– Леня.
– Леня?!
– Всех.
– А ты? – Зоя пыталась скрыть разочарование, но не смогла.
– Я не мог… Физически не мог…
Морально Павел готов был к убийству. И будь у него возможность, он с легкостью нажал бы на спусковой крючок. Альберта бы пристрелил с превеликим удовольствием. Но все же он рад был, что ему не пришлось опять проливать кровь. И готов был всю жизнь благодарить Леню за его решимость и сообразительность.
– А Леня?
– Леня смог.
– И Альберта он?
– И Альберта.
– Молодец! – Зоя улыбнулась так, как будто мысленно улыбнулась Шарову.
– Так никто и не говорит…
– Не надо говорить, надо делать, – отрезала она.
Павел с удивлением глянул на жену. Уж не осуждает ли она его за упущенную возможность проявить себя?
– Я сделал все, что в моих силах…
Зоя будто встрепенулась, посмотрела на него родными глазами.
– А кто говорит, что ты ничего не делал? Ты же поехал с Леней в Москву?
– Поехал.
– И ко мне примчался… Устал, наверное?
– Голова болит, – признался Павел.
Удар по шейным позвонкам не прошел бесследно, и гематома там, и голова всю дорогу болела, в самолете просто раскалывалась.
– Поехали домой?
– В Горовец?
– Можно и в Горовец… Но я бы пока не спешила…
– Леня там порядок должен навести. Чтобы от Альберта ничего не осталось.
– Это хорошо, это очень хорошо… – в раздумье проговорила Зоя. И, деловито глянув на Павла, сказала: – Ты бы пошел, глянул, как там в саду, может, перезахоронить надо?
– Гляну.
Как оказалось, Зоя сделала все по науке. И яму глубокую вырыла, и землю, закапывая, утрамбовывала плотно, слой за слоем. И дерн аккуратно срезала, прежде чем начать, затем так же старательно вернула все на место. Вряд ли грунт просядет в ближайшее время, а если вдруг и случится такое, никто не заметит.
– Мне их совсем не было жалко… – сказала Зоя, беря Павла за руку. И, немного подумав, спросила: – Это плохо?
– Ты отомстила за себя, – кивнул он.
Зоя поступила нехорошо, но и не плохо. И все же потакать ей ни в коем случае нельзя. А то вдруг войдет во вкус…
– И Леня отомстил, – кивнула Зоя.
– Ну да.
Павел отстранился от нее, направился к дому. Ну, конечно, только Леня за нее и отомстил, а он просто так одиннадцать лет отмотал.
Зоя нагнала его, снова повисла у него на руке.
– Ты что, обиделся?
– Глупости какие!
– Я не хотела тебя обидеть. Просто подумала, что у меня в жизни два достойных мужчины.
Павел остановился в недоумении, но на Зою не посмотрел.
– Но тебя-то я люблю!.. А Леню всего лишь уважаю… Очень уважаю!
– Ну да, он, конечно, достойный, – вынужден был согласиться Павел.
– А ты самый лучший!.. Если отвезешь меня домой. Прямо сейчас… Что-то мне холодно!
Зоя сначала просто завибрировала изнутри, затем ее хватил самый настоящий озноб, а когда они подъезжали к дому – затрясло как в лихорадке.
В дороге обошлось без происшествий. Никто их не преследовал, не пытался захватить Зою или убить Павла – похоже, ситуация окончательно успокоилась. Позвонил Шаров, сказал, что у него все хорошо, следствие приняло его версию, спросил про Зою.
Дома Павел в первую очередь запустил печь в сауне, затем приготовил для Зои горячий чай. Она полезла в бар, достала оттуда бутылку виски. Останавливать ее Павел не стал. Даже подбодрил. Желание напиться – естественная реакция на сильнейший стресс, который хоть и с опозданием, но все же навалился на Зою. И не самая худшая защита для психики.
Зоя выпила, попарилась в сауне, добавила еще и завалилась спать. Проснулась она только к обеду – кислая, унылая, но в состоянии, далеком от помешательства. Павел очень хотел верить, что это был последний всплеск насилия в их жизни. Они с Зоей – мирные люди, просто не нужно их трогать.
И снова Леня – как снег на голову. И снова летом. Тем же самым. Павел даже соскучиться не успел, а он уже тут как тут.
– Если не рад, так и скажи!
Он снова смотрел на Павла как начальник на подчиненного. Расправил крылья, воспарил над прозой жизни. Все у него хорошо: с Альбертом разобрался, себя выгородил – жизнь наладилась. И прерванный отпуск продолжается.
– Да рад, рад! – Павел хлопнул его по плечу.
И у них с Зоей все хорошо.
Зоя все еще вспоминала Марио и Шмеля, но, как обычно, без всякого сожаления. Они сами во всем виноваты, считала она, и ее психика легко с этим соглашалась. Правда, вчера снова приложилась к виски, но совсем чуть-чуть.
– Леня!
Зоя вышла к нему в летнем сарафане, красивая, как небесное сияние, невинная, как улыбка ангела, и чувственная, как эпоха Возрождения. Леня снова впал в ступор, глядя на нее, но в этот раз не растерялся, поцеловал в щечку. Видимо, решил, что имеет на это право. Да и Зоя совсем не возражала.
И еще Шаров полез во внутренний карман летнего пиджака, вынул оттуда футляр, открыл его и показал колье с ягодками из жемчуга на веточках и с перламутровыми листьями.
