Но я не могу.
Почему?
Во-первых, если она действительно потомок Ариса, то это означает, что она обладает огромной силой. Силой, которую мы могли бы использовать.
Мы пытаемся удержать власть в городе с тех пор, как умер Саксон, и другие банды знают об этом. Они пытаются вырвать у нас верхушку, пока мы ослаблены. Ева может стать тем самым дополнением, которое нам нужно, чтобы снова занять свое место. Никто не посмеет с нами связываться.
Вторая причина больше связана с моей гордостью. Отдать Еву - значит сдаться, не так ли? Сдаться. Признание поражения. А зверь внутри меня отказывается это делать.
Я уверен, что есть и другие причины, но эти две - те, на которых я сосредоточен больше всего, те, ради которых я отказываюсь. Итак, сохранение Евы означает, что я должен стать экспертом по Ноксу и его небесной семье очень быстро, чтобы спасти все наши задницы.
Когда я добрался до десятого этажа и продолжил свои бесцельные блуждания, из одной из комнат в дальнем конце коридора донесся звук торопливых шепотков, сменяющихся свистом. Этот уровень Башни отведен исключительно под охрану. Именно здесь некоторые из наших людей разбивают лагерь поздними ночами, а также хранятся наши сейфы и оружие. Бывшие военные, сверхъестественные существа, люди с особыми навыками - мы нанимаем их всех, если они представляют для нас ценность. А сегодня, судя по шуму и свету, мигающему из комнаты наблюдения, они, пользуясь поздним часом и отсутствием присмотра, отрываются по полной. Это непростительно, и я собираюсь исправить ситуацию прямо сейчас.
Вспыхнув, я марширую по коридору туда, откуда доносится мигающий свет и торопливый шепот. Меня бесит мысль о том, что они игнорируют свои обязанности, особенно с учетом того, сколько врагов у нас в одном только Андовере. За что мы им платим, если они собираются тратить время на всякую ерунду?
Как только я переступаю порог, передо мной возникает стена плоских экранов, на которых, по идее, должны отображаться записи с каждой камеры наблюдения в Башне и на прилегающих улицах. Вместо этого я смотрю на одно и то же изображение, повторяющееся на каждом из них.
В центре внимания - кровать и красивая, изящная женщина, лежащая на ней с рукой между ног.
Я замираю на месте, мгновенно узнав видео, которое они смотрят. Это когда Ева хотела отомстить мне за то, что я так близко подвел ее к краю, когда мы только познакомились. Она решила кончить сама, довести себя до оргазма, несмотря на камеру.
И то, как она смотрела в камеру... это было похоже на то, словно она хотела, чтобы я смотрел. Что я и делаю. Завороженный тем, как она гладит свою киску и лапает грудь, быстро давая себе облегчение, в котором я ей жестоко отказал.
Она надеялась, что это будет моим наказанием, но на самом деле это только еще больше меня заворожило.
«Чувак, чувак! Сыграй еще раз!» - кричит один из охранников, толкая своего друга, сидящего на стуле рядом с ним.
Слепая ярость толкает меня против моего контроля, мой внутренний зверь хочет защитить свою новую игрушку - свое требование - любой ценой. Ему не нравится, когда другие мужчины глазеют на то, что он посчитал своим.
И моим.
«Боже правый, посмотрите на нее». Охранник наклоняется и облизывает губы. «А можно как-нибудь включить громкость на этой штуке?»
«Ты что, совсем охренел? Мне не нужно, чтобы кто-то что-то слышал». Другой мужчина теребит себя за штаны, ткань туго натянута на его очевидной эрекции. «Мы умрем, если кто-то узнает, что мы здесь делаем».
«Почему? Она просто шлюха», - отвечает первый. «Очевидно, они держат ее здесь, чтобы немного поразвлечься».
В этот момент Ева выгибает спину, вжимается головой в подушку, ее тело вздрагивает от нахлынувшего оргазма, а охранник наклоняется ближе к экрану, практически слюнявясь.
«Оооо, да. Вот так, детка». Он бьет своего друга по руке. «Как думаешь, Короли позволят мне пошалить с ней, когда закончат? После того, как они ее вышвырнут?»
Ноги сами несут меня в комнату без моего разрешения. Секунду я стою в дверях, слушаю, как этот засранец говорит о Еве, и пылаю от гнева, а в следующую секунду беру его за горло и поднимаю на ноги. Кажется, я никогда не был так разъярен за всю свою жизнь, а прожил я чертовски много. Все тело дрожит, а моему внутреннему монстру нравится, как с каждой секундой лицо мужчины становится все более синим. Но я слишком нетерпелив, чтобы позволить ему медленно умирать, поэтому быстро сжимаю и разжимаю запястье, и его шея сворачивается. Все конечности немеют, и я бросаю его на пол, как мусор.
Кровь хлещет мне в уши, заглушая все остальные звуки. Но когда я оборачиваюсь, то обнаруживаю, что второй охранник опрокинул свой стул в отчаянной попытке убежать, а его рот открыт в постоянном крике.
Я хватаю первую попавшуюся под руку вещь. Клавиатуру. Крепко сжимаю ее и замахиваюсь.
