Плантаго молчал довольно долго, чтобы я начала думать, что придется оставить его и лишиться возможности получить ответы. Он нисколько не преувеличивал, когда говорил, что не станет сдерживаться. Мне было страшно — его злость ощущалась почти как боль. Я могла бы помочь, но он ведь предупредил, тогда, в Мальворе, что не позволит применять к себе магию.
— Магистр Литен говорил, что магия времени в чистом виде почти никогда не проявляется у людей. Как и магия замены жизненного пути. Маги попросту не выдерживают: слишком легко потеряться в своих желаниях и воспоминаниях о прошлых… вариантах пережитого. Есть сведения только об одном таком маге, да и то — в древних легендах. Он служил королю сказочного государства, и то, что говорится о его могуществе в сказках — конечно, преувеличение. Поэтому магия времени до сих пор не изучена полностью, а возможно, никогда изучена и не будет. Слишком опасно ставить опыты. Ты была единственной на курсе, легко было писать выпускной трактат по собственным способностям…
Я бездумно взялась за перила.
— Да, магией времени пользуются провидцы. Но в основном они заглядывают в прошлое, а не в будущее. Предсказания будущего очень шатки — и не позволяют вносить изменения. Тем не менее, после принятия указа даже придворного звездочета отстранили от должности… по крайней мере, указ о запрете не распространился на целителей, способных поделиться собственной силой, — хмыкнул Верс. — Так вот, магистр Литен считал, что было бы опасным, проявись магия времени сразу у нескольких магов. Они бы меняли реальность по своему усмотрению и изменения эти вступали бы в противоречия… в результате, мир оказался бы на грани бедствия.
— Магистр Литен ничего такого не говорил, — возразила я тихо. Хотя легко могла бы представить, как преподаватель ходит по кабинету из стороны в сторону. У него была масса забавных привычек. Прямо посреди занятия его могла посетить какая-нибудь гениальная мысль, и тогда он застывал в той позе, в которой был застигнут озарением, наподобие статуи. А потом ничего — продолжал ровно с того места, на котором остановился. Он поглаживал короткую бороду — от горла к подбородку. Этакий ритуал, который свидетельствовал о крайней степени задумчивости.
Я недолго проучилась в Академии. Но мои способности были там известны, потому пришлось сменить имя. Но я не помню, чтобы хоть раз видела там Верса. А мы ведь должны были не просто пару раз встретиться и разойтись…
— Единственное, что было установлено наверняка: поскольку стержнем изменений становится маг времени, именно он хранит в себе память прошлом, даже если это прошлое, которого для других не было, — заключил Верс. — Так почему я должен тебе верить?
— Потому что ты помнишь меня. Если бы речь шла о замене жизненного пути, да еще с использованием магии времени — ты бы ничего обо мне не знал. Для тебя не было бы ничего, что случилось в прошлом. Ты разговаривал с магистром Литеном, это ведь тоже его теория.
— Теория! В том-то и дело, что предположения — это всего лишь предположения.
— Я не так уж часто использовала свои способности, и больше, чем на месяц, время не возвращала. Да и такое бывало всего один раз, когда дар только пробудился. Но всегда помнила именно я, а окружающие — нет, потому что для них ничего не происходило.
Я почему-то не стала рассказывать Версу о голосах, которые слышу каждый раз, когда пытаюсь вмешаться в чужую жизнь. Мало ли, как он к этому отнесется. И потом, мне всегда казалось, что духи, которые проверяют справедливость замены жизненного пути, не слишком-то хотят, чтобы о них стало известно. Не знаю, почему.
— Что бы ни случилось, это противоречит твоим же словам. С магией времени и бороться-то нельзя, потому что не с чем, по сути: нельзя вернуть то, чего еще не случилось, можно только пережить заново. Равной по силе является разве что королевская магия… и то если верить в теорию магистра Литена о том, что защита, дарованная Митиль, дала причудливое сочетание после того, как Эртали породнились с линезскими магами огня.
Верс развернулся и уперся в меня взглядом. Я замолчала, не зная, чего ожидать в следующее мгновение.
— Ты и его не помнишь? — спросил, наконец, маг. — Даже Сельвана?..
Я покачала головой. Откуда мне помнить пропавшего правителя? За всю свою жизнь прежде я не была во дворце, а во время, когда король выезжает в город, как известно, весь его путь огорожен и подойти не даст стража… конечно, если король Сельван любил выехать из столицы тайком и без охраны, как теперь иногда делает Альвет, вызывая недовольство ближнего круга, наверное, мы могли бы встретиться… Но этого не было!
— Ты же не хочешь сказать, что в прошлом… ты ведь шпион и был при дворе. Но это совсем не для меня, я не могла… помогать тебе, — пробормотала я.
— Да уж, из тебя бы шпионка получилась никудышная, — рассмеялся маг. Он стремительно подошел, и я невольно сжалась, ожидая очередной вспышки гнева.
Верс крепко взял меня за плечи и вгляделся в лицо. Не знаю, что он там увидел.
— Расскажи мне, что случилось, — решившись, попросила я. — Быть может, тогда…
— Нет! — отрезал он. — Если ты не помнишь, то пусть все так и остается. Это знание для тебя слишком опасно.