– Леня! – Зоя замерла от восторга.
– А это не просто подарок! Это немой укор! – глянув на Павла, сказал Леня.
– Даже так?
– На свадьбу меня так и не пригласили! Сбежали! А я тут с шашлыком сражался. – Леня весело щелкнул себя пальцами по горлу.
– Пока на лопатки не уложили, – кивнул Павел.
– Ну так что, на свадьбу приглашаете?
Леня вынул колье из футляра и растянул его на растопыренных пальцах. И на Зою он смотрел, как будто гипнотизировал ее. А она, завороженно глядя на него, наклонила голову, чтобы он смог повесить ей колье на шею.
– Может, лучше к белому платью? – спросил Павел.
И этим как будто снял с Зои чары. Она вздрогнула, распрямила спину и просто взяла у Лени колье.
– Ну конечно к белому. Вечером надену. И буду самой-самой! – Зоя забавно хихикнула и крутнулась так, чтобы сарафан на ней вздулся куполом. И кокетливо попридержала подол. Леня проводил ее завороженным взглядом.
– Ты даже не представляешь, как я тебе завидую! – пробормотал он, заставляя себя перевести взгляд на Павла.
– А вслух об этом обязательно говорить?
– Обязательно, – ничуть не смущаясь, кивнул Шаров. – Это чтобы ты на лаврах не почивал. И мне помог. Как друг, товарищ и брат.
– В чем?
– Я же говорил, что мне тоже нужна такая же красота. Сегодня идем гулять по набережной – только ты и я. Но красавицу снимаем только для меня.
– Таких, как Зоя, больше нет.
– А вдруг мне повезет? Даже больше, чем тебе.
Павел кивнул. Он действительно желал Лене вселенского счастья. Лишь бы только он не засматривался на Зою.
Оксана умела очаровывать: роскошная блондинка с нежной улыбкой, приятный звучный голос, хорошие манеры, прекрасная фигура. Зоя могла не переживать: Оксана и близко не могла сравниться с ней. Но все-таки Зоя ревновала, и не столько к Павлу, сколько к Лене.
А могла бы и к Павлу приревновать. Это ведь он снял Оксану. Леня ее заметил, хотел подойти, растерялся, распустил нюни, пришлось его выручать. Более того, Павел просто обязан был подженить друга, чтобы отвлечь его от собственной жены. Дурацкая, конечно, ситуация, впрочем, Павел и не собирался ничего объяснять Оксане. Просто познакомил ее с Леней и отошел в сторонку, можно даже сказать, спрятался за спиной у жены. А Оксана больше тяготела к нему, чем к Лене. Может, потому и не осталась с ним на ночь.
Третий вечер они проводят в компании с Оксаной. Снова посиделки с шашлыком, вином и коньяком, опять все под градусом. Но женщины так и не подружились. Зоя ревновала Оксану к Лене, а та – ее к мужу. Во всяком случае, складывалось такое впечатление. Да и Леня, казалось, радовался тому, что Зоя к нему неравнодушна…
Обстановка за столом – не очень. Одному только Лене весело: он хохмил, травил анекдоты, но его слушали только из вежливости. Хотя вино шло хорошо.
– Ну, мне пора. – Оксана легко заставила себя улыбнуться. Поднялась, мягкими, чувственными движениями оправила платье. Леня помог ей выйти из-за стола.
Гостей проводили до ворот. Зоя с трудом скрывала радость, прощаясь с Оксаной. Леня затаенно улыбался, глядя на обеих. Знал он, что творится у Зои на душе.
– Скатертью дорога, – закрывая калитку, буркнул себе под нос Павел.
– Что? – спросила Зоя.
– Да надоели…
– А чего ты такой злой?
Павел исподлобья глянул на Зою. Ну вот, уже и придирки начались. Муж плохой, Леня хороший.
– Мало выпил, – хмыкнул он.
– Оксаночка уехала, да? – язвительно спросила Зоя. – С Леней.
– И что? – нахмурился Павел.
– Думаешь, я не знаю, как вы с ней познакомились!
– Вообще-то, я об этом уже забыл.
Павел озадаченно смотрел на жену. Интересно, кто посвятил Зою в подробности столь романтического процесса? Оксана сболтнула по секрету или Леня – по злому умыслу?
Одно хорошо: легкая ссора между мужем и женой – признак душевного равновесия в семье. Зоя злилась на Павла как совершенно здоровая женщина.
– А я помню!
– А припоминаешь кому, мне или Лене?
– Лене? При чем здесь Леня?.. Мне все равно, с кем он там познакомился… Даже хорошо, что познакомился… Даже очень хорошо!
– Вот потому и познакомился.
– Потому ты ему помог, – меняя гнев на милость, улыбнулась Зоя.
Она подошла к Павлу, обняла его и поцеловала.
– Никогда не смей меня ревновать! Это меня обижает. И ты должен понимать почему!
Все так же улыбаясь, она оттолкнула Павла и направилась к дому.
Она ушла, а он вернулся в беседку: нужно было убрать со стола, а то утром налетят чайки, превратят остатки роскоши в обыкновенный мусор. Почему-то захотелось присесть, и коньяк под руку подвернулся. Павел выпил, расслабился.
Ночь по-настоящему летняя, теплый бриз приносил шум волны и отгонял редких комаров, а кресла мягкие, удобные. Проснулся Павел оттого, что кто-то тронул его за плечо.
– Выпьем? – спросил Леня.