«Мы сделаем это быстро», - говорю я, заметив, как она дрожит под мехом. «Это всего в нескольких кварталах отсюда».
Она торопливо шагает на своих высоких каблуках. Я поражен тем, как хорошо она может маневрировать на них. Но я знаю о женской моде столько же, сколько и о вождении.
Ничего.
Знаю только, что ее длинные ноги выглядят в них очень хорошо. И то, как это подчеркивает ее задницу...
«Поторопись, Нокс! Холодно, и я не знаю, куда идти».
Я даже не заметил, что отстал от нее. Отвлекся.
Я встряхнул головой, чтобы прояснить ситуацию. Мне нужно сосредоточиться на работе. Ева слишком сильно отвлекает. Она пробуждает во мне желания, которые я не должен испытывать как всадник.
И мне это не нравится.
Я снова беру инициативу в свои руки, и ей удается не отставать от моего шага, ее каблуки громко щелкают по тротуару. Хорошо, что сегодня мне не придется подкрадываться и обгонять кого-то. Нас было бы невозможно скрыть, но только не с Евой. Она должна выделяться.
Свернув налево между прачечной быстрого обслуживания и закрытой витриной, мы направляемся к задней аллее, которая проходит за зданиями и где хранятся все контейнеры для мусора и вторсырья в квартале. Тротуар здесь частично затоплен, и в некоторых местах собирается лед, за которым Ева внимательно следит, пока идет. Запахи гниения и сырых сточных вод здесь сильнее, чем на главной улице, и бродячие кошки затаились в тени, надеясь поймать крыс, которые с наступлением ночи выбегают из своих нор в поисках объедков.
До места встречи с Иерихоном еще несколько кварталов, но когда по шее ползет предупреждающий звон - сдвиг в самой энергии Земли, сулящий смерть, - я останавливаюсь. Перевожу взгляд через плечо и осматриваю тени, никого не видя, но зная, что они там.
Ева тоже останавливается и подходит ко мне. «Что? Что такое?» - спрашивает она быстрым шепотом.
Я поднимаю палец, чтобы сказать ей держаться, а затем закрываю глаза. Я протягиваю руку с энергией, моя сила ползет по земле, словно удлиняющиеся тени, сканируя каждый дюйм.
«Нокс?» обеспокоенный голос Евы звучит у меня в ухе.
Когда один из моих витков касается пульсирующей энергии живого существа, мои глаза распахиваются, и она отпрыгивает назад.
Вот ты где.
Теперь я тебя вижу.
"Оставайся здесь, - огрызаюсь я и в следующую секунду перевоплощаюсь в призрака. Двигаться в этой форме гораздо легче, плавнее, быстрее, и я могу видеть то, чего не могу, стоя на двух ногах, как человек. Например, как каждое живое существо на этом плане создает свою собственную ауру энергии. Она гудит на моей коже, взывая ко мне, словно умоляя покончить с ней. Погасить ее.
И я сразу же вижу человека, который следил за нами, спрятавшись за одним из больших зеленых контейнеров, предназначенных для вторсырья.
Но он не видит меня...
Я настигаю его в мгновение ока, поднимаясь за ним, как оживший кошмар. Он чувствует меня и кружится, как раз в тот момент, когда мое смертное тело снова становится на место, и страх в его глазах подстегивает мой адреналин.
Я хватаю его за горло и поднимаю с земли. Он хрипит и кашляет, его пальцы сжимаются вокруг моих запястий, пытаясь освободиться, но я веду его в центр переулка, пока он проклинает меня на... русском языке.
Мой гнев смешивается с жаждой смерти. Я узнаю этот язык по нашим стычкам с бандой Димитрия в прошлом. Он уже пытался подшутить над Евой, и, похоже, то, что я с ней в этот раз, не помешает ему повторить попытку. Он даже приставил своего головореза, чтобы тот следил за нами.
Это было ошибкой.
Кассиус и Дракон могли сохранить ему жизнь, вернуть его в мой морг в Башне и заставить меня пытать его, чтобы получить информацию, прежде чем убить. Но, к несчастью для него, сегодня ночью он столкнулся со мной, а я предпочел бы не убивать его, а просто поболтать вокруг да около. Это больше в моем стиле.
«Нокс! Что ты делаешь?» кричит Ева, когда лицо мужчины приобретает очень красивый оттенок фиолетового.
«Этот преследует нас», - отвечаю я и хорошенько встряхиваю его. «Он работает на Димитрия».
Она тяжело сглатывает, понимая, что это значит. Он пришел за ней. И от одной этой мысли у меня закипает кровь.
«Что мы будем с ним делать?» - спрашивает она.
Я обвожу взглядом узкую улочку, застроенную унылыми магазинами и ресторанами, и наконец останавливаюсь на небольшом желтом сарае за китайской кухней. Идеальное место, чтобы творить волшебство, не попадаясь на глаза любопытным прохожим.
Я переношу мужчину.
«Нокс, что ты собираешься делать?» - повторяет она свой вопрос, и от нарастающей паники ее голос тоже становится выше.
Какой странный вопрос.
«Я собираюсь убить его, конечно же».
«Подожди, что?» - спрашивает она, тяжело дыша. «Здесь? Сейчас?»
Ее паника заставляет мою кровь биться быстрее.
«Голубка, то, что ты увидела на днях в Башне, было лишь вкусом моей тьмы», - говорю я, и жажда смерти поглощает меня. «Думаю, пришло время показать тебе, насколько безумным я могу быть».
