– На службу, конечно, не возьмут, – закинул удочку Павел.
– Конечно, нет. – Шаров посмотрел ему прямо в глаза.
– Четыре трупа, сорок лет.
– При пороге в тридцать пять… Это хорошо, что ты все понимаешь.
– Ну да, ну да…
Павел хотел скрыть недовольство, но раздражение перло из него, как вода из дырявой грелки.
– Ты же сам сейчас сказал «четыре трупа». Четыре!.. Я понимаю, ты был в бешенстве… Я и сам не сдержался бы… Зою какая-то мразь…
– А она тебе дорога, да?
Шаров думал недолго.
– А она мне дорога! – Он посмотрел Павлу в глаза – как на амбразуру бросился.
– Дорога?
– Да, я еще тогда в нее влюбился… И ты, конечно, догадываешься.
– И эта твоя помощь… Сколько лет ты квартиру для нее снимал?
– И снимал… А потом понял, что будет легче купить…
– И купил?
– Поверь, это было не так уж и трудно.
– Ну да, Стив сейчас на подъеме.
– Да, Паша, да! Я не хочу ничего перед тобой скрывать. Да ты и сам все понимаешь…
– Стив подходил ко мне, предлагал сотрудничество. – Павел нарочно взял паузу.
И Шаров правильно его понял.
– И ко мне подходил… Я тогда с ним подрался… – Он провел пальцем под глазом, где у него когда-то темнел синяк.
– С Еникеевым ты ему помог?
– А вот тут ты не прав! – Леня вдруг стал красным как рак. – Для меня… И вообще, это слишком.
– А Стив смог.
– Ты думаешь, я не чувствую за собой вины?
– А Молдаванина зачем убил?
– Я не собирался его убивать… Но мне действительно позвонил Стив… Младший… Старший всего лишь хотел сдать Молдаванина… Только не думай, что я ищу себе оправдание…
– Значит, на Стива ставку сделал? И не прогадал, – презрительно усмехнулся Павел.
– Паша, ты должен понимать, что я никогда и никому не скажу то, что сказал тебе. – Шаров смотрел на него с тихой, но явно выраженной угрозой.
– Я понимаю, каждый устраивается в этой жизни как может.
– И ты устроишься. С работой я тебе помогу.
– Поможешь?
– Ну ты же должен со мной за квартиру рассчитаться.
Шаров слегка растянул губы в улыбке. Как будто и не нужны были ему деньги за квартиру, а счет выставил, чтобы Павел не чувствовал себя нахлебником.
Но в этом Шаров слега прогадал. Павел действительно чувствовал себя халявщиком, но в нагрузку к более сильной обиде. Зря Шаров открылся перед ним. Одно дело – догадываться, и совсем другое – знать точно.
– Рассчитаюсь.
– Вот и договорились.
– И за Зою рассчитаюсь. Ты же любишь ее? – недобро спросил Павел.
– Ну когда-то было… – Шаров немного потупился.
Он уже жалел о том, что открыл перед Павлом свою душу. Но ведь его никто не тащил на исповедь, не приставлял пистолет к затылку. К тому же Шаров прожжен жизнью насквозь и психологию человека изучил от и до. Он знал, что правда – это открытые карты, за которыми можно спрятать ложь. Да, он работал на Стива, помогал ему, но Зою не трогал, нет, ни в коем случае. Ага, так ему и поверили! Знавал Павел таких умников…
– А сейчас?
– Сейчас только чувство долга… В том, что Зою похитили, была и моя вина.
– А может, это вы со Стивом все подстроили?
– Паша, я тебя очень уважаю. Но давай ты притормозишь коней!
– У тебя есть ключ от ее квартиры?
– Это теперь и твоя квартира.
– Леня, не уходи от ответа!
Павел повысил голос, мужчина и женщина, отдыхающие за отдаленным столиком, повернули к ним головы, но его это уже не волновало. Мысль о том, что Шаров занимался сексом с его святыней, уже не бесила, она взрывала сознание.
– Нет у меня ключа! – мотнул головой Леня.
Он уже не просто жалел о том, что встретился с Павлом, он лихорадочно искал выход из ситуации. Рука его невольно скользнула под полу пиджака, где у него мог скрываться пистолет.
– Если что, Еникеева я тебе не прощу. Но проглочу. А за Зою я тебя убью!
Павел окончательно сорвался с тормозов, но первым камень бросил все же Шаров. Он действительно выхватил из-под пиджака пистолет.
Леня и раньше не славился бойцовскими качествами, а сейчас и подавно уступал Павлу. В зоне Павел тренировался каждый день, с пристрастием человека, который готовится к суровым испытаниям. А Леня грел задницу в мягком кресле, наслаждаясь сытой и относительно спокойной жизнью. Сейчас Павел мог убить его голыми руками, именно этого Леня и боялся, поэтому и схватился за пистолет.
Павел и без того не прочь был врезать Шарову по физиономии, а тот вдобавок запустил в нем боевые рефлексы. Павел перескочил через стол, блокируя правую руку противника, вырвал пистолет и провел удар локтем.
Он ударил всего лишь один раз, но этого хватило. Шаров мешком рухнул на спину и затих без признаков жизни. Павел вмиг протрезвел, унял злость и склонился над Леней.
Удар пришелся в висок, это запросто могло привести к летальному исходу. Но Шаров был жив, он хоть и слабо, но дышал. И пульс прощупывался.
