И вот на основании этих хадисов тоже определенная логика вырисовывается в исламском богословии.
Могу один хадис в качестве примера привести. Как-то к пророку Мухаммеду пришел один человек и спросил, можно ли как-то отмолить убийство, оно, конечно, является грехом, но можно ли в этом покаяться? Он сказал, что можно покаяться, главное — чтобы сердце твое очистилось, чтобы ты искренне раскаялся, помолился — и можешь жить дальше. И в тот же день к нему пришел еще один человек и задал ему тот же самый вопрос на что он ему ответил, что убийство — это настолько страшный грех, который не может быть прощен и не может быть искуплен. Тогда сподвижники спросили, почему на один и тот же вопрос ты дал разные ответы, и он ответил, что в первом случае человек уже убил и в этом раскаялся, а во втором случае он только хотел убить, а спрашивал уже о последствиях.
Вот это вот пример такой поучительной истории. И значительный пласт исламского богословия как раз базируется на этих хадисах.
Но здесь же коренится и проблема одна, поскольку у хадиса должно быть происхождение достоверное, так называемый иснад. И если это происхождение достоверно, одни мусульмане могут этот хадис признавать и использовать как руководство к действию, а другие — считать его ложным. И на этой базе многие дискуссии возникают, в частности, между ваххабитами и их оппонентами.
Так что если есть желание побольше узнать об исламе, конечно, лучше читать хадисы и толкования на Коран.
Часть 3. Про Коран
Дмитрий Пучков: К вопросу о языке, на котором написан Коран. Любому переводчику очевидно, что точный перевод стихотворных текстов невозможен по определению. Получается, что для понимания священных текстов требуется глубокое знание арабского языка. Должен ли каждый мусульманин знать арабский язык?
Роман Силантьев: Да, мусульманин должен знать арабский язык, причем арабский язык — не тот, на котором сейчас говорят в Египте, например, или в Иордании, а литературный арабский язык, который, как церковнославянский от русского, отличается от языков современных. Вообще это признак образованности мусульманина, что наиболее образованные могут между собой, даже если у них диалекты изначально разные, говорить на литературно-арабском языке, как раньше говорили не греческом или на латыни, и в Европе, и в России это считалось просто естественным путем, что учили языки.
Для мусульман язык, этот язык, это вопрос принципиальный. Если Библия была написана на нескольких языках и понятия сакрального языка в христианстве нет. Есть, конечно, несколько языков, которые важно знать, желательно знать, но, в принципе, и на русском языке Библия изложена совершенно корректно и без искажений.
В случае ислама сакральный язык — это арабский, литературный арабский язык, и любой человек, который хочет стать имамом или просто человеком, разбирающимся в исламе, должен арабский язык изучить. И проблема, в частности, российских мусульман, в том, что эта важнейшая вещь упускается, что пытаются заменить познания в арабском какими-то переводами на русский язык.
Можно привести известную историю, как известная переводчица Корана Валерия Порохова перевела Коран с английского на русский, потом этот Коран перевели с русского на кабардинский. То, что в итоге получилось, с трудом уже опознавалось как Коран, то есть при каждом переводе значительная часть смысла просто терялась.
Это сложная весьма наука, и толкование Корана, и вообще арабская филология, люди, действительно, годами, если не десятилетиями, этим занимаются. Каждое слово может иметь несколько десятков значений, надо каждый знак, каждую огласовку четко представлять, почему она там стоит и для чего она нужна. Все это очень сложная наука, и далеко не все люди сейчас считают нужным для себя ей заниматься, полагая, что ислам — это настолько простая религия, что из пары брошюр можно почерпнуть все необходимые знания. Это категорически действительности не соответствует.
Дмитрий Пучков: К вопросу о толковании.
Совершенно очевидно, что ни в каком тексте не содержится истолкование. Толкуют тексты люди, в меру своего образования, понимания и разумения. Внутри ислама кто имеет право толковать Коран, кто этим занимается и что в итоге считается за правильное и неправильное?
Роман Силантьев: К сожалению, толковать имеют право все, все Коран толкуют, а большей популярностью пользуется тот, у кого больше средств для распространения или бесплатной раздачи своих текстов. Пока у нас, к сожалению, ваххабиты стоят на первых позициях, поскольку их книги наводнили весь исламский мир, включая Россию, то есть их толкование Корана, их понимание ислама сейчас становится доминирующим — только потому, что у них значительно больше денег и желания этим заниматься.
Конечно, их переводы и их толкования, не говоря уже о богословской ценности, просто не качественны сами по себе, но качественные переводы и дорого стоят и не настолько интересно их переводить, например, на русский или на другие языки. Поэтому в общем-то у нас такой «ширпотреб» сейчас в исламском мире имеет место быть.
