– Честно сказать, гадость! – скривился принц, бросив ложку в тарелку. Зато правда. Наверное, нужно стараться больше… И…
Глаза феи налились слезами. Он посмотрел на помои, бурлящие в котле.
– Я не хотел тебя… – начал пленник, резко вставая и пытаясь поймать руку феи. – Просто…
Она бросилась бежать из дома. А принц в растерянности посмотрел на тарелку. Со вздохом он встал и вышел.
Феи нигде не было. Он прислушался. За домом слышались всхлипы. Он продрал колючие кусты, и уже потом увидел тропку. Тропочка вела на заросший огородик. Видимо, ведьма что-то растила для себя. Но сейчас он был заброшен. Хлипкий заборчик из палок покосился, прячась за высокой травой.
– Ииих, – всхлипывала фея. Он сидела на земле. А вокруг все было разрыто.
В ее руках была какая-то сапка без ручки. Проржавевшая и напоминающая орудие для пыток. Маленькие тонкие ручки, испачканные и исцарапанные, в отчаянии долбили землю, пытаясь выкопать редьку.
Принц застыл, глядя на то, как фея сдувает прядь волос с лица. И с каким усилием ее ручки, созданные для того, чтобы срывать цветы и плести венки, вбивают острие сапки в землю.
– Ииих! – шмыгнула фея, закусив губу. Она не замечала пристального взгляда, отчаянно стуча ржавой железякой то по острию, то по редьке.
Сердце принца рухнуло вниз, когда он увидел, что фея случайно попала себе по руке. Но стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть от боли. Принц достаточно многое знал о феях. Не все, конечно, но многое. И знал, что феи презирают земледелие и тяжкий труд.
– Брось! – прошептал принц, бросаясь к фее. Она повернула на него свою голову.
– Ничего не растет… – прошептала она, глядя на чахлые овощи. – Сколько не пробовала…
– Брось, я сказал! – прошептал принц, выхватывая у нее из рук железяку.
– Но ты сказал, что я… я должна… – начала фея, чувствуя, как ее прижимают к себе. Она обняла его грязными руками.
«Знаешь, мальчик мой!», – произнес в памяти голос старика. – «Ты вот радуешься, что красавица подарила тебе украшение! Ты называешь это дорогим подарком, но… У нее таких украшений – тьма –тьмущая. Она не знает, куда их девать. Каждый день в новом красуется…»
«Да, но она единственная, кто сделал мне подарок!», – спорил принц. – «Дорогой подарок!».
«Ценность подарка, мой мальчик, определяется не золотом. Ценность подарка определяется совсем другим. Наверное, вам это сложно понять! Если бы нищенка подарила вам медное кольцо, а герцогиня кулон с огромным бриллиантом… То чей подарок дороже?», – старый слуга стоял возле кресла. А на столе лежало дорогое украшение.
«Конечно же бриллианты!», – пожал плечами принц.
«У герцогини этих бриллиантов целые сундуки. А у нищенки это было единственное украшение. Может быть, это единственная дорогая вещь в ее хижине!», – продолжал старик, поглядывая на портрет короля.
«Глупости все это!», – слышал он свой собственный голос. Перед глазами стоял бриллиант размером с голубиное яйцо.
«Я учил вашего отца тактике и стратегии, учил истории и географии. Но я жалею, что не научил его понимать истинные ценности! Может, поэтому он готов был пожертвовать своим единственным сыном в той глупой войне с феями!», – вздохнул старик, растворяясь в тумане памяти.
– Я старалась, – вздохнула фея. – Чтобы было вкусно! Я вспомнила, что едят люди! Все утро вспоминала! И нашла огород! Раз кто-то здесь что-то выращивал, то … люди едят это? Не так ли?
Принц обнимал хрупкие плечи феи, которая едва доставала ему макушкой до подбородка, стоя на цыпочках.
– Просто… просто нужно добавить немного соли! И все… – заметил принц, уводя фею с огорода. – И помыть… Земля – это не приправа. Люди не едят землю!
– А как же «я буду землю грызть?» – округлила глаза фея. – Люди так говорят!
– Это немного не то. Пойдем в дом! Ты помоешь руки…. – произнес принц, ведя ее в сторону дома.
Соль просыпалась в тарелку. Стало еще хуже, но принц взял ложку. Он мысленно представил свою могилу, щедро украшенную цветами, и принялся есть. Глаза слезились, проглотить это было сложно.
– Мммм, как вкусно… – пустил скупую мужскую слезу принц. – С солью… Да…
В его жизни было много подвигов. Большинство их них весьма сомнительных. Но за это он мысленно требовал памятник в золоте на центральной площади столицы и приставку «мужественный».
– Точно вкусно? Тебе нравится? – подлезла фея, глядя красивыми и счастливыми глазами. А потом подозрительно прищурилась. – Ты не врешь?
– Нет! – с трудом проглотил принц, скрипя землей на зубах. – Очень… вкусно…
– Если вкусно, то ты так и скажи! Когда вкусно люди … эм… улыбаются! – заметила фея.
– Погоди, сейчас прожую, – вздохнул пленник, не сводя глаз с золотистых локонов. Он выдавил улыбку, стараясь проглотить зелень от морковки.
– Не так! – воскликнула фея. И тут же растянула его губы в улыбке. – Вот так!
