«Мы не позволим ничему из этого случиться», - продолжает Кассиус. «Ничего из этого».
«Вы думаете своими низменными инстинктами, своими членами!» - кричит он.
Возможно, в некоторых вещах он говорит правду. Странная тяга, которую я испытываю к Еве, кажется первобытной, сексуальной, по крайней мере, на каком-то уровне. И Кассиус, похоже, тоже влюблен в нее. Она привлекательная женщина. Но я также пытаюсь взглянуть на это с другой стороны.
Если Ева настолько могущественна, как утверждает Нокс, возможно, мы сможем использовать ее, чтобы снова укрепить наши позиции на вершине. Всадник Смерти, Дочь Хаоса, хищник высшей категории и демон Ада. Никто не сможет нас тронуть. Нас бы боялись и уважали все банды, все души в стране. Да что там, во всем мире. Мы могли бы расшириться. Мы могли бы дать Еве все, что она только могла пожелать, и даже больше. Наконец-то «Короли Эдена» могли стать той бандой, о которой мы с Саксоном всегда мечтали.
Какой бы опасной ни была Ева, мы пока не можем ее убить. Ведь нам еще так много предстоит узнать о ней и о силе, которой она обладает. И как мы можем использовать ее в своих интересах.
Она может стать нашим главным оружием.
Темные волосы Нокса рассыпаются по лицу, а глаза полыхают гневом. «А теперь двигайтесь, пока я не прирезал вас там, где вы стоите. Эта женщина должна умереть».
И тут до моего носа доносится новый аромат - нежный, цветочный, с запахом ванили и лаванды. Я поворачиваюсь и вижу Еву, стоящую у соседней колонны в новой одежде и с волосами, еще влажными после душа. Порезы на щеке и лбу забинтованы, из-под рукава выглядывает лента и марля. Талия стоит рядом с ней, с ужасом осознавая, что их застали за разговором.
Взгляд Нокса тоже останавливается на них, точнее, на Еве, и в мгновение ока черные глаза сменяются привычными нам омутами. Его плечи мгновенно опускаются, а клинок падает на бок.
Похоже, мы с Кассием не единственные, на кого она повлияла - как бы Нокс ни хотел это отрицать.
«Ты хочешь убить меня?» начинает Ева. Несмотря на мягкий голос, ее слова звучат как выстрел в тихой комнате.
Она быстрыми шагами пересекает гостиную и встает передо мной, чтобы встретиться с Ноксом лицом к лицу. Затем она делает нечто еще более шокирующее. Она вонзает острый гвоздь в его грудь.
В грудь Смерти , - и наклоняется ко мне.
«Сделай это», - шепчет она. «Сделай это, Нокс, потому что каждая секунда моей жизни была сплошным хаосом, и я устала пытаться собрать все кусочки воедино, чтобы создать хоть какое-то подобие нормальной жизни. Так что сделай это. Убей меня».
Он не двигается. Никто из нас не двигается. Мы все слишком растеряны и ошеломлены ее откровенным желанием смерти, чтобы исполнить его. Даже Нокс.
«Сделай это!» - кричит она ему в лицо, дергаясь всем телом вперед. Стены вокруг нас содрогаются, а пол словно качается под ногами. На нас сыплется штукатурка, а когда я поднимаю взгляд, по потолку ползут зазубренные трещины.
Черт, она обрушит Башню, если будет продолжать в том же духе.
Мы с Кассиусом молча подходим ближе. Нокс только моргает на нее.
«Убей меня, жалкий засранец! Или ты трус? СДЕЛАЙ ЭТО! УБЕЙ МЕНЯ!»
Медленно он поднимает Клинок Мортема.
Я хватаю Еву сзади и тащу ее назад, пока Нокс не решил исполнить ее абсурдное желание. Она брыкается и упирается, но я держу ее крепко. Потом я вспоминаю, что Талия все еще там и наблюдает за происходящим.
«Убирайся», - рявкаю я на нее. Ей только этого и надо: она бежит к лифту. Кто знает, что она уже слышала об Арисе, всадниках и прочем. Я уверен, что после всего этого мне придется кое-что объяснить, но сейчас я не могу об этом беспокоиться. У нас есть дела поважнее.
Ева откидывает голову назад и бьет меня по носу. Перед глазами вспыхивают цвета, когда боль пронзает мой череп, и я с рычанием отпускаю ее. К счастью, не сломан. Но все равно чертовски больно.
Чертов дешевый удар.
«Я тебя не понимаю». Ее ожесточенный взгляд обшаривает комнату, окидывая каждого из нас, но, по крайней мере, дрожь вокруг нас прекратилась. «Любого из вас. В одну секунду вы не хотите иметь со мной ничего общего, а в следующую - хотите меня убить». Она задерживается на Ноксе. Удивительно, но он убирает в ножны Клинок Мортема. «И что теперь? Вы пытаетесь защитить меня?»
«Конечно, пытаемся», - пожимает плечами Кассиус. "Если бы мы не хотели, чтобы ты была рядом, тебя бы здесь не было. Все просто».
«С вами тремя никогда ничего не бывает просто», - огрызается она в ответ, но гнев, казалось, уже покидает ее.
На губах Кассиуса проскальзывает нахальная ухмылка. «Это справедливо».
Она тяжело вздыхает и пересаживается на диван, на котором ранее растянулся Кассиус. «У кого-нибудь есть план, как остановить этого психа?»
Я вытряхиваю последние капли боли из носа. «Сначала, я думаю, ты должна рассказать нам о своей матери. И как Арис связан с тобой».
