С середины XVI и до разгрома Сечи в 1775 г. запорожцы не имели ничего общего ни с селянами, ни со старшиной, ни с дворянами Малороссии. Хотя «при европейских дворах запорожцы считались вассалами Польши. Поэтому в 1601 г. посол из Варшавы Пясочинский был вынужден оправдываться перед турецким султаном такими словами: «Если бы все казаки были из Польши, то их можно было бы укротить, а то они собираются отовсюду».
Дореволюционный историк Яворницкий подтверждает такое мнение: «В Сичи можно было встретить всякие народности, чуть ли не со всего света выходцев, как-то: украинцев, поляков, литовцев, белорусов, великорусов, донцев, болгар, волохов, черногорцев, татар, турок, жидов, калмыков, грузин, немцев, французов, итальянцев, испанцев и англичан».
Новейшие же исследования показали, что по национальному происхождению в середине XVII века запорожцы делились так: восточные славяне — 34,2 %; азиаты-мусульмане — 27,4 %; кавказские народы — 17,4 %; средиземноморские народы (евреи, греки и др.) — 21 %»[57].
Пора разрушить миф о девственности запорожских казаков. Формально запорожцы были на 100 % холостые.
Действительно, по запорожским законом каждый, кто приведет женщину в Сечь, хотя бы и родную сестру, подлежит смертной казни. Но кто мешал богатым казакам в зимовниках и хуторах, где у них находились сотни коней и крупного рогатого скота, содержать ещё и гарем?
В середине XIX века историк и этнограф Пантелеймон Кулиш записал рассказ старика-запорожца о былых временах. Среди прочего старик рассказал, как тогдашние «повесы» (брачные аферисты) промышляли тем, что соблазняли девушек, обещая жениться, увозили в Запорожье, а там продавали и возвращались назад за новой жертвой. Украинофил Кулиш вставил в текст в скобках: «[татарам]». Но мне что-то не вериться, чтобы в Сечи татарам позволялось скупать к себе в Крым православных девушек. Так что красны девицы жили в гаремах богатых казаков.
Запорожские и малороссийские казаки только в XVII веке увели в плен сотни тысяч женщин из Прибалтики, Крыма и приморских турецких городов. Куда же они делись? Ну, допустим, часть, не более 10 процентов, была продана панам и евреям, а остальных-то поселили если не открыто в местечках, то без огласки, по хуторам, да во многих случаях и сочетались законным браком. И в любом случае рождались дети, даже очень много детей!
Я уж не говорю о тысячах «зимовников» и «сидней», то есть семейных казаков, проживавших на хуторах вокруг сечи. Они платили дань сечевым казакам и периодически ходили с ними в поход.
В Смутное время запорожцы активно грабили Россию. Ну а после 1621 г. вновь служили московским царям.
Со вступлением Карла XII в Малороссию ситуация коренным образом изменилась. У запорожцев ещё до 1707 г. были серьёзные конфликты с малороссийским гетманом Мазепой, поэтому его переход на сторону шведов в Сечи не поддержали.
В дальнейшем «старшина», то есть более богатые казаки, поддерживали Петра, ну а «молодые» решили стать «третьей силой» в Малороссии и получить с этого максимальные дивиденды.
В конце зимы 1709 г. начались стычки русских с запорожцами. Так, у местечка Царичанки 800 запорожцев атаковали бригадира Кампеля, у которого было три полка драгун (три тысячи человек). Запорожцы изрубили 100 драгун и 90 захватили в плен, потеряв своих только 30 человек. Запорожское войско и примкнувшие к ним гетманские казаки составили почти 15-тысячное войско. Запорожцы вскоре овладели городками по рекам Орели, Ворскле и Днепру и везде оставляли в них по сильному гарнизону.
27 марта 1709 г. кошевой атаман Гордиенко с отрядом казаков прибыл в Великие Будища, где был принят шведским королем. 28 марта запорожцы заключили договоры как с Мазепой, так и со шведским королем. Карл объявил, что не сложит оружия до тех пор, пока Украина и Запорожье не будут совершенно изъяты у москалей.
Петр приказал Меншикову посадить три пехотных полка в Киеве на суда и отправить вниз по Днепру, чтобы покарать запорожцев. Параллельно по берегу должны были идти драгунские полки. Командовал карательной экспедицией полковник Петр Яковлев.
16 апреля Яковлев напал на местечко Келеберду, население перебил, местечко сжег. Затем наступила очередь городка Переволочны, где было около тысячи запорожцев и две тысячи местных жителей. Казаки и все население было перебито, в плен взято лишь 12 казаков и одна пушка. В Переволочне и вокруг нее были сожжены все дома, мельницы, лодки и т. п. Отмечу, что полное разорение Переволочны стало впоследствии одной из главных причин гибели шведской армии. Затем Яковлев двинулся вниз по Днепру и сжег городки Новый и Старый Кодак.
10 мая Яковлев осадил Запорожскую Сечь. Яковлев потребовал капитуляции казаков, но те ответили, что признают власть русского царя, но солдат Яковлева в Сечь не пустят. В это время в Сечи не было кошевого, и среди казаков был разлад — большинство предпочитало помириться с Петром, другие предпочитали воевать. У Яковлева были все шансы кончить дело миром и вернуть запорожцев в русское подданство. Но он предпочел начать бомбардировку Сечи, а затем предпринял штурм. Сотни русских солдат на лодках устремились к острову. Казаки подпустили их на близкое расстояние, а потом в упор ударили из пушек и ружей. Свыше 300 солдат было убито, а несколько человек во главе с полковником Урном взяты в плен. Урн был казнен казаками.