Клавиши летят. А также зубы и кровь. Но меня это не устраивает. Я продолжаю бить его до тех пор, пока клавиатура не разваливается почти пополам, а боковая часть его лица не оказывается вскрытой, а тело не валится на пол.
Если он еще не умер, то скоро умрет. Особенно судя по луже крови, стремительно растущей под ним с каждой секундой.
Бросив на тушу все, что осталось от мусора, я снова поворачиваюсь к экранам. Двадцать четыре из них смотрят на меня, и на всех застывшая картинка Евы в середине оргазма - голова запрокинута назад, спина выгнута дугой, рот приоткрыт.
Она наслаждается каждой секундой своей мести.
И мало кто знает, что я тоже.
Наблюдая за тем, как она извивается на кровати, в сочетании с адреналином от свежего убийства, все еще бурлящим в моих венах, мой член стал твердым. Вспомнил, как туго эта киска обхватывала мой член, как толстые бедра сжимали меня, когда мы взлетали на высоту в моей частично измененной форме.
Трах с ней был всем, чем я думал, и даже больше, но что действительно удивило меня, так это время после. Когда я был зажат в ней, а мы лежали у бассейна и просто... разговаривали. Это было странно интимно. Более интимно, чем секс когда-либо был для меня раньше. Все женщины, с которыми я был, быстро трахались и исчезали. И переходил к следующей. Мой внутренний хищник никогда не привязывался ни к одной из них, просто рассматривал их как способ почесать временный зуд. Но с Евой... не знаю. Это чувствовалось по-другому.
Я думаю, не связано ли это с силой, которой она обладает. Будучи сам существом, обладающим огромной магией и силой, я могу признать преимущества близости с подобным человеком. Может быть, даже сделать из них пару.
Я тряхнул головой, чтобы прояснить ситуацию. О чем, черт возьми, я думаю? О партнере? Ни хрена подобного. У меня нет времени на это дерьмо. С нашими врагами забота о ком бы то ни было автоматически превращается в мишень на их спине. Их можно использовать против меня как рычаг. Как явную слабость, которой можно воспользоваться.
Как Саксон.
Сейчас я не могу себе этого позволить.
Мы не можем себе этого позволить.
От звука торопливых шагов в дальнем конце зала у меня закладывает уши. По их длинным, уверенным шагам я понимаю, что это Кассиус, еще до того, как он покажет свою светлую голову в комнате наблюдения. А когда он это делает, его взгляд мечется от меня к мертвецам на полу, к экранам, на которых в паузе появляется изображение Евы.
«Что ты задумал?» - говорит он певучим тоном. Его темно-синие радужки темнеют почти до черноты, что обычно является первым шагом перед тем, как он полностью теряет контроль над своим демоном.
Несмотря на все изменения, он откидывает волосы с лица и резко вдыхает через нос, словно уже принял наркотик, с помощью которого сдерживает монстра внутри себя. Только на этот раз, похоже, он принял недостаточно.
«Кассиус...» предупреждающе рычу я.
Он потирает нос, кожа становится красной. «Я знаю», - огрызается он, словно точно знает, что я собираюсь сказать. «Нокс опустошил мой тайник, так что я им займусь».
Кассиус лишь однажды проявил злобу - когда впервые присоединился к нам с Саксоном в качестве Короля, и этого было достаточно, чтобы доказать нам, что он нужен нам в нашем углу. Он был неконтролируемой машиной для убийства. Ярость, подобной которой я никогда не видел, заставляла его расправляться с любой бедной душой, оказавшейся достаточно близко. Мужчин, женщин и даже детей. Это не имело значения. Он был ослеплен хаосом и необходимостью уничтожать. Поэтому, когда он обнаружил, что кокаин помогает накормить и усыпить демона, я не стал препятствовать его новой привычке.
Но если бы это перестало работать... Что ж, мне пришлось бы принять трудное решение.
Скорее всего, мне пришлось бы его убрать.
Словно чертова мокрая собака или что-то в этом роде, Кассиус отряхивается всем телом, а когда снова смотрит на меня, то изображает натянутую улыбку.
«Ну что, - снова начинает он, - еще раз подглядел за нашей маленькой мисс Евой?»
«Не я», - отвечаю я и перешагиваю через мертвого охранника, чтобы встать перед ним.
«А, понятно. Дрочишь на работе».
Я вздрагиваю, когда воспоминания о том, во что я ввязался, снова всплывают в памяти. Мой внутренний зверь не хотел, чтобы кто-то так на нее смотрел.
Я не хотел, чтобы кто-то так на нее смотрел.
Глядя на кровь, Кассиус притворяется разочарованным. «В наши дни так трудно найти хорошую помощь, не так ли?»
«Зачем ты здесь, кроме как чтобы вывести меня из себя?» выдавливаю я из себя сквозь стиснутые челюсти.
«Я здесь, чтобы принести еще больше плохих новостей», - говорит он.
Черт. Отлично.
Все мое тело напрягается. «Что, блядь, ты имеешь в виду?»
«Помнишь два контейнера, которые пострадали во время нашей последней доставки? Тот, который я, блядь, принял лично?»
Конечно, помню. Из-за этого мы потеряли кучу денег на той сделке.
«Это случилось снова. Когда мы столкнулись с «Пиками» и братом Нокса, подражателем Гострайдера».