– Погоди, то есть тогда я… намекнул на то, что она … толстая, неуклюжая жаба? – удивился принц, рассмеявшись. – Никогда бы не подумал о таком! Хотя, в точку! А что означает … омела?
– Омела – это цветок смерти и скорби, – ответила фея, наливая себе еще чая.
– А фея может оставить омелу, если кого-то похитила? – спросил принц, глядя на плавающие в горячей зеленоватой воде лепестки. Он пока не рискнул попробовать.
– Ни в коем случае! – помотала головой фея. Она чуть не подавилась чаем. – Нет! Нет! Нет! И еще раз нет! Омела – священное растение. Его нельзя обрывать! А уж тем более, оставлять на месте похищения!
– Странно, – заметил принц.
Он вспомнила сухой цветок омелы, который хранил его отец. «Проклятые феи похитили моего брата! Как ты можешь восхищаться этими крылатыми тварями?! Вот! Вот, что осталось от моего брата! И я это так просто не оставлю! Эти крылатые твари за все мне ответят!», – кричал отец, размахивая сухим цветком.
Со старинного портрета смотрели два счастливых юноши в коронах. Они были очень похожи. Не смотря на разницу в возрасте. Вопреки мнению, что принцы обязаны перегрызть друг другу глотки за трон, отец очень любил своего брата. А тот любил его.
«Я не хотел становиться королем!», – вздыхал отец. – «Королем должен был стать мой брат!».
– Ты уверена? – спросил принц, делая глоток чая. В этом что-то было. Он чувствовал привкус мяты, который ему почему-то очень понравился.
– Да! – ответила фея, обидевшись. – Я вообще не должна была тебе об этом рассказывать! Мужья фей не должны об этом знать! Вкусно?
– Необычно, – принюхался принц. – Это… чай?
– Да! – с наслаждением ответила фея, забираясь с ногами на стол и попивая из своей миски. – И его нужно пить горячим!
Глава семнадцатая. Красота – это страшная слабость!
Глава семнадцатая. Красота – это страшная слабость!
Я сидела и пила чай, думая о том, что ничего у нас не клеится! Вот не клеится и все тут! Нет, чтобы обнял или поцеловал во внезапном порыве страсти! Если так все будет продолжаться, то следующий поцелуй нас ждет только в порыве старости.
Шмыгнув носом, я втянула запах горячих трав.
Может, я ему не нравлюсь? Как девушка? Или у нас этот… кризис первых двух недель брака? Почему он меня не целует больше?
– Нужно что-то делать! – прошептала я, глядя на плавающие цветы. – Нужно подтолкнуть его к этому важному шагу! Может, он слишком робкий? А вдруг он …
Догадка едва ли не заставила меня выронить кружку! Я поняла в чем дело! Он скучает по человеческим девушкам! И именно поэтому он не целует меня!
– Только честно скажи мне, – начала я, пряча глаза в чае. – Ты скучаешь по людям?
– Да, есть немного, – заметил муж, беззаботно попивая чай.
Да! Я была права! Он скучает по человеческим девушкам! Размалеванным и в длинных платьях!
Мне стало так обидно, как вдруг я подумала. А что если я попробую, как они?
– Я, наверное, вздремну часок, – вздохнул муж, прижимая руку к моему компрессу из листьев.
– Да! Да! Вздремни! – закивала я, поглядывая в сторону старой печки. – А я пока тут… Пока тут! Но ты спи! Может, колыбельную спеть?
– Да нет, спасибо! У меня и так постиранные штаны впечатлений! – ответил муж, скрипя кроватью.
Стоило ему закрыть глаза, как я осторожно скользнула к печке и вытащила оттуда уголек. Осколок зеркала был спрятал в складках плаща. Я вышла на улицу, собирая яркие ягоды и цветы.
Расчесывая волосы, я вспоминала прически, которые видела однажды. Такие большие, высокие, словно девушки медведя увидали! А еще седые!
– Так! Всем стоять! – приказала я волосам, собирая их наверху. Пока я держала их рукой, они стояли. Но стоило их отпустить, как они тут же рассыпались по плечам.
– Нужно их чем-то закрепить! – придумала я, срывая палки. Любопытный Гарем звенел рядом, пытаясь понять, что я делаю. Может, девушки, тоже палками волосы придерживают!
– Тссс! – прижала я палец ко рту. – Это – сюрприз!
Пока я пыталась засунуть палки в волосы и намотать на них пряди.
– О! Совсем другое дело! – обрадовалась я, видя, что волосы стоят в разные стороны. – Теперь нужно украсить прическу!
Я тыкала в нее цветы, вспоминая украшения девушек. Однажды кто-то из фей украл книжку с картинками. И там были нарисованы красивые человеческие девушки. Вот там –то я и видела эти прически!
– А теперь пора бы накрасить глаза! Интересно, как они это делают? – спросила я, пробуя пальцем горелую головешку. Размазывая сажу по лицу, я посмотрела на себя в зеркало. Ну… Почти!
Алая ягода брызнула во все стороны, а я осторожно прикоснулась ее соком к своим губам. Феи красят только крылья. Сначала, в юности, чтобы казаться старше. И потом, когда с возрастом крылья становятся тусклыми! Чтобы казаться моложе!
– По-моему, неплохо! – облизала я губы, видя, как сок стекает по подбородку. – Главное, что ярко!
Я повернулась к комару, а тот в полете случайно наткнулся на стену дома. И брыкнулся на траву, подергивая лапками.