Конечно, есть признанные центры исламской мысли, это университет Аль-Азхар в Каире, это исламские университеты Сирии и Иордании, и, конечно, если есть такая возможность, лучше книги, или изданные там, или одобренные там, покупать. Но в России с этим большая проблема. У нас значительная часть мусульманской литературы имеет не только ваххабитский, но и, если посмотреть на решения наших органов судебных, еще и экстремистский характер. То есть на русском языке практически невозможно найти нормальных книг. Хотя надо заметить, что ряд организаций переводят тафсиры, и Управление мусульман Кавказа издало толкование Корана, и востоковеды многие этим занимаются, но все это стоит очень дорого и в свободной продаже не встречается. Поэтому это проблема, найти нормальную литературу по исламу.
Часть 4. Ваххабизм
Дмитрий Пучков: Переходя к затронутой теме ваххабизма. Что такое ваххабизм, где он возник, как развивался, и как такое получилось, что он дошел до России?
Роман Силантьев: Ваххабизм, скажем, сейчас стал такой страшилкой об исламе, на это есть основания. Течение это появилось в 18 веке в Саудовской Аравии, основал его такой богослов и проповедник, Мухаммад ибн Абд-аль-Ваххаб, и течение назвали в честь его отца («ваххаб» переводится в арабского как «щедрый», это одно из имен Аллаха, и само по себе оно не несет отрицательной оценки). «Муххамеддизмом» течение назвать было сугубо некорректно, поэтому по отчеству своего основателя оно было названо.
Ваххабизм призывал вернуть ислам к его первоначальной чистоте. Дело в том, что для ислама принципиальнейший вопрос — сохранить свою религию в том виде, которой она была во времена праведных халифов, во времени первых лет появления. То есть, как я уже говорил, до конца света никаких корректировок священного писания и монотеистической религии больше не будет, поэтому любой ценой надо сохранить ее неповрежденной.
Вот Мухаммед Абд-аль-Ваххаб заявил, что повреждения все-таки были за это время, их надо срочно исправлять. Самоназвание ваххабитов — это «салафиты», от слова «салаф» — «предок» или «праведный предок», также они себя называют еще последователями саф-ислама, или чистого ислама, «мувахиддунами» — единобожниками, ну, в общем, названий у них довольно много, около двух десятков.
Их также называют «пуританами ислама», поскольку они действительно похожи на протестантскую секту пуритан, которая массово людей резала в свое время на территории современной Великобритании.
Но в целом ваххабиты первыми, наверное, среди известных мусульманских течений предложили тех мусульман, которые с ними не согласны, мусульманами не считать и уничтожать как неверных. То есть такая была идеология такфира, то есть отлучения от ислама, объявления человека неверным. Именно из-за этого значительная часть проблем и возникла.
В первую очередь ваххабиты, конечно, уничтожали шиитов, священные шиитские города
Кербела и Наджаф были разграблены и разгромлены ваххабитами. Раньше никто не мог помыслить, чтобы мусульмане-сунниты напали на шиитские святые места, на мечети, на усыпальницы, объявив их языческими, пережитками. Но вот ваххабиты это сделали. Они убивали мусульман в больших количествах и продолжают делать это до сих пор. У них, в общем-то, идеология очень простая: «Кто не с нами, тот против нас. Любой, кто не согласен с нашей идеологией, будь то мусульманин, христианин или иудей, должен быть уничтожен».
Дмитрий Пучков: То есть проповедуется так, что вот этих людей, которые, судя по всему, и не люди вовсе, следует убить. Убивая этих людей, ваххабиты делают некое «благо» для этих людей или делают «благо» для себя, ваххабитов?
Роман Силантьев: Они делают благо в основном для себя, поскольку отношение к неверным… дело в том, что изначально в исламе, скажем так, в традиционном исламе немусульмане делятся на две категории: это «неверные» и «люди Книги». К «людям Книги» относятся христиане, иудеи и последователи такой религии как мандеизм, она сейчас сохранилась в иракских болотах в низовьях Тигра и Евфрат, их совсем мало, поэтому их редко упоминают. В основном, это иудеи и христиане. То есть которые тоже верят в единого бога, но верят в него с искажениями, поэтому к ним надо все же относиться уважительно и не обращать их насильно в ислам, и не вести с ними войн — в том случае, если они сами себя ведут мирно.
Все остальные, к которым относятся язычники и атеисты, считаются «кяфирами», они же «гяуры», у нас такая турецкая форма этого слова распространена, то есть неверными. Неверные в подавляющем большинстве случаев проявляют агрессию по отношению к мусульманам так или иначе, нередко только фактом своего существования, поэтому в отношении их возможны более чем агрессивные меры. То есть долг каждого мусульманина — бороться с куфром, с неверием.
Ваххабиты первыми стали называть неверными и иудеев, и христиан, что само собой, и других мусульман, в частности, шиитов. На мой взгляд, именно от ваххабитов пошла та идея, что шииты — это не мусульмане, поэтому убивать их можно, кровь шиита является «халяль», то есть допустимым для мусульманина и разрешенным их имуществом.