— У вас заклинание мокнет, миледи, — тихо сказал кто-то за спиной Фриды.
Герцогиня спохватилась, убрала листок в сумочку и обернулась.
— Благодарю, сэр…
Незнакомый юноша-полукровка стоял у тротуара и смотрел на неё. С его золотистых волос капало, потёртый костюм висел, как на вешалке, обувь была на три размера больше, точно у клоуна. Только смотрелось это отчего-то не комично, а жалко.
Юноша криво улыбнулся, поймав взгляд Фриды, и вдруг сказал по-фейрийски:
— Весь мир твой враг, Ласточка. Зря ты это затеяла.
— Что? — ошеломлённо выдохнула Фрида на человеческом.
Юноша сжал кулаки и ещё сильнее ссутулился.
— Ты не помогаешь нам, ты только мешаешь.
— Что вы имеете в виду, сэр? — Фрида подошла ближе.
Полукровка усмехнулся.
— Оглянись, дочь Лесного короля. Видишь людей, которые боятся поднять глаза? Видишь на них железные браслеты? Теперь это мы. — Он поднял руку, на которой действительно блеснул браслет. — Раньше требовалось просто не попасться на глаза Серому или обзавестись покровителем. А теперь — посмотри — мы все клеймённые железом. Теперь мы на виду, и нас знают. Ни один покровитель не пойдёт против императора, теперь нас даже в бордели не берут. Я потерял работу из-за тебя, Ласточка. Как мне жить дальше?
Фрида ошеломлённо смотрела на него. Дождь тёк по лицу, как слёзы, и неприятно капал с носа.
— Сэр, просто скажите, кто вы! Император учредил благотворительный фонд…
— За подачками к тебе, — бросил полукровка, выпрямившись, — я не пойду.
И, отвернувшись, побрёл прочь от храма. Фрида непонимающе смотрела ему вслед.
— Колдун, — проскрипел сидящий неподалёку калека в солдатской форме. И смачно сплюнул. — Смотрите, миледи, проклянёт вас! Вы б того, осторожнее.
Фрида помотала головой, потом отвернулась и, наконец, избавила от ожидания лакеев и кучера: села в карету.
Было это ещё до появления Тобайеса Филча — герцогиня про заклинание с тех пор и не вспоминала. Зато про слова полукровки думала, не переставая, только всё бесполезно — ни Цевет, ни император не были готовы доверять потенциально опасным (и уже обиженным ими) колдунам. Хотят жить, как все? Прекрасно, пусть живут — с браслетами. Да, так их все узнают, и полукровок не берут на работу? Что ж, в работных домах мест много. И потом, Его Величество и так поддался на уговоры невесты и выделил благотворительный фонд, отчисляющий полукровкам пенсию, кстати, не такую уж и маленькую. Что герцогине Виндзор не нравится? Прожить на пенсию можно — не богато, но можно. И квартал для полукровок строится на окраине столицы. Всё ведь прекрасно!
Фрида поздно поняла, что сама подбросила дров в огонь, превратив полукровок в изгоев, полностью зависимых от неё и императора. Позже их переселят в гетто, а потом, по мере надобности, будут использовать их магию. «Рабы, — думала Фрида. — Не по закону, так де-факто». Что с этим делать, она не знала.
Потом появился Тобайес Филч, и Фрида на время забылась. Так забылась, что полезла к нему целоваться! Позо-о-ор…
Той ночью Фриде и попалось заклятье старухи, и раз руки всё равно нужно было занять, герцогиня решила его попробовать. Зелье было откровенно странным, варилось несколько дней, жутко пахло (и Фрида вместе с ним — мыться теперь приходилось вдвое чаще обычного), зато оно полностью занимало мысли герцогини. Даже если не сработает, роль успокоительного оно выполняло отменно.
Время шло, приближался бал. Где-то постоянно пропадали Тобайес с Ричардом. Фрида ездила во дворец: император объявил «тайные» приготовления к свадьбе. Планировалась она через месяц после помолвки, и это было до неприличия скоро, и Фрида не могла понять причин такой спешки. Неужели Его Величество боится, что она откажет? Или нужно что-то доказать соседям из Конфедерации? Снова политика?
На герцогиню свалилось буквально всё, от цвета платьев фрейлин до пятого десерта. Фрида, которая и в обычное время ненавидела обсуждать подобные вещи, уже через пару дней была готова убить любого, кто заговорит с ней о серебряных ложках для мороженого или цвете приглашений. Но приходилось улыбаться, слушать отчёты доверенных слуг императора и выбирать, выбирать, выбирать… Ведь это долг невесты — заниматься такими вещами.
С какой ностальгией Фрида вспоминала теперь свадьбу с Эшем! Эту дыру в полу, этого неопытного священника, это отсутствие праздничного стола… Боги, и она ещё обижалась, что всё не по традициям? Дура…
Или первую свадьбу со стариком-маркизом. Тогда всё решала мать…
За пару дней до бала император добил невесту, прислав собственного портного. И дав этому портному детальные указания, каким должно быть платье невесты. У Фриды впервые случилась истерика, когда её, как куклу, обрядили в полотна ткани и завертели, завертели… Плакать леди нельзя, швыряться иголками тоже, но боги, сил уже никаких не было!
А внизу, в подвале особняка булькало и воняло почти готовое зелье…
— Не понимаю, — бормотал Эш, задумчиво жуя розы. — Кто-то настойчиво вызывает в центр столицы фейри и занимается этим буквально каждый день! Полукровки все в браслетах — они не могут. Тогда кто?
