— Посмотрите внимательно на пакет, — принялся за свою старую песню Дима. — Вы не замечаете ничего странного? Лена, возьми пакет в руки и встань.
Лена послушно выполнила команду — предстала перед удивленным Костиченко с пакетом в руках.
— Вот! — торжествующе воскликнул Дима.
— Не вижу ничего примечательного, — сказал Костиченко, оглядывая девочку с головы до ног.
— Как, совсем ничего? — изумился Дима.
— Перестал бы ты морочить голову человеку и рассказал все словами, — буркнул Илья.
— Вы посмотрите, где находится дырка! — продолжал Дима, гордый тем, что наконец-то ему удалось стать центром внимания.
— Она находится на пакете, — осторожно предположил совершенно уже сбитый с толку Костиченко.
— Конечно, на пакете, где же ей еще быть, — фыркнул Дима. — Посмотрите, в каком месте она находится!
— Вы не думайте, он имеет в виду совсем не то, что на картинке у девушки рука отрезана, а то, что разрез мог сделать только человек очень маленького роста, — пояснил выкрутасы друга Илья.
— Может быть, ребенок? — предположил Костиченко.
— Нет, рядом с нами ни одного ребенка не было. Зато стояла женщина очень маленького роста…
— Лилипутка; что ли? — заинтересовался милиционер.
— Почти что, — ·согласился, Илья. — Нам еще тогда она очень не понравилась. У нее лицо такое… Ну, на сову она похож…
— Да, противная она была, — вставила немного пришедшая в себя Лена.
— Ну, что противная, это понятно, — сказал Костиченко, снова принимаясь что-то писать в тетради. — Будьте добры, опишите мне ее поподробнее.
— Маленькая такая… — начал Дима.
— Волосы прямые, длинные, собраны в хвост и гладко зачесаны, — добавила Лена.
— Платье темно-синее, с широкой юбкой, — внес свою лепту Илья.
— И лицом на сову похожа, — закончил словесный портрет предполагаемой преступницы Дима.
— Про сову я уже слышал, — заметил Костиченко. — Теперь нам нужно решить один вопрос…
— Какой? — поинтересовался Дима.
— Будем ли вносить кольцо в опись?
— Конечно будем, как же иначе? — возмутился Илья.
— Зачем? — терпеливо поинтересовался милиционер. — Я же уже сказал, что все равно его не найдут! Так зачем же зря стараться?
— А может, все-таки найдут?! — с надеждой в голосе предположила Лена. — Оно ведь старинное, таких очень мало.
— Ну хорошо, — устало вздохнул Костиченко. — Дело ваше, пусть ищут!
Он снова вписал что-то в свою тетрадь, затем покопался в ящике стола и протянул Лене листок бумаги.
— Пиши заявление.
— По-моему, ничего они не найдут, — сказал Дима, покидая вместе с друзьями здание милиции.
— Вообще-то мне тоже кажется, что дело безнадежное, — поддакнул Илья.
— Пожалуйста, не говорите так, ребята, а то я сейчас опять расплачусь, — простонала Лена.
— Да тут уж плачь не плачь, а ничего не сделаешь, — философски заметил Илья. — Понимаешь, карманника можно поймать только на месте преступления, а попробуй его застань врасплох!
— Только если выследить этого вора и обнаружить склад награбленного, — предположил Дима.
— Так он и показал тебе, где все добро прячет! — ухмыльнулся Илья. — Даже если мы и выведаем место жительства этой совихи, вряд ли обнаружим у нее на квартире следы ее преступной деятельности.
— Во-первых, не «на квартире», а «в квартире», — поправил друга Дима. — А во-вторых, я же не говорю, что там все комнаты должны быть завалены крадеными кошельками! Просто вряд ли она спихнет это колечко в ближайшем будущем, а это дает нам шанс!
— С чего это ты решил, что она от него не будет пока избавляться? — поинтересовался Илья. — Может, завтра же побежит в скупку и толкнет его. Или в антикварный магазин… Колечко-то старинное!
— Вот то-то и оно! — подтвердил Дима. — Я про что и говорю! Если у этой совихи есть хоть немного мозгов, то она сразу поймет, что кольцо невыгодно отдавать в скупку — его там как лом купят, а в антикварном магазине она за него хорошие деньги получит! Но пока…
— Пока она побоится это делать, потому что решит, что мы заявили в милицию и кольцо может быть в розыске, — уловил и продолжил Димину мысль Илья. — А значит, совиха выждет какое-то время! Да ты у нас просто гений!
— Гений-то гений, — скромно потупился Дима. — Да вот только совиху еще выследить нужно!
— Так в чем же дело! — с энтузиазмом в голосе сказал Илья. — Каникулы у нас пока еще не кончились, а значит, времени свободного навалом! Можно начать слежку!
— И где ты собираешься искать эту мымру? — поинтересовался Дима… — Или ты думаешь, что она каждый день в это время по этому самому маршруту катается в надежде повстречаться с нами? Конечно, может быть, ей настолько понравилось колечко, что она решит ограбить Ленку еще раз — авось у нее еще какие-нибудь-украшения с собой будут. Но это уже какой-то рассказ для дебилов получается!
