И вот Риллет Эрталь был убит, тело его сбросили в реку, привязав тяжелые камни, чтобы никто никогда не узнал о случившемся. Но может ли что-то укрыться от взора богини? Хоть Фирь и помогла коварному дяде, Митиль все равно выяснила, какая страшная судьба постигла Риллета… говорят, король был прекрасен, и богиня тайно любила его, приходя к нему время от времени в образе человеческой женщины… И еще говорят — потому нет-нет, но в королевском роду появляются мальчики с золотыми глазами и девочки, способные одним словом примирить любую вражду, такая сила в них была. Девочки, правда, в королевской семье рождались очень уж редко. Последняя принцесса из рода Эрталей, Вальса Золотые Косы, приходилась нынешнему королю прапрабабкой.
Так вот, дядя убитого Риллета недолго был правителем. Через некоторое время его стали преследовать неудачи. И вскоре он сам погиб на охоте — повстречался с диким кабаном, а никого из подданных поблизости не оказалось, словно глаза всем отвели. Когда короля нашли, он уже испустил дух, а корона, которую он сжимал в руке, была вся в крови. Люди сочли, что так Митиль отомстила за своего любимого, и с тех пор в королевской семье не бывало предателей.
Карета вдруг остановилась.
— Господин, — послышался голос возницы. — Поглядите-ка…
Верс раздраженно поморщился, но из кареты вышел. Я тоже выглянула.
Мост через реку был разрушен. Плантаго глухо ругнулся.
— Здесь неподалеку село Мальвор, — пояснил возница. Верс задумался.
— Поедем, — решил он, наконец. Мне кажется, он стал немного беспокойным, будто спешил.
В село — большое, но немного унылое, мы прибыли к вечеру. Уже сгустились сумерки, но в окно было хорошо видно, что на сельской площади врыт в землю столб, к которому был привязан человек, немолодой, с окладистой бородой. Кто-то из местных крестьян или пойманный разбойник? Рубахи на нем не было, спина была иссечена плетью. Я сглотнула. Не самое приятное зрелище, хоть и подумала я в первую очередь о себе, а не о привязанном к столбу бедолаге. Может быть, его наказали и за дело, да вот только…
Верс хмыкнул, будто ему понравилось увиденное. Иногда он становился особенно неприятным, даже если не потрудился даже слова сказать!
Карета остановилась у двора, явно небедного. Двухэтажный крепкий дом, украшенный затейливой резьбой, деревянная птица на крыше — традиционный защитный оберег. Во дворе было несколько сараюшек, да еще немалых размеров конюшня. Навстречу карете из дома вышли двое мужчин, совершенно на крестьян непохожих. Оба в хорошо пошитой одежде да при мечах… Вряд ли солдаты, должно быть — личная охрана какого-нибудь дворянина.
Верс помрачнел, распахнул дверцу кареты и зло буркнул:
— Идем.
Воины остановились у частокола, задумчиво разглядывая нас. Показалось мне, или один из них уже почти положил руку на меч, но в последний момент передумал?
— Кто такие? — спросил он. Вместо ответа Верс поднял руку, развернув ладонь так, чтобы вспыхнувшая печать была видна. Тут за спинами этих двоих появился еще и третий, явно из той же компании.
— Пропустите его, — распорядился он. — Это Плантаго.
— Плантаго? — имя Верса, похоже, было известно всем троим.
— Что это ты тут делаешь? — спросил подошедший.
— А вы? — вместо ответа поинтересовался Верс. Собеседник внимательно на него посмотрел, потом сообщил:
— Сопровождаем милорда Ривена.
— Вот как? — протянул Верс. — А тут — мост разрушен…
— Видел уже! — поморщился воин, потом взглянул на меня и спросил, по-моему, только для того, чтобы сменить тему: — Кто это с тобой?
— Моя помощница, — неожиданно без уверток ответил Плантаго. На меня посмотрели с интересом.
— Идите-ка в дом, — решил, наконец, тот, что узнал Верса.
Ответом ему стал кивок — да такой, будто подразумевалось, что с разрешением или без, а мы все равно в дом вошли бы. Сдается мне, Верс своим поведением выводит из себя всех, прежде-то мне казалось, что он специально для меня старается.
Воин отправился с нами, оставив парочку сторожить двор дальше.
В доме оказалось людно. Я насчитала еще семерых мужчин, и ни один не был похож на владельца дома или хотя бы селянина. Больше половины — светловолосые… хотя насчет цвета глаз не уверена, не приглядывалась. Верс зря бесился: по тем скудным приметам, которые запомнились Мартине, вряд ли возможно отыскать в Рольвене нужного аристократа. Это при условии, что ей повстречался не линезец. Языки у нас схожи, мог ведь говорить чисто…
Среди присутствующих выделялся осанкой мужчина — уже немолодой, но все еще крепкий, с волевым лицом. У него была короткая, аккуратно подстриженная борода, русые волосы. Он был облачен в богатый костюм, украшенный серебряной нитью, на шее висела серебряная цепь. Должно быть, он был здесь главным. По крайней мере — уж точно самым родовитым. Ближе к нему держался юноша с вьющимися льняными волосами, черты лица у него были мягкие, и в целом он не внушал страха или трепета, как его спутник. Однако пристальный уверенный взгляд подсказывал, что и этот молодой человек не так-то прост. Одет он был в зеленый камзол и штаны из оленьей кожи, на руках — перчатки. Чуть в стороне держался еще один аристократ, этот был разодет в пух и прах: меха, перстни, перья на шляпе.