Внезапно голова мужчины качается в сторону, он теряет сознание, и я бросаю его. Его голова ударяется о землю с громким звуком, и Ева вздрагивает.
"Не волнуйся. Он все еще жив. Пока что». Бросив быстрый взгляд налево, потом направо, я сильно бью по замку на двери сарая своим клинком Мортема, и металл легко раскалывается. Ударив плечом о дверь, я затаскиваю бессознательного мужчину внутрь и бросаю его на пол рядом с коробками с чистящими средствами.
Ева заходит внутрь, нервно оглядываясь через плечо. «А что, если нас поймают?» - резко шепчет она.
Я фыркаю. Меня почти оскорбляет ее вопрос, но потом я вспоминаю, что она не знает, как я работаю, что я мастер смерти во всех отношениях. Или что я не оставляю отпечатков пальцев, потому что я скорее фантом, чем человек, а с нашей властью над большинством чиновников Андовер-Сити мы практически неприкасаемы для закона.
Поэтому я позволяю ее беспокойству утихнуть и перехожу к обыску окружающих нас полок в поисках забавных вещей, которые я могу использовать, чтобы устроить этому засранцу более эффектную смерть, чем его жалкая жизнь.
Я увековечу его через его смерть.
Напевая одну из моих любимых классических песен, «Für Elise» Бетховена, я перебираю кувшины с отбеливателем, очистителем стоков и бораксом, мои пальцы шевелятся от удовольствия.
Я здесь в своей стихии.
Что же выбрать... Что выбрать...
О, здесь есть и кое-что для ремонта дома. Средство для снятия краски, скребок для штукатурки - ох, какой острый, возьму-ка я его. Может пригодиться. Несколько гвоздей - всегда плюс. Куски труб, молоток, нож для резки коробок!
Это почти слишком просто!
Я набираю в руки горсть всякой всячины и несу ее к распростертому на полу мужчине, а затем сваливаю все у его ног. Когда я смотрю на Еву, она смотрит на меня с открытым ртом.
«Если хочешь, можешь подождать снаружи», - говорю я.
К моему удивлению, ее губы сомкнулись, и она покачала головой.
"Или, на самом деле, если ты хочешь, мы можем оставить его здесь, чтобы, когда он проснется, он пошел и рассказал Димитрию, а тот послал бы за тобой еще фейри. Что ты об этом думаешь?»
Русский застонал, приходя в себя.
«Лучше прими решение побыстрее», - говорю я ей. «Он приходит в себя».
Зажав пухлую нижнюю губу между зубами, она встает прямо, высоко подняв подбородок. «Убей ублюдка. Мне все равно».
Волшебные слова.
И то, что она стоит на месте, означает, что она тоже хочет посмотреть, как я это сделаю.
Болт электричества бьет прямо в пах, и мой член твердеет. Может быть, она сможет стать такой же, как мы. Частью Королей Эдена.
Мне не терпится увидеть, как далеко я смогу зайти с ней.
Веки мужчины приоткрываются, и его взгляд обегает маленькую комнату. Он визжит и неистово бьет ногами, пытаясь прижаться к стене из полок.
Значит, ему это действительно понравится.
Я беру с полки нож для разрезания коробок и щелкаю им так, чтобы свет зацепил острый край и рассыпал бриллианты по грязному полу. Глаза Евы расширяются, но она не отводит от меня взгляда. А если и смотрит, то только на очертания моего члена, упирающегося в брюки.
«Подойди ближе», - говорю я полушепотом. «Приди и поиграй со мной, голубка. Если ты не боишься?»
«Не боюсь», - шепчет она. «Просто... любопытно».
Любопытно, мне нравится.
«Тогда встань на колени».
Мужчина издает придушенный звук, состоящий из ужаса и отвращения, когда Ева осторожно приближается ко мне. Она останавливается в нескольких дюймах от меня, достаточно близко, чтобы я мог заметить биение ее сердца на шее.
«Сейчас же».
От этого требования кровь приливает к щекам, когда она опускается передо мной на колени, а ее руки свободно лежат по бокам. Я провожу лезвием по ее губам, ожидая, что она вздрогнет. Ожидая, что она отвернется от меня в каком-то ужасе.
Доверие Евы разрушает мои ожидания.
Она поднимает взгляд на меня, ловит мои глаза и высовывает язык как раз в тот момент, когда я провожу лезвием по ее нижней губе. Ее глаза пылают. Внутри меня все теплеет, член дергается, а сердце стучит о ребра.
«Еще», - требует она.
Я рычу и хватаю ее за волосы, чтобы удержать на месте, пока она проводит языком по острию ножа, чертовски обожая это. И мне это нравится больше, чем я когда-либо мог себе представить. Затем Ева проводит языком по острию ножа и режет себя.
Я задыхаюсь, когда капля крови падает на пол.
Вместо того чтобы отстраниться, она протягивает руку, сохраняя зрительный контакт, и расстегивает молнию на моих брюках. Другой рукой она освобождает мой член из боксеров, и массивный хуй вырывается достаточно быстро, чтобы ударить ее по лицу.
Я тяжело дышу, когда она берет меня в рот, окрашивая мой член в красный цвет своей кровью. При первом же отсосе мои глаза закатываются. Затем я обхватываю ее голову, насаживая ее на свой член и затыкая ей рот. Кровь пачкает меня по всей длине и капает на пол.