— Ну надо же, какой ты умный! — скептически усмехнулся Илья. — А то я сам бы ни за что не сообразил, что совиха все время разными маршрутами ездит! Просто нам нужно разделиться и кататься по разным маршрутам. Например, Ленка будет ездить по «первому», Я по «пятому», а ты, ну; к примеру, по «десятому»…
— И так с утра до вечера, — закончил Дима. — Но это уже бред какой-то! У нас же на второй день морская болезнь начнется! И потом, как ты собираешься объяснять родителям тот факт, что мы целый день где-то шляемся?
— А кушать мы что будем и когда? — вставила Лена.
— Да подождите! Я же еще не договорил! — возмутился Дима. — Целыми днями мотаться совсем необязательно. Я больше чем уверен, что она занимается своими гнусными делишками только в часы пик, когда народу в троллейбусах полно и можно спокойно резать пакеты все равно в толкучке никто не заметит!
— А что, звучит убедительно, — немного помолчав, вынес свой вердикт Илья.
— Значит, завтра начинаем слежку? — предложил Дима.
— Да, вам хорошо, а у меня теперь проездного нет! — уныло заметила Лена. Значит, мне каждый раз за проезд платить?! У меня денег не хватит!
— Насчет этого можешь не беспокоиться, — заметил Дима. — В цирк мы все равно не пошли, а деньги, которые мне папа на мороженое и колу дал, остались в целости и сохранности. Вот на них-то мы сейчас и купим тебе проездной!
Глава 3
Планета была чужда любому нормальному человеку. Неуютная планета; что и говорить. Хорошо хоть оружие есть: кроме обычного дисперсионного пистолета, имелись еще гранатомет и пулемет последней модели — «жало», как его называли знающие люди. Он стрелял синенькими кристалликами и укладывал врага насмерть. Но им можно было пользоваться только на близком расстоянии, иначе кристаллы рассеивались.
Маловато, ну да пока жить можно. Пошарим по коридорчикам, еще кое-чего подберем…
«Армия Гнева Господня» состояла из нескольких десятков тысяч аборигенов, неорганизованных и необученных. Но у них было преимущество — они были дома. Он же, бывалый и хорошо вооруженный Санитр Подземелий, должен был тщательно выверять каждый свой шаг и в любой момент мог угодить в Страну Вечного Дембеля без пересадок. Но он пока не собирался на заслуженный отдых! Совсем наоборот — ему нужно было добраться к «Прометею», но там уже шуровала «Армия Гнева Господня». Необходимо было что-то придумать. Тут он вспомнил об аэрозоле, лежащем в кармане, и двинулся на аборигенов.
Те даже испугаться не успели — попадали и заснули, вдохнув благодатную струю.
Вход на корабль был открыт. Оставалось справиться с теми, кто успел проникнуть внутрь корабля. К счастью, их было не так уж много, и отчаянного сопротивления они не оказывали.
Вот и сейф. Следовало уничтожить документацию и забрать матрицы с записями…
«С матрицами мне не резон лезть в заварушки; — решил Санитар, выбравшись из корабля. — Поэтому надо делать ноги. Почему, интересно, на этой планете приходится чаще бегать, чем воевать?»
Не успел он подумать, как показался новый отряд папуасов. Пришлось отбиваться. Уничтожить всех папуасов ему бы не удалось, нечего было и стараться. Но можно было их слегка щелкнуть по носу, чтобы не зазнавались и знали, с кем связываются. «Щелкать» пришлось, три раза — только на третий раз тупые аборигены усвоили, что шквальный огонь вредит здоровью. Они поумерили свой натиск, а потом и вовсе отстали.
— Где же Илья? Что он так долго не идет? — в который раз проныла Лена.
— Сейчас придет, куда он денется, в который раз попытался успокоить не на шутку разнервничавшуюся девочку Дима.
— Уж поскорее бы, а то мне надоело смотреть на то, как ты бродишь по лабиринтам и палишь по всему, что движется и не движется, — буркнула Лена.
— Не нравится — не, смотри. А палить я вынужден; потому что во всяких ящиках, колоннах и тому подобной дребедени нередко запрятаны весьма полезные вещи, назидательно ответил Дима.
— Терпеть не молу игрушки, в которых стреляют, — уныло сообщила Лена. — И как только люди не, понимают, что творят, — выпуская подобные игры!
— А что такого они творят? — удивился Дима.
— Ну вот, ты тоже не понимаешь, — буркнула Лена.
— Так объясни! — разозлился Дима. — А то я последние полчаса только и слышу о том, что чего-то не понимаю!
— Ну хорошо, я объясню, — огласилась Лена. — Вот сейчас ты еще не взрослый и играешь не в настоящую, а в игрушечную войну. А скоро ты вырастешь и, вполне возможно, захочешь поиграть в войну настоящую!
— Глупости какие! — возмутился Дима. — Вечно вы, девчонки, что-то придумываете!
— Вовсе я ничего не придумываю! — обиделась Лена. — Про это даже в газетах пишут, я сама читала!
— Я-то думал, ты уже взрослая, а ты до сих пор веришь в то, что в газетах пишут! — фыркнул Дима.
— Поживем — увидим, — передернула плечиками Лена.
Она хотела сказать еще что-то; но в это мгновение в дверь позвонили.
— А вот и долгожданный Илья, — провозгласил Дима, услышав, как друг здоровается с мамой, открывшей ему дверь.