Может, раньше он бы и швырнул тарелку на пол. Может, раньше он брезгливо вылил ее и назвал помоями. По сравнению с теми блюдами, которые подавали к королевскому столу, это были помои для бедняков.
– Прямо пальчики оближешь… – выдавил из себя принц, пытаясь почистить руками картошку в мундире.
Тарелка была уже пуста.
Он встал, тяжело дыша, и направился к двери.
– Ты куда? – встрепенулась фея.
– Пальчики облизывать, – заметил принц, вспоминая, как пытался убить ложкой нечищеную морковку.
Он вернулся, слегка покашливая и пытаясь улыбаться.
– Ну, раз вкусно… Давай добавки положу! – пристала фея, заглядывая в пустую тарелку.
– Нет! – дернулся пленник, глядя на бурлящий котел. – Я наелся!
В глазах феи разгорелся счастливый огонек.
– И в следующий раз… я попытаюсь готовить сам, договорились? – выдавил он, чувствуя, что слабость от раны дает о себе знать усталостью. Повалившись на кровать, он вздохнул.
«Это ведь не может продолжаться бесконечно?!», – спросил он у себя. – «Рано или поздно, мне нужно будет вернуться… Я не могу взять ее во дворец! Там для нее слишком опасно. А прятать ее бесконечно, я тоже не могу. Рано или поздно об этом узнают…».
Фея что-то напевала, возясь с котлом. Сейчас она больше напоминала ведьму, чем фею. Черный плащ, прикрывший крылья, взъерошенные волосы, чумазая мордашка…
«Я не хочу, чтобы она сильно мучилась, когда я уйду. Поэтому лучше не допускать поцелуев, объятий… В следующий раз нужно просто … просто…», – вздохнул пленник, слыша шорохи и счастливое мурлыканье.
Он проснулся от того, что с него пытаются стянуть штаны.
Глава шестнадцатая. Коварная соблазнительница
Глава шестнадцатая. Коварная соблазнительница
Нет. Ему не показалось. С него стаскивали штаны!
– Дай сюда! – послышалось отчаянное сопение. Штаны поехали вниз, но их в последний момент ухватила рука принца, пытаясь затянуть их наверх.
Маленькие ручки тянули изо всех сил.
– Ну давай! – слышался сдавленный голосок. Глаза принца округлились. Рука вцепилась в штаны еще крепче.
– Ну что? Ты так и будешь ходить? – с укором произнесла фея, все еще дергая штаны вниз.
Его высочество привыкло к тому, что девушки пожирают его глазами. И каждая мечтает соблазнить его. Часто он даже поддавался на чары очередной красавицы. Но искренне считал, что в таких щепетильных вопросах инициатива принадлежит мужчине!
– Знаешь…. – штаны потянулись наверх. – Мне кажется, инициатива с ухаживаниями должна принадлежать мужчине!
– Я просто хочу за тобой поухаживать! – штаны снова попытались стащить цепкие ручки. Принц уже проснулся окончательно, понимая, что с него как-то сняли камзол и рубашку. И теперь из одежды оставался последний рубеж. Штаны. За которые он был готов был бороться до конца.
– Так что давай! – сопела фея.
– У меня голова болит, – заметил принц, понимая, что должен был сам проявить инициативу. Но теперь было поздно! Фея решила проявить ее сама. И его, как мужчину, это пугало!
– Ну тебе что? Сложно снять штаны? – обиделась фея, но все равно дернула их вниз.
Так его еще не соблазняли! Если женский флирт можно было сравнить с порханием бабочки, то флирт феи можно было сравнить с порханием топора над головой.
– Понимаешь, мне кажется это немного … не правильно, – убеждал принц, обалдевая от такого напора. – Давай для начала… Эм…
– Для начала ты снимешь штаны! – строго произнесла фея, рывком дергая их вниз. – Поверь, ты не пожалеешь!
Фея набрала воздуха в грудь и стала тянуть штаны вниз.
– Тебе понравится! – убеждала фея, сосредоточенно сдувая волосы с лица. – В этом нет ничего страшного!
Принц понимал, что до этого момента, был девственником.
– Я понимаю, но… Может, не надо? – держал он последний рубеж обороны. – Давай начнем с цветов, прогулок под луной…
Впервые в жизни он готов был бить себя пяткой в грудь и кричать, что он – последний романтик. Раньше он как-то опускал романтическую часть, сводя ее к подарочному минимуму. Принц был искренне уверен, что фраза: «Как вы красивы сегодня!», является полноценной прелюдией для любой женщины. А фраза: «Это … вам!», подкрепленная бархатной коробочкой и пожирающим взглядом способна была покорить сердце даже самой неприступной красавицы.
– Давай попробуем сначала поговорить, – предложил принц, вцепившись в штаны двумя руками.
Под напором необузданной женской страсти, в мужчинах всегда просыпаются спящие романтики. Даже те, кто раньше чхать хотел на прелюдии, становились очень романтичными и сентиментальными. Им тут же хотелось читать стихи, петь серенады под окнами, обмениваться, пропахшими любовью письмами с разных концов необъятного мира.
– Просто посидеть и… поговорить! – продолжал принц, воюя за свои штаны. – Такая маленькая прелюдия!
– Не могу! У меня там все уже мокрое! – ответила фея, сдув прядь волос с лица. – Вот потом и поговорим! Так что снимай штаны!
– Давай я тебе сначала цветы подарю? – взмолился принц, вспоминая, что феи любят больше всего на свете.