«Ты же не веришь этому сумасшедшему? Не может быть, чтобы он был моим отцом».
«Тогда кто же твой настоящий отец?» спрашивает Кассий. «Ты его знаешь?»
Она делает паузу. «Ну, нет. Но я просто думала, что он какой-нибудь побирушка. Моя мама всегда вела себя так».
«Арис изнасиловал твою мать», - прямо говорит Нокс. «Это единственное объяснение».
«Насиловал? В смысле изнасиловал?»
Он кивает. «Арис считает живых ниже себя. Он не проявил бы к ней ни уважения, ни милосердия».
Ева откидывается на спинку дивана, словно новость потрясла ее до глубины души.
Я не понимаю, почему. Когда я наводил справки о Еве, то выяснил, что у нее с матерью были натянутые отношения. Мать выгнала ее из дома в раннем возрасте, и с тех пор они не общались. И все же Ева выглядит раздавленной новостями Нокса и молчит, сцепив руки на коленях.
«Ева, - мягко начинает Кассиус и садится рядом с ней, - ты можешь не верить, но мы здесь, чтобы держать Ариса подальше от тебя. Чтобы уберечь тебя. Поэтому нам нужно, чтобы ты рассказала нам все, что знаешь о своей матери, Арисе и своих способностях. Это поможет нам защитить тебя от него».
Она смотрит на него, в глазах блестят слезы. «Я ничего о нем не знаю. Не знаю. Все, что я знаю, - это то, что она человек, поэтому я всегда считала, что получила эту... эту...проклятую силу от своего отца. Но я никогда не знал, кто он такой. Она ненавидела меня за то, кем я была. Ненавидела меня».
Когда слезы начинают катиться по ее щекам, меня охватывает желание прижать ее к себе, и я становлюсь потным и дрожащим. Это ненормальное чувство для меня. Это тревожно.
Вместо этого Ева прислоняется к Кассиусу, который обхватывает ее рукой и прижимает к себе.
«Эй, семья - это сложно, верно? Черт, даже не начинай рассказывать о моих и наших проблемах», - пытается пошутить Кассиус, но его игнорируют. Он проводит пальцем по ее подбородку, чтобы заставить ее посмотреть на него. «Если это все, что ты знаешь, то это все, что ты знаешь. Ничего страшного. Остальное мы выясним сами».
«Арис сейчас ослаблен», - говорит Нокс. «Какое бы заклинание вы ни наложили, оно дезориентировало его».
«Оно должно было изгнать его душу в Ад», - говорит Кассиус. «Вместо этого оно, похоже, заставило его забыть, кто мы такие. По крайней мере, на данный момент».
«У него нет души, которую можно было бы изгнать».
«Это, блядь, все объясняет».
«Но раз он ослаб, значит, сейчас самое время атаковать», - продолжает он. «У меня все еще есть мой клинок. Я могу убить его».
«Он наверняка знает, что ты придешь за ним. Он будет прятаться», - говорю я.
Рука Нокса ложится на рукоять кинжала на поясе. «Мы можем его выследить. Мы должны убить его первыми, пока он не восстановил свои воспоминания и полную силу. Это наш единственный шанс, пока твое заклинание вывело его из строя».
«А как же я?» Ева поднялась с дивана. «Ты сам сказал это, Нокс. То, что я собой представляю... нестабильно. Моя сила, я не знаю, как ее контролировать. Я не хочу никому причинять боль».
«Мы разберемся и с этим», - заверяю я ее, ненавидя боль в ее голосе.
«Здесь не может быть пяти всадников», - резко вмешивается Нокс. Я бросаю на него взгляд, но он продолжает, не понимая намека. «Это неестественно. Мы не знаем, что это может означать для естественного порядка вещей. Мир может рухнуть сам в себя».
«Пока что этого не произошло», - рычу я.
«Но он прав», - говорит она. «Пятерых быть не может. Я всегда чувствовала внутри себя какую-то неправильность, как будто то, что я здесь, - это... неправильно».
Звучит так, как будто это говорит испорченная мать ребенку, о рождении которого она жалеет. Слыша это на протяжении почти всей своей жизни, Ева верит в то, что это правда.
«Тогда мы убьем Ариса», - предлагает Кассий. «Вот так. Просто. Тогда их снова будет четверо. Видишь, математика может быть простой».
«Сначала нам нужно его найти», - отвечаю я. И что-то мне подсказывает, что найти, где прячется Война, может оказаться не менее сложной задачей, чем убить этого апокалиптического ублюдка.
ГЛАВА 3
ЕВА
Меня сейчас снова вырвет.
Выйдя на балкон, я останавливаюсь у перил и смотрю в грозовое небо, где прохладный ветерок обдувает мое лицо, унося с собой мои слезы.
Мысль о том, что Уор-Арис - мой отец, что он изнасиловал мою мать, проносится в моем сознании, как бульдозер, разрывая меня на куски. Вместе с ней в моем нутре зарождается тошнота, связанная с тайнами моей жизни, о которых я никогда не знала.
Все эти годы мама ничего не рассказывала мне о папе, но жила с ненавистью к тому, что он с ней сделал.
О, Боже. К тому, что представляла собой я.
Человека, который навязал ей себя.
Слезы текут по моему лицу, и каждый вздох становится резким в моей груди. Я вытираю щеки, вспоминая всю ненависть, которую она питала ко мне. Что бы я ни делала, я никогда не была достаточно хороша. Никогда, блядь, не была достаточно хороша.