Когда Джейн скрылась, посетители представились.
— ФБР. Специальный агент Лембрук.
— Специальный агент Ковальски.
— Я уже беседовала с агентами Харрисом и Маньяни.
— Мы в курсе, — кивнул Лембрук. — Мы даже знаем, при каких обстоятельствах. Удивительно, что вы запомнили их имена. Но мы по другому вопросу. Вам знакомы такие люди, как Родриго Гонсалес, Якоб и Элайн Брук, Джейн Биркин, Майкл Лейбошиц и Кэмел Иванов?
— Джейн Биркин вы только что видели в моем кабинете, и отрицать знакомство с ней я не собираюсь. Про остальных я либо не знаю ничего, либо кое-что слышала. Якоб Брук, судя по всему, бывший муж Джейн Биркин. С ним я не виделась ни разу. Элайн, вероятно, его жена. Она приходила сюда однажды, а перед тем звонила, пытаясь шантажом выманить у меня двести тысяч долларов.
— Что она знает про вас такого, за что вы должны были выплатить ей столь крупную сумму?
— Спросите у нее. Я же не знаю за собой никаких тайн, за которые можно было бы заплатить более двух центов. Теперь что касается Кэмела Иванова и остальных. С ними я не знакома, не вела никаких дел и не встречалась, хотя не могу отрицать, что когда-нибудь могла ехать с кем-то из них в вагоне подземки. Впрочем… нет, именно это я могу сразу опровергнуть, так как за все время моего пребывания в Штатах ни разу не была в метро. Признаюсь к своему стыду.
— То есть вы отрицаете какое-либо знакомство с вышеназванными людьми?
— Полностью отрицаю, кроме факта близкого знакомства с миссис Биркин, которая наверняка сейчас подтвердит вам это.
— Вы готовы подтвердить ваши показания под присягой или с использованием детектора лжи?
— Охотно, в любое удобное для вас время.
Оба агента поднялись.
— Последний вопрос, — произнес агент Ковальский. — Вы никогда не шпионили в пользу другого государства?
— До сего часа нет и впредь не собираюсь. Я достаточно обеспечена, чтобы не зарабатывать на жизнь таким подлым образом.
— А в кругу ваших близких есть люди, о которых вам известно, что они агенты иностранных спецслужб?
— В тот момент, когда я узнаю об этом, тут же оповещу вашу организацию.
Больше вопросов ей не задавали. Разве что один: есть ли в офисе свободный кабинет, в котором агенты могли бы без свидетелей побеседовать с миссис Биркин.
А Джейн ни с кем не собиралась беседовать: она в тот момент сама разговаривала с Джулией Месхи. То есть говорила она, а секретарь Наташи делала вид, как будто внимательно слушает. Миссис Биркин рассказывала ей о преимуществах европейского образа жизни перед китайским.
— Все ходят в китайские рестораны. Ну и зачем? Там съешь что-нибудь, а потом гадаешь, что это было, мясо или курица, а может быть, и вовсе рыба. К тому же вся еда острая, чтобы потребители, то есть мы с вами, не поняли, что товар несвежий. И почему я должна есть китайскую пищу? Я, например, даже китайские колготки в жизни на себя не надену и на китайской машине не поеду… Вот для чего они сюда приезжают? Ну, мы с вами понятно зачем сюда приехали. А они? Живут в своих чайна-таунах, по-английски говорят так, что меня понять не могут… И все время улыбаются. Почему? Потому что их так в разведшколе учили. Не верите? Послушайте меня, как специалиста. Запомните раз и навсегда: захотите пообщаться с китайской разведкой, идите к ним в ресторан…
— Мы бы хотели с вами побеседовать в отдельном кабинете, — предложил Джейн специальный агент Лембрук.
— Зачем в кабинете? — не поняла бывшая Зина. — Садитесь и слушайте.
Она снова посмотрела на Джулию, которая теперь делала вид, будто изучает входящие на электронной почте.
— Так вот, у китайской разведки есть своя специфика, — продолжила миссис Биркин. — В отличие от российской, к примеру. В России агентов готовят долго, дают им образование, обучают шифровальному делу, искусству общаться с радистками и вообще с женщинами. А если агент симпатичная девушка, как, например, я, то ее обучают искусству общаться с мужчинами и соблазнять их в том числе… А в Китае каждый китаец — разведчик уже от рождения…
— Вы что, не поняли, что я вам сказал? — осторожно постучал ее по плечу агент Лембрук. — Пойдемте в кабинет.
— Ах, — томно вздохнула Джейн, — какие вы, мужчины, однако. Не успели познакомиться с женщиной, а уже тащите ее в кабинет.
Миссис Биркин грациозно поднялась.
— Скоро вернусь, — предупредила она Джулию и взяла под руку специального агента Лембрука. — Что ж, пожалуй, я пойду с вами, неугомонный незнакомец.
Потом посмотрела на специального агента Ковальски и удивилась, словно до этого не замечала его присутствия:
— Ах, вас двое? Ну ладно, если вам так хочется пообщаться втроем, можно и в кабинете.
Кабинет был небольшим, в нем размещались лишь стол и два стула, на один из которых усадили Джейн, а на другой опустился агент Ковальски. Агент Лембрук сел на стол. Он стал задавать вопросы миссис Биркин, а Ковальски внимательно смотрел ей в глаза, словно пытался по взгляду определить искренность ее ответов.
— Ведь вы служите в банке? — спросил агент Лембрук.
— Естественно, — ответила миссис Биркин с милой улыбкой.
