелуя и ворвались в стадию сломанных диванов в процессе бурных занятий любовью.
Мы всё чаще зависали вчетвером где-нибудь в барах или других относительно спокойных местах, потому что ни Слава, ни Дашка не были любителями экстрима.
Ой, и чем им не понравилась идея дайвинга с акулами?..
Уля, напротив, окончательно отдалилась от нас. Новые отношения сильно на неё влияли, и подруга вначале ещё выделяла нам час своего времени, но всё чаще и чаще у неё находились неотложные дела.
Жаль, конечно, но у каждого своя жизнь.
В общем, всё шло относительно неплохо.
Только вот Дима… хм… в какой-то момент он изменился.
Не сразу, конечно, но из весельчака превратился в отстраненного человека. Будто витал где-то далеко. Думал о чем-то своем, и в его фантазиях не находилось места для меня.
Раньше мы могли переписываться днями напролет, язвить и переругиваться по всяким мелочам, но теперь на мои смс Кондратьев всё чаще отвечал односложно. «Хорошо», «понял», «обсудим позже», «окей».
Разве так общаются со своей девушкой?
А потом он и вовсе начал пропадать где-то днями напролет. Официальная-то причина имелась: фотограф не будет сидеть безвылазно дома. Но раньше он как-то умудрялся уделять мне время во всей этой рабочей кутерьме.
А сейчас – нет.
Объяснить ничего толком не мог.
– С чего ты взяла, что я где-то пропадаю? Всё нормально, просто много дел, – вот и весь ответ.
Я молчала. Не потому что боялась что-либо сказануть, а просто не хотела навязываться своим обществом.
Вдруг он бежит от меня, а я буду вновь липнуть?..
Черт, а если ему наскучили отношения, и Дима не знает, как от них избавиться?
Короче говоря, во мне проснулись страхи и комплексы, зацвели бурным цветом.
Поэтому я не лезла. Понимающе кивала по вечерам, когда он вваливался в квартиру и, не раздеваясь, ложился спать. Он крепко-крепко прижимал меня к себе, и мне казалось – это временное помутнение.
Всё наладится.
А потом на мой телефон пришло сообщение.
Безобразно короткое.
Отстань от Димы. Он несчастлив с тобой
С неизвестного мне номера.
Я хотела написать, куда конкретно может сходить неизвестный мне доброжелатель, но вслед за сообщением прилетела фотография.
Одного взгляда на неё хватило, чтобы внутри оборвалась туго натянутая леска.
Лопнула, изранив своей остротой мои внутренности.
Потому что на снимке в отражении зеркала отчетливо виднелся обнаженный Дима, склонившийся над какой-то брюнеткой. Лица последней я не разглядела – её закрывал гигантский смартфон.
Зато его невозможно было с кем-то перепутать.
Это его остро очерченный профиль, его безупречное тело.
Они лежат на черно-белых простынях, и её ноги обхватили его за талию.
Выглядит не просто эротично – да это сплошная порнография.
Так значит, пока я изображаю из себя примерную девушку и ни разу не послала его нафиг, он спит с какой-то курицей, которая не может оторваться от телефона даже во время того самого процесса?!
Слезы застилают глаза, но я глубоко вдыхаю и делаю долгий выдох.
Нет, ерунда какая-то. Наверное, это какой-то старый снимок от одной из многочисленных пассий Кондратьева, которая решила отомстить бывшему любовнику.
Надо бы разобраться.
Я перезваниваю, но абонент сбрасывает звонок, и через минуту прилетает новое смс:
Что ты хочешь мне сказать? Не веришь? Думаешь, что это подстава? Приходи через час в «Белый кролик» на Гостевой, пообщаемся втроем ;)
Разумеется, не верю.
А вдруг это подстава?
С другой стороны, дневное время, популярный ресторан.
Хм, вряд ли меня собираются убить при всех…
Я пытаюсь дозвониться до Димы, но он, как назло, раз за разом сбрасывает звонок на первых гудках, что заставляет меня окончательно озвереть.
Его тут в измене уличили, а он даже ответить не может?!
Да вашу ж…
Ладно, плевать. Приду и лично посмотрю, что происходит.
В солнечный, погожий день улицы полны народа, что ещё раз заставляет усомниться в крупномасштабной подставе. Не может убийца вести свою жертву в самый центр города, когда кругом хватает пустых закоулков.
В «Белом кролике» ни единого свободного стола, это понятно уже с улицы. Оба этажа ресторанчика забиты доверху, и между гостями суетятся замотанные официанты.
Гигантские панорамные окна сверкают в лучах солнца.
Я перехожу дорогу, когда замечаю за одним из столиков у окна парочку.
Дима и…
Не может быть…
Всё бы ничего, но её ладошка покоится на его запястье, и реснички часто-часто трепыхаются. А он улыбается, не скидывая этого собственнического прикосновения.
Звоню ещё раз. Настойчиво. Долго. Дима мельком смотрит на телефон, но тотчас переводит взгляд обратно на свою спутницу.
Ах, ну понятно!
Гнев наполняет меня до краев, пробирает колкими иглами, врезается под кожу шипами.
В ресторане белоснежные скатерти, а возле Кондратьева с его возлюбленной стоит по бокалу.
Очень контрастно.
Я смотрю на бокал, в котором застыло кроваво-красное вино. Смотрю на надменную физиономию Димы, который не видит ничего и никого, кроме своей ненаглядной барышни.
Ноги сами несут меня к столику.
– А вы хорошо смотритесь вместе, – хмыкаю, не стесняясь. – Один спит со всем, что шевелится, у второй моральные принципы на уровне кролика. Знаете, чего-то вашей идиллии не хватает?.. Ах да!
С этими словами я опрокидываю бокал на Кондратьева, и тот даже не отстраняется. Глядит только во все глаза, будто меньше всего ожидал, что придет обманутая бывшая и закатит истерику при всем ресторане. Вино стекает с его волос, им заляпала рубашка и скатерть. Мне даже нравится это зрелище.