– С какой целью вы ищете с ней встречи? – Взгляд королевы не терпит недосказанности.
– Ходят слухи, что в ее власти найти любую пропавшую вещь, – отвечает Оук, – и, может быть, даже заглянуть в будущее. Но мы желаем узнать, что случилось в прошлом.
Королева Аннет улыбается, и мне тут же становится не по себе.
– Я не стремлюсь навлечь на себя гнев Верховного двора из-за того, что наследный принц сгинет в моих владениях. Я могла бы поставить на вашу обувь отметки, с помощью которых вы без труда прошли бы через болота.
Оук уже открывает рот, чтобы поблагодарить ее. Он явно готов отправиться в путь сию же секунду.
– Но сперва, – продолжает королева Аннет, – давайте поговорим о ваших спутниках. Келпи, охранник и лишенная власти королева. – Она смотрит на меня. – Не думай, что я не знаю тебя, Сурен, дочь льда.
На мгновение наши взгляды встречаются. Я чувствую, что в моих глазах читается враждебность, но не успеваю ничего с этим сделать.
– И Гиацинт, – добавляет Оук. – Я был бы благодарен, если бы вы вернули его нам.
– Вы про того пленника? – уточняет королева Аннет, приподнимая брови. – Он на время останется под нашей охраной, чтобы вам не приходилось играть роль тюремщика в моем доме.
– Мне не составит труда проследить за ним, – отзывается Оук. – Какого бы вы ни были обо мне мнения, я знаю свой долг перед плененным врагом. К тому же мой отец отчасти повинен в том, что на него наложили заклятие. По этим причинам именно я должен заботиться о нем.
Королева Аннет улыбается:
– Порой долг может быть в тягость. Если все будут вести себя благонравно, я в скором времени верну вашего пленника. Полагаю, вы направляетесь на север?
– Вы правы, – настороженно отвечает принц.
– Верховный двор не станет помогать вашему отцу, верно? – продолжает королева, внимательно разглядывая принца.
Оук молчит, и Аннет кивает, будто тишина сама по себе является достаточным ответом.
– Поэтому вы отправились спасать Мадока самостоятельно. – Королева слегка подается вперед. – Вашей сестре хотя бы известно, что вы взялись за эту задачу?
«Джуд, мы не можем оставить его умирать», – простонал Оук, находясь в полубессознательном состоянии.
Вот почему он выглядит таким усталым и встревоженным, вот почему рискует жизнью в сопровождении лишь одного рыцаря. Вот почему они с Тирнаном уклончиво отвечают на многие мои вопросы. Все дело в том, что леди Ноури держит приемного отца Оука в заключении. И поскольку Мадок предатель, изгнанный из Эльфхейма, никто не желает и пальцем пошевелить, чтобы вернуть его обратно.
– Какой вы ответственный мальчик, – не дождавшись ответа, произносит королева Аннет.
Улыбка на ее губах становится колючей.
Мое сердце начинает биться чаще. Если Оук скрыл эту деталь от меня, значит, у него была на то причина. Возможно, он просто подумал, что у меня есть основания не любить Мадока, ведь он – союзник Двора Зубов. Или, возможно, догадался, что, оказавшись в Цитадели, мы будем преследовать разные цели: я захочу сокрушить леди Ноури, а он будет пытаться вести переговоры.
– Верховный двор не похвалит меня за оказанную вам помощь, – продолжает королева Аннет. – Не исключено, что меня даже накажут, если я буду замешана в вашем плане. Похоже, вы навлекли беду на мой дом, Оук, принц Эльфхейма. А это плохая плата за щедрость.
Только сейчас, когда я поняла, какую игру ведет со мной принц, я вижу, что за игру затеяла с ним королева Аннет.
Правила гостеприимства в Фейриленде носят весьма специфический характер. Например, Мадок предложил Верховному двору мирные переговоры, что позволило ему войти в Эльфхейм в компании лорда Джарела и леди Ноури, будучи полностью уверенным, что ни один волосок не упадет с его головы. При этом его военные корабли были пришвартованы к одному из островов.
Но как только он обнажил свой меч, все обязательства были забыты.
Королева Двора Бабочек нарекла нас своими гостями, а значит, ее подданные обязаны заботиться о нас, но лишь до тех пор, пока мы ведем себя хорошо. Но если что-то пойдет не так, то они смогут сделать с нами все, что им заблагорассудится.
Но что Аннет нужно от принца? Благодеяние для ее нерожденного младенца? Уздечку? Голову наследника Эльфхейма?
– Если после этого моя сестра затаит на кого-то обиду, – отвечает Оук, – то это буду я, и только я.
Королева Аннет обдумывает его слова.
– Дайте мне руку, – наконец говорит она.
Оук подчиняется и протягивает ладонь. Аннет достает с пояса нож и, проколов кончик своего пальца, чертит на коже принца какой-то символ.
– Оставьте отпечаток этого знака на своих ботинках, и вы не заблудитесь среди болот.
Учитывая, с какой легкостью она предоставила нам желаемое, я не сомневаюсь, что в будущем она собирается что-то от нас получить. Нечто такое, что мы не захотели бы отдать, спроси она об этом напрямую.
– Мы бесконечно вам благодарны, – произносит Оук, склонив голову. Видимо, это знак, что пора сделать еще один реверанс.
