— Это тебе, — произнес незнакомец.
А ему чего надо? Еще один поглумиться хочет? Предложит сравнить себя с принцем? Я отодвинулась, наученная горьким опытом непростого дня.
— Зачем?
Не принимать никаких подарков, не отвечать на комплименты, вообще лучше молчать и сразу уходить. Магией тут, казалось, владеют абсолютно все… Кроме меня.
Глава 8. Иллар
Девушка резко подскочила со скамейки. Неловко улыбнувшись, она попятилась к выходу из зимнего сада и вскоре ретировалась. Плотно прикрыла дверь. Громко вздохнула за ней, вызвав усмешку, и застучала каблучками по плитке коридора.
— Беги, птичка, — повертел я в руках черную розу. — Беги, пока можешь.
Эмилия оказалась проворной. Я наблюдал за ней со стороны, не приближался. Сразу после нашей ночи, правда, перехватил ее на пути к студенческим комнатам, но последующие дни старался держаться на расстоянии.
Меня забавляла ее стойкость. То, как беднячка не могла дать отбор богатеям, хотя видно было, что сильна духам и может ответить, но ради чего-то или кого-то сдерживается. Как она с завидным упорством попадала в ловушки: то покрывалась разноцветной краской или мхом, то путалась в паутине, то начинала громко икать. И каждый раз гордо вздергивала подбородок. Уходила по-королевски, не обращая внимания на смех ее однокурсников.
Сегодняшний день не стал исключением. Эмилия влетела в мерцающую дымку на входе в столовую и покрылась волдырями. Сдержала визг, лишь поджала губы. Обернувшись на хохочущих возле окна парней, пронзила их гневным взглядом и отправилась к лекарю.
— Ты видел? — сквозь смех произнес рыжий. — Я даже не заморочился над маскировкой. Говорю же, девку взяли по блату. Она не обладает магией и поэтому не замечает ловушки.
— Обладает, — обернулась к нему шатенка с забавной родинкой над губой. — Мне «посчастливилось» оказаться с Эмилией за одним столом во время сдачи экзаменов. Поверь мне, еще как обладает.
Я мысленно согласился с ней и направился к выходу из столовой. Эмилия с рождения наделена сильным даром — это безусловно. Подобное нельзя получить ни от какого артефакта или благословения в храме. Я прочувствовал действие ее чудовищной магии на себе. Именно потому невзлюбил девчонку и сделал целью своей мести. Не ее одну — всю троицу. Слишком удачно сошлись карты, чтобы не воспользоваться случаем и не столкнуть лбами своих врагов.
А теперь, спустя четыре дня после свадьбы и нашего с Эмилией крайне близкого знакомства, я снова пришел в закрытый сад. Телепортировал себе на ладонь черную розу. Не задумываясь, подошел к неподвижно сидящей на скамейке девушке и замер в паре дюймов от того, чтобы вновь погладить бархатными лепестками щеку… жены ищейки.
Какое странное стечение обстоятельств.
Какой интересный подарок и в то же время насмешка судьбы.
Я отчетливо помнил тот день, когда все случилось. Мой разговор с профессором Хорсом, его уговоры отучиться еще один год в академии, свое нежелание оставаться в Оринсе. Слишком опасно. Я не трус, чтобы бежать от малейшей опасности, однако иногда стоит притаиться. Хотя бы на время.
— Посиди в лаборатории, — уговаривал мой единственный друг и одновременно наставник, поправляя перед зеркалом вечно вьющиеся непослушные волосы. — На сегодня осталась последняя пятерка абитуриентов, и мы закончим наш разговор.
— Хорс, — недовольно покачал я головой, но остался стоять на месте.
— Прошу, Иллар!
Он вышел через смежную с закрепленной за ним аудиторией дверь. Громко поздоровался, представился, как Хорс дэ Мьюви, попросил занять свободные места. Я тоже когда-то был там в роли абитуриента. Пришел в академию по наставлению друга ради возможности получить лицензию на использование магии и вскоре понял, насколько здесь опасно. Меня вычислили. В прошлом году я почти попался, когда едва не шагнул в незаметную ловушку — спас рев магмобиля вдалеке и неожиданный девичий смех в глубине леса.
— Перед вами котлы с водой, — доносился из-за двери спокойный голос Хорса. — Слева лежат мешочки с травами. Справа вы найдете книгу со стандартными рецептами. Задача предельно проста: приготовить какое-нибудь зелье первого уровня на ваш выбор. Учтите, что в вашем распоряжении есть полчаса, заготовленный набор и умение вливать магию. Поехали!
Зашуршали переворачиваемые страницы. Я ухмыльнулся, наизусть помня список доступных им зелий. В выданных сборниках подходили лишь пять из двадцати рецептов, размещенных в первом разделе.
Одни готовились больше получаса, другим требовались особые условия и ингредиенты. Поэтому абитуриенты сейчас выбирали между зельем проявления ауры, успокаивающим напитком, слабой заживляющей микстурой, чесоточным порошком и жижей-вонючкой. Большинство останавливались на втором, иногда третьем. Последние два никому не нравились из-за необходимости показывать свое творение в действии. Но на всякий случай я отключил обоняние и уселся поудобнее на диванчике Хорса.
Ничего не предвещало беды. За окном пели птички. В руках лежал толстый фолиант с древними письменами, помогающий взглянуть на магию под другим углом. Как вдруг раздался взрыв.