Павел глянул на пистолет, обычный «ПМ» с номером, возможно, табельный ствол. Видимо, Леня прихватил его для подстраховки. И очень сильно мог об этом пожалеть. Если Павел поведет себя как свинья.
– Сюда, сюда! – заорал кто-то.
Павел поднял голову и увидел официанта, который махал рукой, призывая проходящий мимо патруль милиции. Павел качнул головой, отказывая себе в удовольствии сдаться на милость закона. А вдруг Шаров пойдет на принцип, вдруг закроет его еще лет на пять, а в колонию возвращаться не хотелось, уже лучше на кладбище, чем туда.
Павел быстро вернул пистолет в кобуру, глянул на Шарова, который пошевелил пальцами, будто подавал ему знак, перескочил через ограждение кафе и рванул в чащу леса.
Зоя стояла у двери, не шевелилась, даже дыхание затаила, но Павел все же чувствовал ее. Возможно, Леня уже очнулся, позвонил ей, предупредил об опасности, которую представлял собой Павел. Логика простая: если он избил Шарова, то могло достаться и ей.
Зоя не открывала, но Павел злился только на самого себя. Нельзя было срываться: не в том он положении, чтобы ввязываться в дикую историю. Да и не с тем человеком связался. Был бы Леня просто начальником ГУВД, а он еще и друг. Хоть и бывший. Надо было держать себя в руках, тем более что ничего еще не ясно. Может, и не приходил никто к Зое по ночам, не выдавал себя за Павла…
– Зоя, ты можешь не открывать. Но ты должна выслушать меня. Если вдруг меня посадят, если вдруг я надолго исчезну, жди меня. Жди! Я обязательно вернусь!..
Павел вскинул брови, удивляясь самому себе. Из глаз вдруг выкатилась слеза. Это ведь из-за него она стала такой, это он обрек ее на жалкое беспросветное существование. Он сейчас уйдет, а Зоя снова останется наедине со своей болезнью. А какая-то мразь будет пользоваться этим.
Он уже поставил ногу на лестничную ступеньку, когда дверь вдруг приоткрылась.
– Не уходи, – попросила Зоя.
Она не выглядывала за порог: как обычно, боялась чего-то. Но голос ее звучал отчетливо, как будто она стояла в полушаге от него.
Павел зашел в дом, закрыл за собой дверь, и Зоя прильнула к нему.
– Я так тебя ждала!
– Я знаю.
– И пахнешь ты как мой Павел!
– Зачем же ты говорила… – спросил он и прикусил язык, осуждая себя за ненужный вопрос.
Он и без того двумя ногами стоял на том тонком льду, который представляло собой душевное равновесие Зои.
– Просто когда ты приходил по ночам… Или это приходил не ты? – вдруг задумалась Зоя.
Задумалась она крепко, но выглядела при этом вполне адекватно: взгляд не совсем ясный, но без туманности, голос чистый.
– Я приходил только во сне.
– А он приходил… Или не приходил… А если он приходил, я не знаю этого человека…
Зоя задумалась. А вдруг она знает этого человека?
За дверью послышались тяжелые шаги, тут же кто-то нажал на клавишу звонка. Павел невольно глянул на дверь. Странно, внутреннего засова на ней не было. И ключ Зоя в замке не держала. Это значило, что дверь могли открыть изнутри… Семен этим пользовался. Возможно, не только он.
Павел глянул в глазок и никого не увидел. А по лестнице кто-то тяжело бежал. Или оперативники за ним пришли, или даже спецназ.
– За мной пришли! Я могу сдаться! – Павел сжал ее запястья.
Зоя мотнула головой, взгляд ее заволокло нездоровой пеленой.
– Тогда я ухожу!
– Я буду тебя ждать, – кивнула она.
– И ничего не бойся.
– Я буду тебя ждать!
– Ничего не бойся!
В дверь с силой ударили, но Павел уже был на балконе. Глянул вниз, а там действительно люди в касках и с автоматами. Один боец, увидев его, уже потянулся к рации, закрепленной на плече.
– Я вернусь! Обещаю!
Павел знал, как нужно бить бандитов. Набираешь разгон и пошел. Сейчас он спасался бегством от закона, значит, разгон ему нужен двойной.
Комнаты в малосемейках маленькие, балконы такие же крошечные, зато расстояния между ними серьезные. Нужен мощный рывок, чтобы перескочить с одной железобетонной коробочки на другую, и Павел сумел добыть в себе необходимую для резвого старта искру. Правда, дотянулся лишь до деревянного ящика с землей, в котором росли цветы. Ящик оборвался, но Павел к этому времени уже прочно держался за железобетонный край балкона. Подтянулся, перемахнул через перила, выбил стекло, открыл дверь.
Он понимал, что поступает неправильно по отношению к своим соседям, но у него не было другого выхода. Он должен был не просто разобраться в ситуации со сновидениями во плоти, но и получить доказательства. Если это все-таки Шаров похаживает к Зое, он выйдет на него и закончит начатое, а если беспредельничает кто-то другой, разговор будет короткий.
Из кухни навстречу ему вышла насмерть перепуганная женщина, с ней проблем не возникло.
– Открывай! – Павел показал ей на дверь.
И она поспешила избавиться от него.
Он торопился. Стоящий внизу спецназовец наверняка уже выслал к соседнему подъезду подмогу. Так и оказалось, но наряд следка замешкался, и Павел успел спуститься вниз до того, как группа захвата блокировала выход из подъезда. А дверь в подвал, на счастье, оказалась открыта.