– Я очень серьезно отношусь к своим обязанностям хозяйки, – предостерегает его королева Аннет, а потом слегка растягивает губы в странной улыбке. – Можете выдвигаться с утра. А этой ночью повеселитесь в моем дворце. Вам не повредит немного тепла там, куда вы направляетесь.
Недалеко от нас новая группа музыкантов заводит жутковатый мотив.
Когда мы спускаемся с платформы, Тирнан кладет ладонь на руку Оука.
– Мне это не нравится.
Я проталкиваюсь сквозь толпу. Мои мысли спутались в клубок. Вспоминаю слова Гиацинта о том, что леди Ноури связывалась с Оуком. Конечно, она должна была сделать это, чтобы сообщить, что держит в плену его отца. И что бы Оук мне ни говорил, какие бы планы ни строил, он гораздо больше заинтересован в освобождении отца, чем в свержении леди Ноури. Будь я его сестрой, ни за что бы не позволила ему отправиться на север. Его цели наверняка не совпадают с тем, чего хочет она сама.
Его цели, безусловно, не совпадают с моими.
– «Эльфхейм просит вас о содействии», – повторяю Оуку его же слова, язвительно усмехаясь.
Он не выглядит и вполовину таким виноватым, каким должен был выглядеть.
– Мне нужно было рассказать вам о Мадоке.
– Интересно, и почему вы предпочли этого не делать, – говорю я тоном, подразумевающим обратное.
Он встречает мой взгляд со всей надменностью королевской особы.
– Все, что я вам сказал, было правдой.
– Разумеется. Как и другие джентри, вы можете обманывать лишь посредством хитростей и недомолвок. Вы ведь не способны лгать, даже если захотите.
Краем глаза замечаю, что Тирнан оставил нас спорить наедине, удалившись в сторону праздничного стола и стоящего на нем вина.
Оук вздыхает, и я наконец-то слышу, как в его голос закрадывается что-то похожее на огорчение.
– Рэн, у вас множество причин мне не доверять, но я правда намерен остановить леди Ноури. И я считаю, что у нас есть все шансы на успех. Да, я хочу вернуть Мадока домой, но при этом мы совершим подвиг, который безоговорочно признают благодеянием для Эльфхейма. Даже если у меня будут неприятности, вы станете героиней.
Не уверена, что хоть кто-то рассматривал меня в такой роли, включая людей, жизни которых я спасла.
– А как вы поступите, если я решу пойти своим путем? Свяжете мне руки и потащите за собой?
Оук бросает на меня взгляд плута из-под золотистых бровей, изогнутых дугой.
– Нет, если вы не станете меня снова царапать.
– Почему вы хотите ему помочь? – интересуюсь я. Мадок собирался использовать Оука как орудие на пути к власти. А может, у него были планы гораздо хуже.
– Он мой отец, – отвечает принц, словно этой причины достаточно.
– Я направляюсь на север с одной-единственной целью – уничтожить свою мать. И вы должны знать, что когда дойдет до дела, то я не испытаю ни тени сомнения, – напоминаю ему.
– Мадок не приходится мне родным отцом, – объясняет Оук. – Он тот, кто воспитал меня. Мой папа. Да, у него сложный характер, и он всегда жаждет завоеваний. Но ему нужна не столько власть, сколько сама борьба. Может, все дело в том, что он красный колпак, а может, такова его натура, но для него это словно навязчивое влечение.
Не уверена, что такое описание выставляет ситуацию в лучшем свете.
– На семейных ужинах мы вели разговоры о военной стратегии. Это казалось просто игрой, но в этом заключалась вся его жизнь. С той самой минуты, когда он познакомился с моей матерью, когда узнал, кто именно зачал меня, и понял, что я могу стать наследником Эльфхейма, он не мог не планировать захват трона. После того как Джуд изгнала его в мир людей и запретила брать в руки оружие, отец не знал, как жить дальше. Он нашел посменную работу на скотобойне, лишь бы чувствовать запах крови. Обучал меня бою, которым не мог заниматься сам. Увлекся управлением многоквартирным домом, в котором жил сам, и уже через месяц перессорил между собой всех соседей. Когда я в последний раз слышал о нем, какая-то старушка проткнула молодому человеку шею шариковой ручкой.
Оук качает головой. Несомненно, он любит Мадока, хоть и знает, что тот чудовище.
– Это часть его природы. Я знаю, что он привел армию к берегам Эльфхейма и виновен в гибели фейри. Он сделал себя врагом Верховного двора. Он бы убил Кардана, если бы представился шанс. Поэтому, как бы сестра ни любила нашего папу, она не может просить своих подданных помочь ему. Было бы ужасно просить народ рисковать своими жизнями, чтобы спасти того, кто подверг их всех опасности. Однако кто-то должен спасти его, иначе он умрет.
Теперь я обращаю внимание на то, чего он не говорит.
– Она сказала вам, что хочет ему помочь?
– Нет, – протягивает он.
– А хочет ли она, чтобы ему вы помогли?
Он попался и знает об этом.
– Джуд не известно, что я планирую. Если бы я попытался угадать, в каком она сейчас настроении, то я бы сказал – разъярена. Но, попади мы в беду, Мадок бы обязательно пришел нам на помощь.