Я вскочил на ноги и подлетел к выходу. Распахнул дверь в смежную с лабораторией комнату и покачнулся от вмиг окутавшего меня густого сизого дыма. Сознание затуманилось. Я закрыл глаза и увидел мир совершенно иначе. Будто вселился в чужое тело и шел по коридору академии, присвистывая любимую песенку профессора Грэтча.
Но в следующий миг все вернулось на круги своя. Хорс крикнул, чтобы абитуриенты оставались на своих местах. Сам же вытолкнул меня и, часто моргая от едкости дыма, процедил:
— Спрячься. Сейчас придет ректор и лучше, чтобы он о твоем присутствии не узнал.
— В окно?
— Нет, дождись меня здесь, — возразил дэ Мьюви и поспешил обратно в аудиторию. — Спокойно! Ничего страшного не произошло.
Дым, который валил из щели между полом и дверью, постепенно начал светлеть, пока совсем не исчез. Я потер нос, пытаясь возвратить обоняние, но ничего не вышло. Будто то секундное переселение разума в чужое тело полностью лишило меня нюха. Вновь посмотрев в сторону аудитории, я подхватил стул и направился к ширме в углу, за которой и спрятался. Сел и вновь приготовился ждать.
Громкий кашель, испуганные вопросы по поводу произошедшего и лихорадочное недоумение пятерки абитуриентов вскоре прекратились. Вместе со звуком уверенных шагов воцарилась минутная тишина.
— Что здесь произошло?
— Эмилия Ллир, — коротко ответил Хорс.
Кто-то прочистил горло. Свистом отозвалась открываемая в лабораторию дверь. Снова шаги.
— Подозреваю, — скованно заговорил профессор зельеварения, — Эмилия приготовила зелье обмена душ.
Я подобрался. Обратился в слух.
— Обмена душ? — недоверчиво произнес ректор.
— Скорее всего, слабую формулу, — пояснил Хорс. — Я попал под воздействие и на несколько мгновений вселился в чужое тело. Но все же! Не представляю, как девушке удалось сделать сложнейшее зелье из стандартного набора экзаменационных трав. Там не было ни лакрицы, ни серого мха. Я лично проверял мешочки на каждом столе.
— Интересно, — задумчиво протянул дэ Ритэн.
— По итогу она не выполнила условия для поступления, однако выпускать в мир такую силу без изучения, огранки и четкого контроля опасно.
Я различил перестук пальцев по столу. Уловил тихий недовольный вздох.
— И еще, — добавил Хорс. — Я не могу ручаться, насколько длительным будет действие зелья, потому что даже не представляю, какие травы были применены. Взрыв все съел. В худшем случае, переселение душ будет происходить некоторое время.
— При каких условиях?
— Если короткая формула, то неделю и во время сна. Если самая сложная, то три-шесть месяцев. Если нам совсем не повезло — по желанию хозяина…
— Можно предугадать, кто в кого переселится?
— Не возьмусь. Слишком много влияющих факторов. Все зависит от самоконтроля. А по желанию… Тут уже важно умение настраиваться на определенного человека, — на окончании фразы голос Хорса еле уловимо дрогнул.
Я нахмурился, не до конца понимая причину его беспокойства, и вновь прислушался. Но дальнейший разговор не нес в себе полезной информации. Лишь заверения дэ Мьюви, который обращался к абитуриентам, что не стоит беспокоиться. Ректор сообщил о вынужденном контроле каждого из прямо или косвенно пострадавших. Также приказал не покидать академию до окончания расследования. За этим последовала скучная волокита и множество бестолковых расспросов.
— Иллар, — спустя полчаса позвал Хорс. Он только что выпроводил перепуганных и ничего не понимающих первокурсников и спешил предостеречь меня, — ты все слышал?
Губы мои растянулись в улыбке. Я вышел из-за ширмы и поинтересовался:
— Что же тебя взволновало, мой друг.
— Только не наделай глупостей.
— Не понимаю, о чем ты, — обронил я и направился к выходу.
— Иллар?
Я обернулся.
— Вижу, ты больше не собираешься бросать учебу.
— Обстоятельства изменились, — пожал я плечами и покинул лабораторию.
Правда, тогда я еще не знал, как скажется на мне действие сизого дыма. С того момента каждую ночь, стоило уснуть, дух переселялся в чужое тело и был заточен там некоторое время. Это изматывало. Разум сильно уставал. День плавно перетекал в ночь, и та тянулась мучительно бесконечно. Первое время все происходило бестолково и беспорядочно. Я ходил с синяками под глазами, прыгал то в раньше времени приехавшую третьекурсницу, то в старика Эдварда, который вечно в темное время суток бродил по территории академии и следил за порядком, то в сторожевую собаку. Прыжок в последнюю запомнился больше всего. После него мне несколько часов беспощадно болела голова и собственное тело плохо слушалось.
Страдали все. Хорс и пятерка поступивших студентов-первокурсников оказались под присмотром группы преподавателей. Ночные прыжки отличались друг от друга. У кого-то это больше напоминало сон, кому-то повезло меньше, и они мучались целую ночь заточением в чужом теле, где ощущаешь себя, будто в клетке. Я сначала тоже не мог понять, как все работало и можно ли от этого избавиться. Но потом мне вспомнились слова дэ Мьюви про самоконтроль. Он-то и помог научиться управлять телом, в который вселялся мой дух.