Сколько воплей за последние недели было о том, что Россия начала «газовую войну», и это угрожает интересам всех граждан Украины, что надо «сплотить ряды» и тому подобный маразм… В чем был интерес народа Украины — в том, чтобы поддержать воровские газовые схемы, вынимающие деньги из его же кармана? В том, чтобы и дальше нувориши и кормимая ими «семья» ежемесячно пополняли свои счета десятками и сотнями миллионов долларов? В том, чтобы на шальные газовые деньги реализовывались безумный план «второго срока» и дальнейшее превращение украинцев в толпу бесправных холопов? В том, чтобы на газовые деньги «раскручивать» преемника — более респектабельного и молодого?
Что может быть вообще общего между превращенными в нищих учителями, врачам, инженерами, офицерами, рабочими закрытых предприятий с «ничего не кравшими руками», для которых миллион долларов вообще не деньги? Что может быть общего у их полуголодных детей с чадами, лакающими французское шампанское ценой в несколько тысяч за бутылку и выбрасывающими на девочек при одном заходе в бутик суммы, сравнимые с годовой зарплатой персонала целой больницы?
Что может быть общего у родителей, пытающихся самостоятельно обучить ребенка русскому языку и открыть перед ним величие русской литературы с ЭТИМИ — держащими отпрысков в англоязычных закрытых школах с углубленным изучением фашизма, где ни украинский, ни русский язык не преподаются даже факультативно? И после этого ОНИ будут говорить, что их дети собираются жить в Украине?
Аналогичные вопросы можно задавать не останавливаясь, но они риторичны… «Оранжевая» олигархия удачно воссоздала местную вариацию режима апартеида, когда гражданство было общее, а права только у «расово полноценных». Более того, ющенковская модель апартеида еще более жестокая — южноафриканские расисты хоть не указывали чернокожему населению на каком языке разговаривать, в какую церковь ходить и кого считать национальными героями.
В ЮАР, против которой действовали международные санкции, «синдром заложника» не сработал, как не сработал он ранее в гиммлеровских концлагерях. И в Германии, и в Южной Африке люди знали, что их враги не извне, а внутри страны. Безуспешны потуги и бездарных украинских последователей доктора Геббельса. Несмотря на попытки искусственно создать описанную Бейеротом психическую патологию в общегосударственном масштабе, она так и осталась явлением, присущим отдельным неустойчивым личностям в экстремальной ситуации.
То, что Украину не удалось обмануть лживыми миражами, и неприятие режима двухпроцентного президента находится накануне перехода в фазу конкретных действий, свидетельствует о многом. В народе на переживаемом историческом переломе верх взяло чувство ответственности перед будущим и памятью о великом прошлом. Происходит чудо превращения отдельных людей в единый народ, а не шутовскую мазепинскую «мою нацию». Подобное уже было несколько десятилетий назад. Во время Великой Отечественной войны в Украине (без учета западных областей) большинство, тем или иным образом, участвовало в борьбе с оккупантами или поддерживало эту борьбу, только законченные негодяи соблазнились пайками «украинской вспомогательной полиции». Подобные процессы происходили и в оккупированных странах Европы, где движение Сопротивления постепенно охватывало все более широкие слои населения.
Особо показателен пример Франции, где с предателями-петэновцами к концу войны расправлялись еще более сурово, чем с немцами. Для награждения участников французского движения Сопротивления и бойцов «Сражающейся Франции» было учреждено немало государственных наград — «Орден Освобождения» как высший знак отличия Резистанса, «Медаль Сопротивления» для награждения маки, «Медаль депортации и интернирования за участие в Сопротивлении», «Медаль благодарности освобожденной Франции», «Медаль депортации и интернирования по политическим мотивам», «Крест бойца-добровольца Сопротивления», «Медаль патриотов, сопротивлявшихся оккупации в департаментах Рейн и Мозель».
Среди этих высоких отличий почетное место занимает наиболее массовая — «Медаль непокоренного», надпись на которой, начертанная под лотарингским крестом, гласит: «Я дал хороший бой». Ею награждались граждане, сохранившие честь и достоинство в период оккупации, по-разному, но приближавшие час освобождения. Они саботировали выполнение приказов оккупантов и правительства Виши, помогали Сопротивлению, прятали сбежавших советских военнопленных и евреев, лечили и укрывали раненых маки, участвовали в общественном бойкоте коллаборационистов — в общем, просто оставались людьми в тяжелейших условиях. А остаться человеком можно всегда — и при коллаборационистском режиме Петэна и при националистическом режиме Ющенко…
Если в Украине учредят подобную награду, то ею смело можно будет награждать миллионы украинцев и целые города, в первую очередь — героические Севастополь, Одессу, Харьков, Феодосию. «Оранжевое» психологическое манипулирование оказалось по отношению к ним таким же бесплодным, как все годы хуторянского тоталитаризма. Можно не сомневаться, что близок час, когда общее неприятие национал-фашистской уголовной власти, согласно непреложному философскому закону, перейдет из количества в качество, и ведущийся каждым из нас «хороший бой» увенчается общей победой.