Яковлев оказался в затруднительном положении и уже собирался отступить. Но 14 мая берегом к нему подошла подмога — большой отряд конницы, который возглавлял полковник Игнат Галаган, сам в прошлом казак.
Запорожцы издали увидели подходящую конницу и решили, что им на выручку идёт кошевой с запорожцами и татарами. Запорожцы пошли на вылазку, но были отбиты. На плечах отступающих русские ворвались в Сечь. На острове завязался упорный бой. Но тут выскочил вперёд полковник Игнат Галаган и закричал казакам: «Кладите оружие! Сдавайтесь, бо всем будет помилование!» Запорожцы сперва не поверили словам Галагана и продолжали отбиваться, но Галаган поклялся перед ними в верности своих слов, и тогда казаки бросили оружие. Но это был обман. Над сдавшимися казаками была устроена дикая расправа.
5 апреля 1710 г. на турецкой территории недалеко от Бендер в присутствии кошевого атамана Кости Гордиенко, генерального малороссийского писаря Филиппа Орлика и послов от Запорожского войска «у Днепра зостоючего» состоялась большая казацкая рада, на которой запорожские и малороссийские казаки признали высшим протектором всего казацкого войска шведского короля Карла XII, а генерального писаря при бывшем гетмане Мазепе Филиппа Орлика объявили гетманом всей Малороссии.
10 мая 1710 г. Карл XII утвердил договор запорожцев с Орликом.
Запорожцы не только были изгнаны Петром из родных мест, но и после заключения мира лишились большей части своих доходов.
Как говаривали запорожцы: «Что такое казак без войны?! То же, что писарь без правой руки — без войны он и наг, без войны он и голоден. Казаку воевать с басурманами — что соловью петь!»[58].
Татары же охотно брали запорожцев с собой в набеги, но заниматься «индивидуальной трудовой деятельностью» категорически запрещали.
В 1733 г., после начала гражданской войны в Польше, начальник польских войск в Правобережье пан Свидзинский отправил к кошевому атаману Ивану Малашевичу посланника с письмом, в котором приглашал атамана с войском на польскую службу. Но Малашевич и все Запорожское войско ответили, что они подданные крымского хана и без его ведома «ни в какие затяги» ходить не могут. Получив такой ответ, Свидзинский обратился к крымскому хану. А запорожцы в свою очередь обратились к фельдмаршалу Миниху с просьбой ходатайствовать перед императрицей о приёме Запорожского войска «под скипетр Российской державы».
Получив донесение Миниха, Анна Иоанновна соблаговолила, наконец, принять запорожцев под свое покровительство. 31 августа 1733 г. на имя кошевого атамана была послана грамота о прощении вины запорожцев и об их принятии под власть России.
Запорожцы вернулись и основали Новую сечь (она же Подпи-ленская, она же Краснокутовская) на 20 вёрст ниже Микитина перевоза на правом берегу протоки Подпильной, в том месте, где эта протока дает от себя луку или дугообразный излив, напротив так называемой Великой плавни.
В 1734 г. запорожцев насчитывалось 7268 человек, а лет через пять их было уже 13 тысяч. Быт казаков значительно изменился: большинство уже имели жен. Однако женатые казаки не пользовались ни правом голоса на раде, ни правом избрания на должности и были обязаны выплачивать в сечную казну «дымовое», своего рода налог с семьи. Полноправные же, то есть холостые, запорожцы жили либо в Сечи, либо поселками по паланкам (в зимовниках). Паланками управляли выборные полковники и старшина (есаул и писарь). Поскольку в мирное время запорожцы занимались в основном рыбным промыслом, охотой, скотоводством и торговлей, то паланки застраивались так сильно, что в них насчитывалось до 16 церквей.
Запорожцам было разрешено управляться своей выборной старшиной, которая непосредственно была подчинена главнокомандующему русскими войсками в Малороссии.
В 1742 г. русское правительство постановило посылать запорожцам ежегодно по 4660 рублей, а кроме того, муки по 1000 четвертей, «да круп на то число по пропорции». Пороху и свинца запорожцам посылалось по 50 пудов. Однако жалованья и «рыбных и звериных промыслов» казакам явно не хватало. В Петербург постоянно шли жалобы, что запорожцы нападают на малороссийских казаков и калмыков, посылаемых в пограничные разъезды, отбирают у них лошадей и оружие. Малороссияне, ездившие из Бахмута в Черкасск, жаловались, что запорожцы их грабят. С заставы Каменного Брода приезжали донские казаки с жалобами, что на них нападают запорожцы и выгоняют их с заставы, объясняя это тем, что река Миус находится в их владении.
Запорожцы же в свою очередь жаловались на донских казаков, которые отгоняют их от рек Калмиуса и Миуса, а также с других рыболовных мест. Донцы же жаловались на грабительства и разорения от запорожцев и просили, чтобы запорожцам запретили въезд в не принадлежавшие им места: в Калмиус, Калчики, Елан-чики и особенно в Миус и Темерн