— А почему сейчас не на работе?
— Потому что я работаю по вызовам. Когда должен прийти клиент, меня вызывают. И потом, я получаю в банке ничтожно мало, всего три тысячи в месяц. Неужели вы думаете, что за такие гроши я стану сидеть там постоянно?
— Мы ничего не думаем.
— Оно и заметно, — усмехнулась миссис Биркин.
— А теперь расскажите, как вы отмываете деньги русской мафии и русской разведки.
— Я что, химчистка? Делаю только то, что мне приказывает мой начальник, — все вопросы к нему.
— Обязательно его спросим. А что вы можете сказать о вашей подруге миссис Хадсон?
— Про Наташу, что ли? Мы с ней не особенно и дружим. Встречаемся разве что. Я ей в делах помогаю. Если вас что-то конкретное интересует, то я расскажу. Она очень хваткая — женила на себе мистера Хадсона, когда тот в России работал под прикрытием…
— В каком смысле под прикрытием? — не понял агент Лембрук.
— Вы что, не в курсе? Он же в ЦРУ служил. А их фонд был только для отвода глаз. Наташке повезло: туда на работу случайно попала, а Джон на нее глаз положил. Теперь-то она, конечно, миссис Хадсон, но на ее месте могла быть любая другая. Способности у нее средние. Говорит, что закончила университет, но я не очень-то верю. Вы ею займитесь хорошенько.
— Знакомы ли вам Родриго Гонсалес, Майкл Лейбошиц, Кэмел Иванов, Элайн Брук?
Миссис Биркин напряглась. Затем ответила уклончиво:
— Ну так, постольку-поскольку. Если вы собираете слухи, то у меня с Мишей Лейбошицем ничего не было, Яша все придумал. И с Камалем ничего, что бы тот ни говорил. А с Родригесом совершенно точно не было — он ведь старый уже.
— Между прочим, мистер Гонсалес на два года моложе вашего бывшего мужа Джекоба.
— Правда, что ли? — удивилась Джейн. — А я и не знала. Ну да все равно у нас с ним ничего не было. А Элайн — просто крыса. Я ее пару раз всего и видела. Может, три. Кстати, именно я ее с Яшей и познакомила. Она вообще мечтала заняться в Штатах проституцией. Говорила: где б такую работу найти, чтобы приятное с полезным совместить. Только кто ж на такую дуру клюнет…
Джейн рассказала еще немного из того, что знала про новую жену Яши, потом прошлась по Лейбошицу, заявив, что тот контролирует почти треть преступного бизнеса Брайтон-Бич.
— По нашим данным, — сказал агент Лембрук, — этот человек — мелкий мошенник, присваивает себе чужие криминальные заслуги и вряд ли связан с главарями преступных кланов.
— Если бы вы знали, с кем он связан на самом деле…
— Хорошо, — согласился агент Ковальски, — вы сейчас поедете с нами и все расскажете подробно.
Миссис Биркин не собиралась никуда ехать, и когда ей предложили проехать куда-то для дальнейшей беседы, только усмехнулась, устремив взгляд к потолку. И тут же потеряла бдительность: на нее надели наручники и оторвали от стула самым бесцеремонным образом. Вывели в коридор и потащили через приемную к выходу.
— Я имею право хранить молчание! — крикнула бывшая Зина, косясь на стеклянную дверь кабинета Наташи. И улыбнулась Джулии, как будто ничего особенного не происходит: — Мы потом продолжим нашу беседу.
Наташа в тот момент, стоя у окна, разговаривала по телефону с Россией.
Глава 22
Новостью дня, о которой трубили все газеты, все каналы и новостные порталы Интернета, стало выявление в Соединенных Штатах разветвленной сети русских агентов. Общее количество не сообщалось, но задержанных было много. Разные источники варьировали их количество от шестнадцати до сорока девяти, при этом указывалось, что часть шпионов смогла скрыться. Президент посвятил событию специальное интервью, в котором поздравил руководителей спецслужб с успешно проведенной операцией. За ходом расследования следили все, кому была дорога национальная безопасность Соединенных Штатов, основные издания вышли с дополнительным тиражом, но автоматы по продаже газет все равно были пусты. Новость обсуждали в семьях и на работе, о ней судачили с соседями и с незнакомыми людьми в метро. Хотя в метро теперь опасно было делиться чем-либо — мало ли кто теперь может оказаться рядом с тобой в вагоне. А в прессе сообщали, что русские агенты проникли во все сферы американской жизни, в том числе в финансовую и политическую. Среди внедренных агентов оказалась одна молодая женщина. Фамилия ее не называлась, и фотографию следствие скрывало от народа, желающего знать своих врагов в лицо, но говорилось, что она красива и, пользуясь внешними данными, склоняла стойких американских мужчин к изменам жене и родине. Причем некоторые высокопоставленные мужчины настолько увлекались ей, что даже не догадывались, что изменяют кому-либо.
Через два дня дотошные журналисты раздобыли все-таки фотографию Джейн Биркин. Ее показали по всем каналам, и Америка содрогнулась: большинство мужчин признавались своим друзьям, что знакомы с этой красавицей: кто-то летел с ней в самолете, и она, представляясь, называла русское имя Зоя, кто-то, отдыхая в Майами, общался с ней, кто-то учился с ней в колледже, причем тогда ее звали Джессика Куричко, кто-то просто подцепил ее в баре, а кто-то работал под ее началом в автосервисе… И у всех с ней что-то было. То есть не что-то, а вполне определенное и незабываемое. Ночью она вытворяла такое, что и в