Был поздний вечер, леди Фрида уже закончила бить посуду, от неё уже ушёл врач, и Ричард вернулся в свою комнату, где Эш развалился в кресле, рассеянно просматривая эскизы.
— Быть может, кто-то из полукровок по-прежнему прячется? — Ричард склонился над камином — в комнате было прохладно.
Эш рассеянно щёлкнул пальцами, и огонь ярко вспыхнул, чуть не опалив Ричарда. Тот быстро выпрямился и принялся расставлять на резном столике красного дерева ужин — человеческую еду для себя и букет цветов из сада для фейри. Чай любили оба.
— Не может. — Эш помахал эскизом (где был нарисован он же в круге огня). — Видишь эту штуку у меня на голове? Я теперь чувствую всех, кто колдует. Я закрываю глаза и могу рассмотреть каждого — чем занимаются, что именно магичат. Никто из магов в округе не призывал фейри. Никто, вообще. Кстати, Дикон, а ты-то зачем приглашал Лесного короля?
— Вы и это видите, господин? — улыбнулся Ричард. — Госпоже было плохо, я не мог справиться, врачи тоже. Она очень… переволновалась, когда вы умерли.
— Женщины! — презрительно бросил Эш. — Возвращаясь к нашей теме: никто не зовёт фейри, никто из полукровок.
— Человек тоже это может, господин, — напомнил Ричард. Он сел рядом с фейри на колени и взял со стола кусок горячего мясного пирога. Эш же только от запаха поморщился — мясо он ненавидел.
— Человек? Среди людей больше нет колдунов, Дикон!
— Чтобы призвать фейри, не нужно владеть магией, господин. Нужно только тщательно выполнять инструкции. Любой это может.
Эш нахмурился и невольно стащил со стола розу.
— Не фнаю… Фефофека фес мафии я фе фофустфую…
— Конечно, не почувствуете, господин. Без магии человек для вас невидим.
— Замкнутый круг, — бросил Эш, дожевав. — Не получаются у меня расследования! Дикон, кстати, а нарисуй моего отца в схеме?
Ричард подавился пирогом.
— Господин, пожалуйста, не надо.
— Ты всё ещё его боишься?
Ричард промолчал.
— Ладно. — Эш вытащил блокнот из кармана жилета. — Я сам набросок сделал, когда мы были в подземелье. Гляди — как? Я хорош?
Рисунок мог бы принадлежать ребёнку — палка-палка-огуречек. Один такой… фейри обнимал другого, крылатого, за плечи и широко улыбался. Улыбка Эшу определённо удалась.
— Да, господин, — пробормотал Ричард. И, не сдержавшись, расхохотался.
Эш довольно смотрел на него.
— А то! Я гениален. Оставь себе, вдруг решишь всё-таки нарисовать. Тогда чтобы позы вот такими же были!
Ричард аккуратно вырвал лист из блокнота и положил его в альбом, к своим эскизам.
— Хорошо, господин.
А Эш поднялся с кресла и принялся ходить по комнате.
— Как проверить всех людей?..
— Всех, господин? — следя за ним, переспросил Ричард. — Простите, но столица огромна.
— Да уж, расплодились… Можно, конечно, приказать констеблям…
— Вы не можете приказать, господин, вы же сейчас полукровка.
— Да, — поморщился Эш. Он остановился у шкафа, где на полке выстроились флакончики разноцветного стекла. В отсветах пламени они красиво поблёскивали. — Можно написать Цевету…
— От чьего имени, господин? Если от имени госпожи, то вы же знаете, она сначала прочитает письмо и очень удивится. Как вы ей объясните?
— Не знаю, — огрызнулся Эш. — Напишем от моего имени, дескать, я восстал из мёртвых… — Он машинально перебирал флакончики. — Цевет поверит, от меня он и не такого ждёт… — Эш вдруг осёкся и принюхался.
Ричард тут же поднял голову.
— Господин?
Фейри помахал флаконом сиреневого стекла.
— Что это? С таким резким запахом?
— Иланг-иланг, господин.
Эш снова поморщился, словно собирался чихнуть.
— И для чего он?
— Мне — для коллекции, — улыбнулся Ричард. — Иногда я пользуюсь им для… м-м-м… успокоения. Но чаще всего его добавляют в приворотные зелья.
— То-то я чувствую, что-то знакомое, — пробормотал Эш. — Не этим ли Фрида меня трави… — Он снова замер.
— Господин?
— А знаешь, Дикон, — медленно произнёс фейри. — Я ведь слышал этот запах совсем недавно. Знаешь, где? У барона Досона. Помнишь, того, который так подозрительно быстро очухался после пламени? И к Фриде приставал…
— Наверное, духи, господин?
Эш фыркнул.
— Да нет. Я слышал этот запах от его губ, это я точно помню. Приворотное зелье, говоришь? То-то он так лез целоваться с Фридой! Но зачем, она же сказала ему про этого коронованного мерзавца, неужели он хотел скандала? Влюблённая Фрида отвергает венценосного уро… жениха, потом сбегает с Досоном? Куда, интересно? И сам барон всё потеряет при таком раскладе.
— Возможно, он влюбился, господин? Так бывает.
— Да ради всех богов, Дикон! Ну не похож он был на влюблённого! Скорее, на человека, который выставляет себя идиотом. — Эш бросил флакончик обратно на полку. — А давай мы к нему съездим?