– Эй, ты чего, Гаремчик! Это же я! – трясла я моего комарика. Он смотрел на меня и пытался уползти. – Правда, красиво? Ну ведь красиво! Я выгляжу почти как человек! Понимаю, ты боишься людей. Они постоянно хотят обидеть комариков. Но не бойся! Это я!
Я решила еще немного подкрасить лицо и губы, а потом завернуться в черный плащ.
– Я выгляжу как настоящий человек! – обрадовалась я, улыбаясь растекшимися алыми губами. – Меня даже в городе перепутали бы? Да, Гаремчик? Представляешь, как муж будет рад!
Я встала отряхнулась, гордо глядя в осколок зеркала и поправляя огромную ветку, на которой были намотаны мои волосы.
– Хоть сейчас ко дворцу этого… как его… принца! – рассмеялась я, тихонько открывая двери. – Он бы в меня сразу влюбился бы! Его бы даже похищать не пришлось! Только тссс!
Мягко ступая по половицам, я старалась не дышать, что не испортить сюрприз! Он спал, закинув руку себе на лицо. В окно стучался звездный вечер, поэтому в домике было темно. Сердце замирало от предвкушения.
Я осторожно положила руку мужу на плечо, а потом потрясла его. Ну же! Открывай глаза!
– Пусть думает, что это – таинственная незнакомка! А потом я скажу ему, кто это был! – предвкушала я, вспоминая книгу.
Муж медленно стащил руку с лица, поморщился, словно от боли, а потом открыл глаза. Открыл и застыл с открытыми глазами. Даже не моргая от восхищения.
Я молчала! Я ведь – таинственная незнакомка!
Муж дернул головой, открывая рот. Видимо, тоже от восхищения. В его руке вспыхнуло заклинание. Потому что мне рассказывали, что люди часто так делают! Открыли рот, и стоят, восхищаются!
– Призрак ведьмы? – спросил он, выставляя вперед руку с искрами.
Я покачала головой, чувствуя, как трясутся ветки.
– Ты точно живая? – сонно спросил муж, шарахаясь к стене и выставляя согнутые пальцы.
О! Значит, получилось! Он не верит, что такие красавицы существуют!
Я решила молчать, чтобы казаться еще прекрасней и таинственней.
От моего мужа комплиментов не дождешься! Это в первый день он сыпал ими направо и налево. А сейчас уже нет! Видимо, мы слишком долго женаты, чтобы говорить друг другу комплименты. Еще бы! Целых две недели!
Я решила протянуть ему руку, испачканную в соке ягод, как вдруг отлетела к стене. Да припечаталась так больно, что ссыпалась на пол.
– Ой! – пискнула я, перепугавшись не на шутку и больно ударившись.
– Твою –то матерь! – подорвался муж, добегая до меня. Он поднял меня на руки. – Ты цела? Это кто ж тебя так!
Я всхлипывала, растирая ушибленный и гудящий локоть.
– Я… я просто хотела быть красивой… Как человек! – всхлипнула я, морща нос. – А ты…
– Эм… Я просто… просто… – выдохнул муж, сползая вместе со мной по стене. – Просто подумал, что на меня покушается другая… эм… женщина… И пытался блюсти верность!
– Не может быть! – обрадовалась я, даже не подумав, что он меня не узнает. – Ты правду говоришь?
– Ну да. Сплю я, значит, а ко мне тут… – муж сглотнул, глядя на ветку, которая совсем опустилась и висела так, словно торчит у меня из уха. – Какая –то красавица соблазнить решила… Возможно даже дохлая… А, судя по тому, что у тебя весь подбородок в…
– В ягодном соке! – гордо ответила я, показывая губы.
– Мне показалось, что эта… красавица…. Искала свою половинку… Половинку мужика, которую не доела… Или что-то вроде того… – продолжал муж, пока я внимательно слушала. – И мне почему-то ужасно не захотелось быть ее половинкой! Посмотрел на нее, и тут же вспомнил, что у меня есть жена! Вот прямо тут же!
– Не может быть! Ты устоял перед такой красавицей! – удивилась я, чувствуя, как мне растирают локоть. – Мне кажется, что мало кто из людей устоял бы перед ней!
– Ты права! При виде такой красоты мужчины штабелями бы падали. В обморок! – соглашался муж, все еще переводя дух. – Просто неописуемая цензурными словами красота!
– То есть, если бы не было меня, ты бы не устоял? – спросила я, подозрительно глядя на самого верного мужа на свете!
– Ночью точно! – согласился муж. – Спать ложись!
– Скажи честно, – прошептала я. – Ты меня любишь?
– Честно? – спросил муж, глядя на меня внимательно. – Я еще не знаю. Я не могу тебе ответить на этот вопрос…
– А тогда… скажи честно, – прошептала я, вглядываясь в его глаза. Мой голос дрогнул. – Ты ведь повидал в жизни много красивых девушек, не так ли?
– Это считая медведя? Или нет? – усмехнулся муж, о чем-то задумавшись.
– А какой должна быть девушка, которую ты… можешь полюбить? – спросила я, затаив дыхание.
– Наверное, красивой, – ответил муж, глядя на меня. – И немного непредсказуемой. А еще она должна понимать, что будить меня посреди ночи и радовать новой прической не всегда безопасно для ее жизни…
– Значит, красивой, – задумалась я, вздыхая. – Ложись, я сейчас приду. Только смою красоту!
Он отпустил меня и снова улегся, а вышла на улицу. В рассохшейся бочке стояла темная холодная дождевая вода, и плавал сухой листочек.