Остальные присутствующие, скорее всего, относились к охране троих господ. Господа, между прочим, о чем-то оживленно спорили. Старик хмурился и от его взгляда, должно быть, становилось жутковато, но мне после общения с Версом оказалось не так уж страшно. Тем более, на меня внимания никто и не обратил. Все взгляды скрестились на Версе.
— Приветствую, Ваша светлость, — с едва заметной тенью усмешки заметил тот, не подумав поклониться или добавить что-то, чтобы выразить свое уважение.
— Плантаго! — воскликнул удивленно юноша, а старик, поморщившись, спросил:
— Как ты здесь оказался?
— По государственным нуждам, — ровно ответствовал Верс. — Правда, не ожидал, что увижу мост разрушенным. Что происходит?
Ему ответил юноша:
— Местные жители пренебрегли своими обязанностями: не следили ни за дорогами, ни за мостом. Граф Эльс уже позаботился о справедливом наказании.
«Но нам от этого не легче», — так и напрашивалось в качестве завершения этого невеселого рассказа.
Щеголь встрепенулся при упоминании графа Эльса. Понятно, чьи это земли. Какой смысл теперь смотреть с вызовом? Судя по тому, что осталось от моста, дорожную повинность местные крестьяне не исполняли уже давно, значит, прежде, господин не слишком-то заботился о состоянии дорог…
А теперь вот подсуетился.
И не удивительно. Я вспомнила, почему имя милорда Ривена показалось мне знакомым. Просто не могла допустить, что мы так запросто встретим такого человека в каком-то Мальворе. Советник короля, маркиз Элиас Ривен, вот кто был перед нами. И Верс так небрежно к нему обратился. Неужели он сам настолько знатен? Или «пыльца» все еще не выветрилась у него из головы?! Казнят ведь за неуважение к короне! По счастью, самого короля здесь быть не могло. Хватило и милорда советника.
А следом за Версом — казнят и меня… он ведь молчать не будет. Хотя пока и не раскрыл моего преступного статуса перед этими господами. Но власть надо мной — в одном его слове. Как же гадко!
Как раз на этой мысли я заметила, что юноша с интересом смотрит на меня.
— Кто твоя спутница, Плантаго? — поинтересовался он.
Я затаила дыхание. Ну, зачем ему это? Ведь по одежде можно понять, что я не аристократка. Какая разница…
— Помощница, — повторил Верс.
— Вот как? — вмешался советник. — А король знает об этом?
— Я бы не совершил ничего, противоречащего королевским приказам, — в привычной манере ответил Верс. Милорд советник нахмурился, но сдержался. Он как будто ждал еще каких-нибудь пояснений, но Плантаго решил, что достаточно меня представил и попросту сменил тем:
— Мост разрушен, но я не видел, чтобы крестьяне пытались его чинить.
— Граф пытался принудить их к исполнению дорожной повинности, но они отказываются, — сообщил юноша.
— Отказываются? — удивился Плантаго и тут же почти восхищенно добавил: — То есть, бунт? А тут вы… Ваша светлость.
— Не преувеличивай. Это случайность, — оборвал его юноша.
Верс покачал головой.
— Ну, разумеется, как и то, что с вами всего шесть человек.
Судя по всему, он был прав: охрана маркиза и юноши, титула которого я до сих пор не знала (возможно, сын Ривена), выглядели одинаково скромно по сравнению с графом и его щеголеватыми провожатыми.
— Не зарывайся, Плантаго, — процедил маркиз, явно с трудом сдерживаясь.
А если Верса все же схватят? Можно ли считать это удачным стечением обстоятельств для побега? Кажется, никто из присутствующих магией не владеет… Верс глянул на меня мимоходом, будто услышал эти мысли. На губах Плантаго появилась улыбка, от которой мне стало жутко. Оскал зверя, вот на что она была похожа. Я вздрогнула, но Верс уже не смотрел на меня.
— У нас было больше людей, — умиротворяющее произнес юноша. — Мы разминулись.
— Очень неосмотрительно со стороны Вашей светлости, — хмыкнул Верс, обращаясь к маркизу. Советник уже справился с собой и только раздосадовано поморщился. Юноша кашлянул, как будто чувствовал вину за неосмотрительность милорда советника.
— Так это староста там? — поинтересовался Верс с неожиданным стремлением сгладить возникшую заминку.
— Нет, староста в подвале, вместе с сыновьями, — вступил в разговор тот воин, который отправил нас с Версом в дом. — А тот… больше всех выступал.
— Крестьяне боятся идти к мосту, потому что там промышляет чудище, — вздохнув, добавил юноша.
— Хм? Нет там никого.
— Крестьяне настаивают. А про чудище мы слышали в других местах… потому и решили проведать это поселение. И как раз застали графа, который наказал селян за неисполнение дорожной повинности.
— Все повинности будут исполнены, Ваша светлость, — вставил граф Эльс, по-моему, только потому, что был недоволен отсутствием достаточного внимания к своей персоне. — Придумали чудище лишь бы ничего не делать! Не потерплю неповиновения. Разумеется, мост будет восстановлен и путь через владения Эльсов вновь будет открыт.