Избранные интервью Д. В. Табачника
Я не сотрудник Госдепа, чтобы высказывать только то, что нравится американцам
Вице-премьер,министр по гуманитарным вопросам Дмитрий Табачник ответил на вопросы УНИАН.
-Дмитрий Владимирович, сначала хочу спросить Вас как бывшего соратника Леонида Кучмы… Появившаяся недавно книга экс-президента «После Майдана» рисует несколько странный его образ — не умудренного опытом политика, а обиженного на всех и вся политического пенсионера, который вспомнил «незлым тихим словом» едва ли не всех своих бывших соратников… Почему Леонид Данилович пошел таким банальным путем?
-Сложный вопрос. В общем-то отчасти согласен. Но я не хочу брать на себя моральную и человеческую ответственность и критиковать работу Леонида Кучмы, в частности его последнюю книгу «После Майдана». Хотя, когда она еще печаталась газетными фрагментами, я всегда удерживался от комментариев, а моя жена сразу сказала, что не узнает Леонида Даниловича. Она сказала: не нужно было ему демонстрировать обиды и выступать с позиции огорченного или непонятого человека.
Но я уважаю и приветствую потребность экс-Президента и крупного политического деятеля откровенно высказаться о многих вещах, заметьте, в присутствии живых свидетелей и участников событий. На мой взгляд, стоило бы излагать события с более раннего периода времени, чтобы оценки были более целостными. По крайней мере, с 1990-го или 1992 года, с вступления в должность премьер-министра Украины.
Единственное, что могу сказать как историк: быстро появившиеся мемуары крупных политических деятелей, безусловно, важны, уникальны и интересны. В свое время вся дореволюционная Россия негодовала по поводу появления фрагментов записок графа Сергея Юльевича Витте. Император Николай Второй пошел на беспрецедентный шаг: когда член госсовета Российской империи, бывший премьер-министр Витте уехал отдыхать, охранка по личной санкции императора сделала обыск в доме Витте, пытаясь найти его мемуары. Их не нашли, Сергей Юльевич предусмотрительно держал рукопись и экземпляры за границей. Появились они несколько позже, но вызывали огромный интерес и после смерти Витте.
Я думаю, что вслед за Леонидом Даниловичем появятся мемуары и других участников последних политических событий. Какие-то будут подвергнуты сомнениям, какие-то вызовут разные трактовки. Но, думаю, развитие мемуаристики — это процесс позитивный, и надо успевать спорить, пока живы участники событий.
К слову, на презентации книги «После Майдана» были и даже умничали у микрофонов люди, введенные Кучмой во власть, сделанные им академиками, или люди, сделанные им героями Украины, которые в 2004–2005 годах надрывались от ненависти к нему, а сейчас ходят на разносолы в его фонд «Украина». После смены власти некоторые лицемеры, гордившиеся своим «ты» с Президентом, пинали его с телеэкранов, отказываясь сказать хоть сколько-то объективные слова в адрес Кучмы.
Помню, на день рождения Кучмы мне позвонил руководитель крупного канала и говорит: никто не хочет рассказать об инаугурации Кучмы в 1994-ом, вы восьмой, кому я звоню.
Я не был с Президентом на «ты», но на прямой эфир идти не побоялся.
-В книге чувствуется жесткая антизападная направленность. Складывается впечатление, что к ней приложили руку российские политтехнологи.
Наверное, сказывается усталость экс-Президента от бесконечных договоренностей с западными партнерами, которые никогда не были выполнены. Он об этом он говорил еще будучи Президентом — и о срыве Бушерского контракта, об отсутствии компенсации по этому проекту и о перманентном вранье ЕС относительно компенсации за закрытие Чернобыльской станции, о постоянных «лентропротяжках» относительно вступления Украины в ВТО. Думаю, что обида осталась, а сейчас он может позволить себе быть более жестким и откровенным. Кроме того, Кучма не одинок в евроразочарованиях: в мире идет широкая дискуссия относительно того, что важнейшим рынком и центром будущего миропорядка является отнюдь не ЕС, не стареющая, демографически вымирающая Европа, а страны БРИК — Бразилия, Россия, Индия, Китай. Я когда-то написал об этом в российской газете авторский материал, который сам же представлял и оценивал как дискуссионный. После этого Госдеп официально жаловался Президенту и премьер-министру Украины на эту статью. И когда я, уже в статусе вице-премьера, побывал в Штатах, там все высшие руководители Госдепартамента США держали на встречах со мной в руках усеченный перевод статьи и начинали разговор с ее анализа и критики. Я был в шоке и спрашивал себя: почему мы не имеем права обсуждать любые интеллектуальные и футурологические концепции? Любое видение будущего? Я говорил об огромных возможностях Азиатского и Тихоокеанского региона, о том, что экономическое сотрудничество между Украиной и Россией, Индией и Китаем — это наш главный шанс на рывок в двадцать первый век. Я имею право на такую точку зрения. В конце концов, я же не сотрудник Госдепартамента, чтобы высказывать только те вещи, которые нравятся руководству Госдепа.