— Разве сейчас я в безопасности?
Верс резко разжал пальцы, отпуская меня.
— Ты неплохо держишься. Продолжай в том же духе и когда все закончится, просто уедешь из столицы, — процедил он. — Будешь жить своей жизнью, как раньше.
— А когда все закончится? — спросила я. Губы Верса искривились в знакомой ухмылке, но ответить он не успел. По лестнице поднимался Марель. Глухой слуга как будто не заметил ничего странного в нашем разговоре. Лишь поклонился, когда мы с Версом разом посмотрели на него.
Верс чего-то ждал, вряд ли его всерьез испугал дождь, который быстро успокоился. Но вместо того, чтобы собираться во дворец, маг попросту ушел, оставив меня наедине с Марелем в своем доме.
Я так и не смогла его понять. Верс замкнулся в себе, приняв решение. Я даже не была уверена, что он мне поверил. Он просто перестал со мной разговаривать, вот и все. Подозреваю, он даже мог забыть обо мне, так что я могла попросту уйти сама.
Марель проводил меня в гостиную и там оставил меня. На мои вопросы он отвечать не стал. Слуга не пытался доказать, что не слышит моих слов или не понимает смысла вопроса о том, куда направился его хозяин. Он просто поклонился и оставил меня с моими сомнениями и страхами.
И я копалась в собственных воспоминаниях, пытаясь понять, что там могло сохраниться о Плантаго. Но так и не нашла ни единого воспоминания. Он был просто пугающим незнакомцем, к которому я подошла в парке…
Не было объяснения случившемуся. Я не знала мага, который мог бы сотворить нечто подобное. Просто убрать из памяти другого мага все, что касается другого человека. Я ведь помню, что со мной происходило прежде. Конечно, не смогу сказать с уверенностью, что ела на завтрак в прошлом месяце… но не было в моей жизни «провалов», темных пятен, скрывавших месяцы или хотя бы недели. Сколько я должна была быть знакома с Версом, чтобы доверять ему, как другу?
Он ведь высмеял меня, когда я предположила, что могла участвовать в его шпионских делах. Значит, наше знакомство не было связано с работой… по крайней мере, с его работой. Тогда что? Он преподавал в академии? Мы познакомились на улице?
Могли ли мы быть близки? Проклятые ягоды на тарелке Верса намекали о доверии… И мне от одной мысли об этом становилось жутко. Верс был пугающим. Резким, грубым, не ведающим страха, но и о жалости забывающим… совсем не тот человек, который мог бы мне понравится.
И я снова приходила к единственному возможному объяснению: Верс зачем-то лжет, вызывая во мне сомнения. А другие? Кайлен говорил, что тогда, в Мальворе, Плантаго за меня беспокоился. Для чего ему вводить в заблуждение сопровождающих Альвета?
Верс ведет какую-то игру. И расщедрился на предупреждение: не вмешивайся, и все будет хорошо. Вот только неведение пугало куда больше. Кому можно доверять? И откуда ждать опасности?
И если Верс действительно мне солгал… зачем спросил, помню ли я короля Сельвана?
Какова бы ни была игра — ставка слишком высока. Будь моя воля, я бы не участвовала. Но теперь-то уже поздно. Я тоже на игровом поле…
Поздним вечером разразился ливень. Потоки дождя принесли к порогу дома промокшего насквозь мага. Марель открыл ему дверь и Плантаго с порога потребовал:
— Вина!
Я слышала хлюпающие шаги — Верс прошел мимо гостиной, даже не заглянув. Может, и правда забыл про меня? Выглянув в коридор, я обнаружила на полу мокрые следы.
Через некоторое время Плантаго все же до меня снизошел. Он уже переоделся в сухую одежду, и Марель явился следом за ним: с бутылкой вина и кружками для нас обоих. Верс недовольно поморщился, но ничего не сказал.
— Мы возвращаемся во дворец? — спросила я. Он смерил меня тяжелым взглядом.
— Пока нет.
— Разумно ли оставлять принца без присмотра так надолго?
Плантаго хмыкнул, плеснул себе вина из бутылки, которую почти вырвал из руки Мареля.
— Не думаешь ли ты, что действительно способна его защитить?
— Нет, но ведь и твое присутствие во дворце важно, — осторожно заметила я.
— Лаверн Бран заступил на свой пост. О короле есть, кому позаботиться… или ты так увлеклась службой, что надеешься сделать при дворе карьеру?
Я разозлилась.
— А тебе не приходило в голову, что меня может беспокоить пребывание в твоем доме?
Верс допил вино и налили себе еще.
— Тебя начали волновать приличия? А когда ты разгуливала среди ночи с Кайленом Браном под самыми окнами дворца, не думала об этом? — язвительно поинтересовался он.
— Граф Бран оказал мне помощь, — холодно уведомила я.
— И как далеко ты намеревалась зайти в благодарности? — хмыкнул Верс и снова уперся в меня взглядом. Глаза его блестели, хотя вина он выпил еще не так много, чтобы опьянеть. Конечно, он мог вернуться уже пьяным… но напугало меня не это. Во взгляде мага мелькнуло вожделение. Или я уже так накрутила себя, не зная, что и думать?..